Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1 [litres]

К тому времени как они догнали тукари, Храбрец сильно вспотел. В караване осталось несколько человек, охраняющих припасы, а бо́льшая часть фанатиков помчалась с факелами вслед за Нотумом. Адолин поскакал туда же, игнорируя охранников. Он наклонился ближе к шее Храбреца, одной рукой обхватив Майю за талию. Ему хотелось верить, что произошла ошибка, что причиной происходящего стала какая-нибудь ерунда.

Расстояние сокращалось, беспокойство Адолина росло. Он услышал крики. Увидел мельтешение силуэтов на фоне резких факельных отблесков.

– Когда мы доберемся туда, – сказал Адолин коню, – держись подальше от боя.

Храбрец фыркнул в знак несогласия.

– Нужно, чтобы ты вытащил меня оттуда, – настойчивым тоном продолжил Адолин, – а значит, ты должен передохнуть.

Ришадиумы были намного крупнее средних боевых коней и могли двигаться со скоростью, которая как будто противоречила их размерам. Иными словами, они не были созданы для долгого галопа.

А Адолин не был создан для сражения с большой группой в одиночку. Остальные сильно отстали. Так в чем же его план? Если Нотум действительно попал в беду, без осколочного доспеха Адолин вряд ли сможет противостоять десяти или более бойцам.

Он подъехал ближе, разглядывая людей в плотных узорчатых одеждах, держащих факелы и мечи – короткие абордажные сабли с крутым изгибом. Обыкновенное рубящее оружие. Только у двоих были щиты, и никакой брони на виду, хотя он заметил несколько копий и приказал себе о них не забывать.

Тукари держались большим кругом, в центре которого что-то было. Адолин стиснул зубы и коленями направил Храбреца еще ближе, чтобы получше рассмотреть происходящее. Спрены уклонялись от вопросов, можно ли их убить в Шейдсмаре. Он видел, что они носят оружие, и во время предыдущего путешествия матросы Нотума признавались, что спренов можно ранить, они чувствуют боль. «Убийство» подразумевало причинение такой сильной боли, от которой разум спрена превращался в руины, а он сам – в мертвоглазого.

Буреотец! Адолин увидел достаточно, чтобы его худшие опасения подтвердились. В центре круга на земле скорчился связанный спрен. Около десятка взбудораженных тукари неустанно тыкали его копьями и мечами. Подручные Нотума – трое странников – тоже были связаны и поставлены в ряд. Возможно, ждали очереди, чтобы подвергнуться пыткам.

К счастью, у нападавших не было луков, так что Храбрец промчался мимо них без происшествий. Судя по их приемам, Адолин все больше убеждался, что это скорее банда, чем военный отряд. Зачем им нападать на спрена чести? И как они вообще попали в Шейдсмар?

На безопасном расстоянии Адолин натянул поводья. Он надеялся увести за собой кого-нибудь из тукари, но они остались стоять кучкой – два десятка мужчин с факелами, копьями и мечами. Мельком взглянув на Адолина, негодяи снова принялись колоть Нотума.

Шквал! Как долго может спрен выдержать такое?

Адолин оглянулся, ища помощи, и заметил вдали несколько всадников – они приближались, но должны были подъехать лишь через несколько долгих минут.

Поставить под угрозу миссию – пойти спасать Нотума самому?

«Какая еще угроза? Ты едва понимаешь, в чем твоя роль. Кто-то другой без труда доставит письма. А ты сам всего лишь мундир и меч, Адолин Холин. Ну так используй их».

– Если все пойдет плохо, увези Майю к остальным, – сказал он коню, спрыгнув на землю. – Я задержу этих людей.

Храбрец опять выдохнул. Он привык сражаться вместе с Далинаром.

– Нет, – сказал Адолин. – Ты пострадаешь.

Майя схватила его за плечо напряженной рукой. Всю дорогу она крепко держалась за гриву Храбреца, и Адолин чувствовал исходящий от нее ужас – возможно, оттого, что они двигались так быстро. Он посмотрел на ее исцарапанное лицо, чувствуя сильные пальцы сквозь ткань мундира.

– Майя, если я отвлеку этих людей, сможешь добраться до Нотума и освободить его? Ты могла бы использовать один из мечей в седельных ножнах.

В ответ она издала звук, похожий одновременно на рычание и скулеж, и крепче сжала его плечо.

– Все в порядке. – Адолин высвободился. – Ты ни в чем не виновата. Оставайся здесь. Береги себя.

Адолин глубоко вздохнул и вытащил двуручник из ножен на плече Храбреца. Его меч-посох остался в лагере, в ящике с оружием – вместе со щитом и шлемом. Так что лучшим вариантом против этого сброда было оружие с наибольшим радиусом действия.

Он поднял массивный меч. Клинок был тоньше осколочного, но такой же длинный и куда более тяжелый. Многие знакомые Адолину мечники смотрели на такое оружие свысока, поскольку оно уступало осколочному, но для него годились те же самые приемы. И еще в двуручнике было что-то надежное, что всегда нравилось Адолину.

Он зашагал по черной обсидиановой земле, держа меч обеими руками.

– Эй, вы!

Это привлекло внимание. Темные фигуры отодвинулись от Нотума, который выглядел тусклым бело-голубым холмиком.

«Ну, начнем, – подумал Адолин. – Тяни время».

Не нужно побеждать двадцать противников; надо продержаться достаточно долго, чтобы его солдаты прибыли и помогли уравнять шансы.

К сожалению, даже если эти тукари не обучены бою, он оказался в крайне невыгодном положении. В молодости – когда его голова была полна историй о том, как осколочники побеждали целые роты в одиночку, – он полагал, что может легко одолеть двух или трех противников разом. Его ожидало жестокое разочарование. Да, один человек может выстоять против многих при должной подготовке, но такого следует избегать. Слишком легко попасть в окружение и получить удар сзади.

Разве что враг сам не знает, что делает. Тогда его можно испугать и не дать воспользоваться своим преимуществом. Нет, Адолин не победит благодаря своим блестящим дуэльным навыкам.

Он победит, потому что его противники уже проиграли.

– Эй, давайте поговорим! – сказал Адолин. – У вас там спрен чести. Сколько хотите за него?

Они ответили на тукарском, и, как в прошлый раз, когда он подошел к ним в лагере, их позы немедленно стали враждебными. Они двинулись на него с оружием наготове; густые шевелюры и неряшливые бороды придавали физиономиям особенно мрачный вид. Адолин заметил спренов предчувствия – они, словно огромные лурги, рыскали вокруг поля боя. Вдалеке завыл спрен боли.

– Не думаю, что вы согласитесь сражаться по одному, – сказал Адолин. – Устроим вереницу дружеских дуэлей? Я обойдусь с вами мягко, обещаю.

Тукари подходили все ближе, теперь их разделяло всего несколько футов. Один копейщик шел впереди остальных. Копья были наиболее опасны; до тех, кто с саблями, Адолин мог дотянуться.

– Видимо, это значит нет, – вздохнул он.

И бросился вперед, крепко сжимая двуручный меч. Он отбил удар копейщика и одним мощным взмахом снес ему голову.