Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Каладин соображал с трудом. Он лишь смутно помнил, как убил Преследователя. Он знал, что сделал это, но вспоминать было трудно. Думать было трудно.

Он взмыл вверх, преследуя тварей, похитивших его отца. Он услышал крики Лирина, эхом отдававшиеся сверху, – значит, он вытащил кляп. Каждый звук осуждал Каладина.

На самом деле он не верил, что сможет спасти отца. Как будто Лирин уже был мертв и кричал на Каладина из Преисподней. Каладин сам не знал, зачем он последовал за ним, но ему надо было подняться повыше. Может быть… может, с высоты будет лучше видно…

Сил неслась впереди него, то и дело ныряя в шахты, по которым лифты достигали последних ярусов башни. Она приземлилась на самом верхнем уровне Уритиру. Каладин прибыл, активировав второй противовес в середине полета, затем перемахнул через перила и отключил устройство одним щелчком. Он приземлился лицом к лицу с Небесным, который попытался преградить ему путь.

«Каладин…»

Он бросил этого Небесного умирать, прорвался через верхние покои. Где?

Крыша. Они попытаются выбраться на крышу. Действительно, он нашел еще одного Сплавленного блокирующим лестничный колодец, ведущий наверх, и устройством Навани ударил его в грудь, закрепил – после чего отправил певца в полет, вверх по лестнице и в небо.

«Каладин… я забыла…»

Голос Сил. Она металась вокруг него, но он ее едва слышал.

Каладин выскочил на вершину башни. Буря распространилась вокруг них, почти до самой вершины – мрачный океан черных туч, которые издавали сердитый рокот.

Последняя из Небесных была здесь. Она попятилась, держа отца и выкрикивая что-то неразборчивое.

«Каладин… Я забыла… Слова…»

Он двинулся на Небесную, и она в панике отшвырнула отца. Наружу. В темноту. Каладин на мгновение увидел лицо Лирина, прежде чем тот исчез. В пропасти. Там, где господствовал ураган.

Каладин вскарабкался на край башни и посмотрел вниз. Внезапно он понял, почему поднялся так высоко. Он знал, куда идет. Он и раньше стоял вот так. Давным-давно, под дождем.

На этот раз он прыгнул.

Они потерянные существа, но полны решимости – и это удивительно.

Навани удалось подняться на ноги, но через несколько шагов – бегом к колонне, подальше от Моаша, – у нее закружилась голова. Каждый вдох усиливал агонию, и она теряла слишком много крови. Она споткнулась и, чтобы не упасть, прижалась к стене, размазывая кровь по изображению спрена в форме кометы.

Она оглянулась. Моаш неотвратимо надвигался. Он не спешил. Он держал изящно изогнутый меч сбоку, оставляя в полу небольшую борозду.

– Светлоглазые, – проговорил Моаш. – Лживоглазые. Негодные правители. Твой сын в конце концов оказался трусом, королева. Плача, он умолял меня сохранить ему жизнь. Уместно, что он умер так же, как и жил.

Она сдержала дыхание, не смея ответить, несмотря на всю ярость, и двинулась дальше по коридору, оставляя за собой кровавый след.

– Сегодня я убил друга, – сказал Моаш, и его ужасный голос стал мягче. – Я думал, это будет больно. Удивительное дело, но я ошибся. Я стал собой. Свободным. Больше никакой боли. Я несу тебе тишину, Навани. Это плата за твои поступки. За твою жизнь. За то, как ты…

Навани рискнула оглянуться, когда он внезапно замолчал. Моаш остановился над телом Рабониэли. Сплавленная одной рукой вцепилась ему в ногу. Он склонил голову набок, явно сбитый с толку.

Рабониэль атаковала, впиваясь когтями в его плоть. Ее ноги не слушались, но она схватила Моаша скрюченными пальцами, рыча, и несколько раз ударила его кинжалом, который оставила Навани.

В ноже не осталось антипустосвета, но он все-таки истощал буресвет Моаша. Рабониэль перевернула полосу на клинке. Моаш, ошарашенный атакой, отвлекся и попытался своим осколочным клинком отбиться от обезумевшей Сплавленной.

«Шевелись!» – подумала Навани. Рабониэль пыталась выиграть ей время.

Но даже прилив сил не помог уйти далеко: боль стала нестерпимой. Она ввалилась в комнату с колонной, отбросив мысли о попытке сбежать в туннели под Уритиру.

Вместо этого она заставила себя подойти к колонне и рухнула на нее.

– Сородич? – прошептала она, чувствуя вкус крови на губах. – Сородич?

Она ожидала услышать хныканье или плач – единственный ответ, который получала последние несколько дней. На этот раз она услышала странный тон, одновременно гармоничный и диссонирующий.

Ритм войны.

Далинар летел, сплетенный Лин Ветробегуньей, направляясь на поиски Вестника Ишара.

Он услышал… рокот. Далекую грозу. Здесь, наверху, было светло, сияло солнце, и не верилось, что где-то царит тьма и бушует ураган. Кто-то затерялся во мгле.

Буреотец появился рядом, плывя в воздухе наравне с Далинаром – редкое явление. Облик спрена был, как всегда, неясным. Он представал как смутная фигура того же размера, что и Далинар, но простирающаяся в бесконечность.

Что-то было не так.

– Что? – спросил Далинар.

«Сын Танаваста вошел в бурю в последний раз, – сказал Буреотец. – Я чувствую его».

– Каладин? – нетерпеливо спросил Далинар. – Он сбежал?

«Нет, все гораздо хуже».

– Покажи мне.

Каладин падал.

Ветер швырял его и хлестал. Он был просто тряпкой. Просто… лохмотьями человека.

«Я забыла Слова, Каладин, – сказала Сил, плача. – Я вижу только темноту».

Когда он падал в бурю, она каким-то образом схватила его за руку.

Он не смог спасти Тефта.

Не смог спасти отца.

Не смог спасти себя.

Он надавил слишком сильно, взвалил мельничный жернов на свою душу, и она расплющилась, стала тонкой, как бумага. Он потерпел неудачу.

Это были единственные слова, которые имели значение. Единственные верные Слова.

– Я недостаточно силен, – прошептал он сердитым ветрам.

Закрыл глаза и разжал хватку, отпуская руку Сил.

Далинар был грозой вокруг Каладина. И в то же время он ею не был. Буреотец не давал Далинару столько контроля, как в прошлый раз, вероятно опасаясь, что Далинар снова захочет надавить на него. Он был прав.

Далинар смотрел, как падает Каладин. Все кончено? Никакого буресвета. Глаза закрыты. Он не сражался. Он не оседлал ветер.

Он сдался.

«Что же нам делать?» – спросил Далинар у Буреотца.

«Мы свидетели. Таков наш долг».

«Мы должны помочь».

«Ему не поможешь, Далинар. Он слишком близко к башне, чтобы использовать свои силы, и ты не можешь его направлять».

Далинар с болью наблюдал, и дождь был его слезами. Должен найтись хоть какой-то способ…

«Мгновение вне времени, – сказал Далинар. – Когда ты наполняешь сферы. Ты можешь остановить время!»