Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

«Сильно замедлить, – уточнил Буреотец, – через Инвеституру и Связь с Духовным миром. Но только ненадолго».

«Сделай это, – сказал Далинар. – Дай ему больше времени».

Когда началась резня, Венли запела в ритме агонии.

Но убивали не Сияющих, пока нет. Горожан. Как только солдаты Преследователя двинулись к беспомощным рыцарям, наблюдавшая за ними толпа сошла с ума. Под предводительством нескольких решительных душ – включая потрепанного человека с одной рукой – люди начали сражаться. Это был полномасштабный бунт.

Бунт безоружных людей против опытных боеформ.

Венли отвернулась, когда начали убивать. Однако человеки не сдавались. Они затопили пространство между боеформами и комнатой с Сияющими, преграждая путь собственными телами.

– Можем ли мы предотвратить это? – спросила Венли у Лешви, которая устроилась рядом с ней после того, как ее оттолкнул Благословенный Бурей.

– Мне понадобится авторитет Рабониэли, чтобы отменить приказ, – ответила та в ритме смущения. – Преследователь имеет законную власть в башне. Я уже послала спросить Рабониэль.

Венли вздрогнула от криков.

– Но Рабониэль сказала, что Сияющих надо сберечь!

– Уже нет. Ночью что-то случилось. Рабониэль нуждалась в Сияющих для опытов, которые собиралась провести, но ей принесли одного из них, и после этого она сказала, что не нуждается в дальнейших проверках. Остальные теперь обуза и будут представлять опасность, если проснутся.

Венли посмотрела на умирающих и отпрянула, когда мимо пробежали несколько боеформ с окровавленными топорами.

– Это… прискорбно, – продолжила Лешви. – Я не пою в ритме радости в таких конфликтах. Но мы поступали так раньше и поступим снова, чтобы отвоевать наш мир.

– Разве мы не можем измениться к лучшему? – взмолилась Венли в ритме разочарования. – Разве не существует какого-нибудь способа?

Лешви посмотрела на нее, склонив голову набок. Венли снова использовала один из неправильных ритмов.

Венли оглядела комнату, где было полным-полно спренов гнева и страха. Некоторые из солдат-певцов не участвовали в избиении. Она заметила Ротана и Малала, солдат Лешви. Они колебались и наблюдали. Лешви подбирала хороших бойцов.

«Покажи ей, – затрепетала Тимбре. – Покажи-покажи-покажи!»

Венли собралась с духом. Затем она втянула буресвет из сфер в кармане и позволила себе начать светиться.

Лешви тут же запела в ритме уничтожения и схватила Венли за лицо мощной хваткой.

– Что? – спросила она. – Что ты наделала?!

Каладин очутился вне времени.

Он встретил здесь Буреотца в ту ужасную ночь, когда его вздернули перед началом бури и когда Сил отчаянно старалась его защитить.

На этот раз он дрейфовал в темноте. Ветер больше его не швырял, и вокруг царили невероятное спокойствие и тишина. Он словно плыл один в океане.

– ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПРОИЗНОСИШЬ СЛОВА? – спросил Буреотец.

– Я их забыл, – прошептал Каладин.

– ВОВСЕ НЕТ.

– Будут ли они что-нибудь значить, если я их не почувствую, Буреотец? Разве можно произнести Идеал – и солгать?

Тишина. Изобличающее молчание.

– Он хочет заполучить меня, как хотел Моаша, – сказал Каладин. – Если продолжит давить, то преуспеет. Значит, мне пора уйти.

– ЭТО ЛОЖЬ, – сказал Буреотец. – ЭТО ЕГО ПОСЛЕДНЯЯ ЛОЖЬ, СЫН ЧЕСТИ. ЛОЖЬ, КОТОРАЯ ВНУШАЕТ, ЧТО У ТЕБЯ НЕТ ВЫБОРА. ЛОЖЬ О ТОМ, ЧТО БОЛЬШЕ НЕТ НИКАКОГО ПУТЕШЕСТВИЯ, КОТОРОЕ СТОИЛО БЫ ПРЕДПРИНЯТЬ.

Он был прав. Где-то в самой глубине души, куда не достигал самообман, Каладин знал, что это правда.

– А если я слишком устал? – прошептал Каладин. – Если больше нечего отдать? Может, именно поэтому я не могу произнести твои Слова. Это слишком для меня…

– ТЫ СНОВА ОБРЕЧЕШЬ МОЮ ДОЧЬ НА СТРАДАНИЯ?

Каладин поморщился, но правда есть правда. Мог ли он так поступить с Сил?

Он стиснул зубы и начал бороться. Начал пробиваться сквозь ничто. Сквозь неспособность думать. Он сражался с болью, мучениями – все еще невыносимыми – от потери друга.

Он закричал, затрепетал, а затем обмяк.

– Чересчур слаб, – прошептал он.

Ему просто нечего было отдать.

«Этого недостаточно», – сказал Далинар. Он ничего не видел в бесконечной тьме, но чувствовал, что внутри кто-то есть. Два разума. Каладин и его спрен.

Шквал. Им было больно.

«Нужно дать им больше времени», – сказал Далинар.

«Мы не можем, – упрекнул Буреотец. – Уважай его слабость и не дави на меня, Далинар! Ты можешь сломать то, чего не понимаешь, и последствия будут катастрофическими».

«Неужели у тебя нет сострадания? – спросил Далинар. – Неужели у тебя нет сердца?»

«Я – буря, – ответил спрен. – Я выбрал этот путь».

«Тогда выбирай лучше!»

Далинар поискал в темноте, в бесконечности. Он был полон буресвета в месте, где это не имело значения.

В месте, где все было Связано. Месте за пределами Шейдсмара. За пределами времени. Месте, где…

«Что это? – спросил Далинар. – Это тепло».

«Я ничего не чувствую».

Далинар притянул тепло ближе и понял.

«Это место, где ты вызываешь видения, не так ли? В них время иногда двигалось странно».

«Да, – сказал Буреотец. – Но для видения должна быть Связь. У тебя должна быть на то причина. Смысл. Оно не может случиться просто так».

«ХОРОШО», – сказал Далинар, выковывая узы.

«Что ты делаешь?»

«СОЕДИНЯЮ ЕГО, – сказал Далинар. – ОБЪЕДИНЯЮ ЕГО».

«С чем?» – прогрохотал Буреотец.

Для столь заблудших созданий они поразительно гениальны.

Каладин вздрогнул и в замешательстве открыл глаза. Он находился в маленькой палатке. Что за чудеса?

Он моргнул и сел. Рядом оказался мальчик лет одиннадцати-двенадцати, одетый в старомодную униформу. Кожаная юбка и шапочка? Сам Каладин был одет точно так же.

– Как ты думаешь, Дем? – спросил его мальчик. – Может, сбежим?

Каладин озадаченно оглядел палатку. Затем услышал звуки снаружи. Поле битвы? Да, люди кричат и умирают. Он встал и, моргая, вышел на свет. Склон холма, поросший культяпниками. Это не Расколотые равнины.

«Я знаю это место, – подумал Каладин. – Знамена Амарама. Люди в кожаных доспехах».

Шквал, да ведь он на поле боя своей юности. Усталость взяла свое. У него галлюцинации. Лекарь в нем забеспокоился.

Подошел изможденный молодой командир отряда. Буря свидетельница, он не мог быть старше семнадцати или восемнадцати. Теперь этот человек казался совсем юным, сам Каладин был ненамного старше. Командир спорил с невысоким солдатом.

– Мы не выстоим, – сказал командир. – Это невозможно. Шквал, они готовятся к новому наступлению.