Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Далинар миновал деревню за несколько ударов сердца, но воспоминание осталось. За последние два года те города и поселки, которые не были разрушены внезапным уходом паршунов, пострадали от бурь и войн. Если они выиграют войну – когда они выиграют, – придется проделать большую работу по восстановлению мира.

Продолжая полет, он увидел еще кое-что обескураживающее: пару кочевников, попавших в ловушку на обратном пути домой. Оборванные люди жались друг к другу в неглубоком овраге. Они были в одежде из грубой ткани, похожей на маратские ковры, а их копья даже не были металлическими.

– Сжалься над ними, – сказал Далинар. – Умерь свою ярость, Буреотец.

«Это не ярость. Это моя суть».

– Тогда защити их, – сказал Далинар, и буревая стена ударила, погрузив бедолаг во тьму.

«Должен ли я защищать всех, кто рискнет войти в меня?»

– Да.

«Но ведь тогда я перестану быть бурей, перестану быть собой?»

– Ты можешь быть бурей, которой знакомо милосердие.

«Это противоречит определению и душе бури, – сказал Буреотец. – Я должен дуть. Я создаю эту землю. Я несу семена; я рождаю растения; я укрепляю ландшафт с помощью кремной грязи. Я даю свет. Без меня Рошар увядает».

– Я прошу тебя не бросить Рошар, а защитить этих людей. Прямо здесь. Прямо сейчас.

«Я… – пророкотал Буреотец. – Слишком поздно. Они не пережили буревую стену. Вскоре после того, как мы начали говорить, их раздавил большой валун».

Далинар выругался – и тотчас же неподалеку полыхнула трескучая молния.

– Как может существо, столь близкое к божественности, быть настолько лишенным чести?

«Я – буря. Я не могу…»

«Ты не просто буря! – взревел Далинар, и его голос сменился раскатами грома. – Ты способен делать выбор! Ты прячешься от этого и, поступая так, ведешь себя как трус!»

Буреотец не ответил. Далинар чувствовал его подавленное присутствие – спрен был как капризный ребенок, которого отругали за глупость. Хорошо. И Далинар, и Буреотец отличались от того, чем они были когда-то. Они должны меняться к лучшему. Мир требовал, чтобы они менялись к лучшему.

Далинар взмыл еще выше, больше не желая видеть подробности – на случай, если ему еще предстоит сделаться свидетелем бездумной жестокости Буреотца. Наконец они достигли заснеженных гор, и Далинар взмыл на самую вершину бури. В последнее время бури поднимались все выше и выше в небеса – то, чего люди обычно не замечали, но что было совершенно очевидно в Уритиру.

«Это естественно, – сказал Буреотец. – Цикл. Я буду подниматься все выше и выше, пока не окажусь над башней, а затем следующие несколько бурь опустятся. Великая буря делала это еще до того, как появился Уритиру».

Казалось, в этих словах прозвучала какая-то робость, нехарактерная для Буреотца. Возможно, Далинар напугал его.

Вскоре он увидел приближающуюся башню.

«Ты видишь ее? – сказал Буреотец. – В деталях?»

– Да, – сказал Далинар.

«Смотри внимательно. Мы пройдем быстро».

Словно порыв ветра, Далинар устремился к Уритиру. Казалось, с башней все в порядке. На Облачной дорожке никого не было – оно и понятно, с учетом того, что бури поднимались все выше.

– Мы можем войти внутрь? – спросил Далинар, когда они приблизились.

«Ты можешь, – сказал Буреотец. – Я не могу войти внутрь, так же как не могу наполнить сферы внутри. Когда кусок отколется, это уже не я. Нам нужно будет поскорее воссоединиться, иначе видение закончится».

Далинар выбрал самый низкий доступный балкон в восточных выступах башни, на четвертом ярусе, и опускался, пока не оказался прямо у цели. Когда буря миновала, он влетел через открытый балкон в тихий коридор.

Все закончилось слишком быстро. Далинар мчался по темному коридору, пока не нашел южный диагональный проход, где попытался добраться до первого этажа, – и тут его внезапно вытащило на другой балкон, и он не заметил никаких признаков жизни. Буревая стена прошла мимо, перевалила через горы и двинулась дальше, к Азиру и его телу.

– Нет, – сказал Далинар. – Нам нужно вернуться.

«Ты должен двигаться вперед. Инерция, Далинар».

– Инерция заставляла меня делать ужасные вещи, Буреотец. Инерция сама по себе не добродетель.

«Мы не можем сделать то, о чем ты просишь».

– Перестань оправдываться и хоть раз попытайся! – рявкнул Далинар, рождая вокруг себя молнии.

Он сопротивлялся побуждению двигаться вперед, и – хотя это заставило Буреотца застонать раскатами грома – переместился во внутренние части бури. В черный хаос за буревой стеной.

Он был ветром, дующим против ветра, человеком, плывущим против течения; он пробирался обратно к Уритиру. Буреотец ворчал, но Далинар не почувствовал, чтобы спрену было больно. Буреотец… удивился. Ему было искренне интересно, чего добьется Далинар.

Было трудно оставаться на месте, но он завис за пределами первого яруса, выискивая что-нибудь тревожное. Яростный ветер дергал его в разные стороны. Буреотец зарокотал, сверкнула молния.

Вон там! Далинар что-то почувствовал. Слабая Связь, как в те моменты, когда он учил чей-то язык. Его власть над потоками, его силы тянули сквозь ветер вокруг внешнего основания башни – пока он не нашел нечто удивительное. Одинокая фигура, почти невидимая в темноте, цеплялась за стену Уритиру на восьмом уровне.

Каладин Благословенный Бурей.

Далинар не понимал, что заставило ветробегуна так подставиться буре; так или иначе, юноша был снаружи. Крепко держался за выступ. Его одежда была изорвана, и кровь текла из многочисленных порезов.

– Кровь предков… – прошептал Далинар. – Буреотец, ты видишь его?

«Я… чувствую, – сказал спрен. – Через тебя. Он, кажется, ждет центра бури, где его сферы и буресвет возобновятся».

Далинар приблизился к молодому человеку; защищаясь, тот клонил голову к плечу. Он промок насквозь, и лохмотья, в которые превратилась его рубаха, то и дело прилипали к каменной стене.

– Каладин? – крикнул Далинар. – Каладин, что случилось?

Молодой человек не шевельнулся. Далинар успокоился, сопротивляясь яростным ветрам, и почерпнул силу из души бури.

– КАЛАДИН, – сказал он.

Каладин шевельнулся, поднял голову. Его кожа побелела, волосы слиплись и спутались, промокли от ливня.

Шквал… он выглядел как мертвец.

– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? – потребовал Далинар-буря.

– Вторжение певцов, – прошептал Каладин ветру. – Навани в плену. Башня изолирована. Все остальные Сияющие без сознания.

– Я НАЙДУ ПОМОЩЬ.

– Силы Сияющих не действуют. Кроме моих. Может быть, силы узокователя тоже. Я сражаюсь. Я… пытаюсь.

– ЖИЗНЬ ПРЕЖДЕ СМЕРТИ.

– Жизнь… – прошептал Каладин. – Жизнь… прежде…

Глаза ветробегуна закрылись. Он обмяк, разжал хватку и свалился со стены без сознания.