Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Пора сделать еще один круг по поляне. Детский смех становился все громче, но Сзету было больно его слышать. Он поморщился, когда мальчик вскочил на камень, а затем прыгнул к своему двоюродному дедушке, чтобы тот его поймал. А Сзет… Если Сзет двигался слишком быстро, он мог увидеть свою собственную хрупкую душу, неправильно прикрепленную к телу, вторящую его движениям, как светящееся остаточное изображение.

«Почему тебе больно?» – спросил меч.

– Я боюсь за ребенка, – прошептал Сзет. – Он начинает радостно смеяться. В конце концов у него снова отнимут эту радость.

«Я пытаюсь понять смех, – сообщил меч. – Мне кажется, я что-то чувствую. Счастье. Ха! Ха-ха! Вивенне всегда нравились мои шутки. Даже плохие».

– Смех мальчика пугает меня, – признался Сзет. – Потому что я рядом. И мне… нехорошо.

Он не должен был охранять этого ребенка, но не мог заставить себя сказать об этом Далинару, опасаясь, что Черный Шип прогонит его. Сзет нашел цель, следуя Идеалу, – он доверился Далинару Холину. Нельзя, чтобы этот Идеал пошатнулся. Недопустимо!

Только вот… Иногда в действиях Далинара ощущалась неуверенность. Сомнения в правильности поступков. Сзет не желал видеть слабость Далинара, его беспокойство. Черному Шипу надлежало быть воплощением высокой морали, неприступной скалой, средоточием уверенности.

Далинар был лучше многих. Он излучал уверенность… почти всегда. Сзет встречал только одного человека, более убежденного в собственном моральном превосходстве, чем Далинар. Таравангиан. Тиран. Разрушитель. Человек, который последовал за Сзетом сюда, в эту отдаленную часть мира. Сзет был уверен, что, когда они с Далинаром на днях навещали Таравангиана, старик разглядел его истинное лицо под иллюзорной маской.

Не угомонился. Сзет чувствовал – почти ощущал кожей, – как он строит козни.

Когда Сзет вернулся к своему дереву, воздух раскололся и явилась чернота, испещренная тусклыми звездами. Сзет тут же положил меч у ствола дерева.

– Наблюдай, – велел он, – и позови меня, если придет опасность.

«О! Ладно! – ответил тот. – Я могу это сделать. Да, могу. Хотя, возможно, ты захочешь оставить меня обнаженным. Ну, знаешь, чтобы, если появится кто-то плохой, я действительно мог ему врезать».

Сзет зашел за дерево, следуя за трещиной в воздухе. Как будто кто-то отодвинул ткань реальности, надрезал кожу, чтобы взглянуть на плоть под ней.

Он опустился на колени перед высшим спреном.

– Ты хорошо справляешься, послушник, – сказал спрен официальным тоном. – Проявляешь бдительность и преданность делу.

– Да, – ответил Сзет.

– Нам нужно обсудить твой священный поход. Ты уже год как принес клятву, и я доволен и впечатлен твоей самоотверженностью. Ты один из самых бдительных и достойных людей. Я бы хотел, чтобы ты заработал свой доспех. Ты все еще хочешь очистить свою родину?

Сзет кивнул. Позади рассмеялся Далинар. Казалось, он не заметил ухода Сзета.

– Расскажи мне еще об этом предполагаемом священном походе, – попросил высший спрен.

Он не благословил Сзета своим именем, хотя Сзет был связан с ним узами – был его Сияющим.

– Давным-давно мой народ отверг мои предупреждения, – сказал Сзет. – Они не поверили мне, когда я сказал, что враг скоро вернется. Они изгнали меня, сочли неправедником.

– Я нахожу несоответствия в историях, которые ты рассказываешь о тех днях, Сзет, – сказал высший спрен. – Боюсь, что твоя память, как и память многих смертных, неполна или искажена течением времени. Я буду сопровождать тебя в походе, чтобы оценить истину.

– Спасибо, – тихо сказал Сзет.

– Возможно, придется сражаться и уничтожать тех, кто нарушил собственные законы. Ты можешь это сделать?

– Мне… нужно спросить Далинара. Он – мой Идеал.

– Если ты будешь развиваться как неболом, – сказал спрен, – тебе придется самому стать законом. Чтобы достичь своего предельного потенциала, ты должен знать истину сам, а не полагаться на костыль, представленный Третьим Идеалом. Осознай это.

– Так и сделаю.

– А пока продолжай выполнять свой долг. Но помни, скоро придет время, когда ты должен будешь отказаться от него ради чего-то большего.

Сзет остался стоять на прежнем месте, а спрен снова сделался невидимым. Он всегда был рядом, наблюдая и оценивая его достоинства. Сзет вышел на поляну и увидел Далинара, тихо беседующего с женщиной в униформе посланницы.

Сет мгновенно насторожился, схватил меч и встал за спиной Далинара, готовый защитить его.

«Надеюсь, не страшно, что я не позвал тебя! – сказал меч. – Я чувствовал ее, хоть и не видел, и она не показалась мне злой. Пусть и не подошла, чтобы подобрать меня. Разве это не грубо? Но грубые люди могут быть не злыми, верно?»

Сзет внимательно наблюдал за женщиной. Если бы кто-то хотел убить Далинара, то наверняка послал бы убийцу невинного облика.

– Я не уверена насчет некоторых вещей из этого списка, – сказала она. – Перо и бумага? Для мужчины?

– Таравангиан уже давно перестал притворяться, будто не умеет читать, – сказал Далинар.

– Тогда бумага позволит ему устроить заговор против нас.

– Возможно. А может быть, это просто милосердие – дать ему возможность остаться наедине со словами. Исполни эту просьбу. А что еще?

– Он хочет, чтобы ему почаще давали свежую пищу. И побольше света.

– Я уже распорядился добавить ему света. Почему приказ не выполнен?

Сзет внимательно наблюдал. Таравангиан выдвигал требования? Они ничего не должны ему давать. Он опасен. Он…

Маленький мальчик, Гавинор, подошел к Сзету и протянул деревянный меч рукоятью вперед. Сзет замер. Мальчик должен был бояться его, но вместо этого он улыбнулся и помахал мечом.

Сзет нерешительно взял игрушку.

– Камень – самая странная просьба, – сказала посланница. – Зачем ему понадобился идеально круглый, гладкий камень? И почему именно с кварцевой жилкой?

Сердце Сзета едва не остановилось. Круглый камень… с кварцевыми вкраплениями?

– Действительно, странная просьба, – задумчиво произнес Далинар. – Спросите его, зачем ему это нужно, прежде чем выполнить просьбу.

Круглый камень.

С кварцевой жилкой.

Клятвенный камень.

В течение многих лет Сзет подчинялся закону Клятвенного камня. Многовековая традиция его народа диктовала, как обращаться с неправедниками. Они были вещами, а не людьми. Ими можно было владеть.

Таравангиану потребовался Клятвенный камень. Зачем?

Зачем?!

Когда посланница посеменила прочь, Далинар спросил, не хочет ли Сзет присоединиться к тренировкам с мечом. Но тот едва смог пробормотать извинения и вернулся на свое место у дерева, сжимая в руке деревянную игрушку.

Он должен узнать, что задумал Таравангиан.