Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1 [litres]

Кроме того, они были не обучены, что таило в себе опасность. Необученные солдаты отличались агрессивностью: они не понимали, что подобная тактика погубит их всех. Адолин не мог держать всю толпу в поле зрения, не говоря уже о том, чтобы сражаться со всеми. В какой-то момент, уходя от атаки, он отпрыгнул в сторону, предчувствуя гибель, – но столкнулся с кем-то позади. Враги подобрались так близко? Сейчас его пронзит клинок.

Однако вместо этого раздалось низкое рычание.

Вздрогнув, Адолин оглянулся и увидел, что та, с кем он столкнулся, прижалась спиной к его собственной спине. Майя вытащила из ножен короткий меч, держа его вертикально – как дубинку – в вытянутой руке. Не слишком эффективная стойка; к тому же, когда враг приблизился, она не замахнулась, а просто зарычала.

– Тебе не следовало приходить, – сказал Адолин, и теплая кровь потекла по его боку и ноге. Он не осмеливался зажать рану, его рука стала бы скользкой, а это плохо для боя. – Но спасибо.

Она зарычала в ответ. Храбрец приблизился слева, совершенно не повинуясь приказу, но двое из тукари, у которых еще оставались копья, заметили его и начали оттеснять. Другие хищно закружились возле Адолина и Майи. Они казались обеспокоенными прибытием гостьи, хотя Адолин не знал, как долго продлятся их колебания. Они скоро поймут, что она не представляет большой угрозы.

Разве что…

– Майя! – воскликнул Адолин, возвращаясь в стойку с поднятыми руками, держа меч в особой манере. Так, как Зайхель учил его делать утренние ката.

Она взглянула на него; и хотя ее лицо с выцарапанными глазами осталось непроницаемым, что-то изменилось в осанке. Она, казалось, поняла. Она делала это упражнение с Адолином каждое утро в Шейдсмаре, а до этого он повторял его с ней как с мечом бесчисленное множество раз.

К счастью, она приняла ту же стойку, перехватив меч как надо, и ее поза сделалась выражением мощи.

– Вперед! – сказал Адолин.

Он начал выполнять ката, и Майя последовала его примеру. Упражнение не предназначалось для настоящего боя, но все эти взмахи сверкающими клинками впечатляли.

Главарь тукари бросил взгляд на приближающихся всадников, солдат Адолина, и рявкнул какой-то приказ. Его люди атаковали великого князя, хотя Майя, похоже, вызывала у них страх. Разве могло быть иначе? Мертвоглазая, способная сражаться? Храбрец, фыркая, отвлек еще нескольких.

Самое главное заключалось в том, что удалось смягчить худший из факторов, которые мешали Адолину. Ему не нужно было прикрывать спину. Даже раненый, с кровоточащим боком, Адолин почувствовал прилив уверенности. Трое мужчин бросились на него, но Адолин не дрогнул.

«Нельзя недооценивать силу солдата, обученного стоять на своем».

Он зарычал на противников, замахнулся огромным двуручником и вынудил их резко остановиться, не завершив атаку. Да, толпа может сокрушить одного, а мастерское владение мечом способно сдерживать врага лишь некоторое время. Но тренировка – это нечто большее, чем умение вертеть клинком. Тренировка – это уверенность в себе.

«Нельзя недооценивать простую, но грозную силу человека, который не отступит».

У первого тукари, который бросился на Адолина с мечом, оружие оказалось не в порядке. У него отвалилась гарда, и Адолин отрубил противнику пальцы, сжимающие рукоять. Дурацкая ошибка: хороший мечник всегда учился следить за руками. Пока раненый кричал, подбежали еще два противника, и Адолин сделал полный выпад, вытянув двуручник на расстояние, которое явно застало тукари врасплох, – клинок алети воткнулся одному из них в живот. Адолин вернулся в исходную позицию и развернулся, вложив весь свой вес и инерцию в удар, которым сразил второго врага. Еще одна голова полетела с плеч.

Движение рядом с ним показало, что к нему приближаются еще двое; но когда Адолин принял исходную стойку и повернулся спиной к Майе, они…

Они отпрянули. Похоже, видя перед собой умирающих друзей, эти тукари решили, что с них хватит. Они побежали прочь, дрожа и вопя. Товарищ, потерявший пальцы, последовал их примеру, прижимая к груди окровавленную руку.

Когда все начали разбегаться, сам главарь бросился в атаку вместе с единственным телохранителем. Адолин не отступил ни на шаг и встретил нового противника, уклонившись от выпада.

«Нельзя недооценивать готовность.

Держаться.

До последнего!»

Он плечом оттолкнул споткнувшегося телохранителя, взмахнул двуручником и чуть не снес главарю голову – тот едва успел увернуться, отделавшись раной в плече. Грохот наводил на мысль, что солдаты Адолина близко, хотя на самом деле это был Храбрец, – он громко заржал, цокая копытами.

Это было уже чересчур для тукари. Адолин не победил, но его противники проиграли, сбежав в безопасное место – туда, где оставили припасы и товарищей. Главарь наконец-то присоединился к ним.

Когда через несколько минут прибыли Фельт и остальные, они обнаружили окровавленного Адолина, который помогал подняться Нотуму – ошеломленному, но живому. Вокруг валялись останки того, что еще недавно было превосходящим по численности отрядом противника.

Мне сложно осознать это на внутреннем уровне, ведь даже если я не олицетворяю ни Разрушения, ни Сохранения, они представляют собой части моей сути.

– Непостижимо. – Нотум смотрел перед собой, не моргая. – Это просто непостижимо.

Сияющая заметила эту странность у многих спренов Шейдсмара: они забывали моргать, когда их что-то отвлекало или вселяло растерянность. Она прогнала спренов потрясения, которые собрались вокруг Нотума, чуть ли не пытаясь вскарабкаться к нему на колени. Было так непривычно, что у всех здешних спренов имелась физическая форма, из-за чего их иной раз приходилось отпихивать чем-нибудь.

Солдаты Адолина стояли кучкой на ближайшем холме, поднеся к глазам подзорные трубы, и внимательно следили за вражеским караваном. Он, к счастью, удалялся. Агенты Шаллан осторожно обшаривали карманы убитых в поисках указаний на происхождение. Она заметила, что Ватах кладет несколько сфер в свой собственный кошель, и собралась накричать на него, но Вуаль уговорила придержать язык. Что еще им оставалось делать? Бросить деньги тут?

Сферы, как и ожидалось, погасли. Здесь не было буресвета. Хотя Годеке, осмотрев рану в боку Адолина, дал хороший прогноз, она предпочла бы увидеть его исцеленным. Полостные ранения особенно опасны, поскольку могут вызвать заражение крови.