Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1 [litres]

Как бы то ни было, будучи Гласом Лешви, Венли должна была передавать желания госпожи остальным.

– Госпожа желает знать, – насмешливо сказала Венли, – сумеет ли новенькая вынести высоту этого зала.

Она взмахнула рукой, и Шумин нервно шагнула к краю комнаты, прямо к обрыву. Помещение было достаточно просторным, чтобы, стоя посреди обставленного для госпожи центра, не обращать внимания на то, как высоко они находятся.

Венли подошла и присоединилась к Шумин. Здесь, на грани, не было места ни притворству, ни отрицанию. Когда стоишь, пальцами ног цепляясь за край площадки, чувствуя, как ветер давит на тебя сзади, словно хочет вытолкнуть в небо над залитыми солнцем улицами… Венли не особенно боялась высоты, но в глубине души ей хотелось убежать на середину и прильнуть к полу. Люди не должны были подниматься так высоко. Это было царство грозовых туч и грома, а не певцов.

Шумин дрогнула и призвала нескольких спренов страха, но все-таки старалась держаться твердо. При этом она смотрела вперед, а не вниз.

– Стремление, – тихо сказала Венли в ритме решимости, одном из старых, чистых ритмов Рошара. – Помни, что Сплавленные платят за Стремление сторицей. Чтобы удержаться на этом посту, ты должна сочетать страх с решимостью.

Таково было великое противоречие служения Сплавленным. Им не нужны были глупо улыбающиеся дети, которые спешили подчиниться, однако они все-таки ожидали от слуг старательности. Они хотели иметь среди своих последователей только самых сильных духом, но желали контролировать их и властвовать над ними.

Шумин запела в ритме ветров, потом посмотрела вниз на город. Венли заставила ее простоять так целую минуту, потом прогудела и, повернувшись, пошла обратно. Шумин поспешила следом, заметно потея.

– Она кажется робкой, – сказала Лешви на древнем языке.

– Мы все поначалу робеем, – ответила Венли. – Она будет хорошо служить. Как можно петь со Стремлением, если у тебя никогда не было возможности выучить правильные песни?

Лешви взяла полотенце у парикмахера и вытерла лицо, затем выбрала фрукт из вазы рядом. Осмотрела его на предмет изъянов.

– Ты сострадательна к ним, несмотря на все твои попытки казаться жесткой и суровой. Я вижу правду в тебе, Венли, Последняя слушательница.

«Будь оно так, – подумала Венли, – я бы уже умерла».

– Я предпочитаю сострадание, – сказала Лешви, – пока оно не подавляет более достойные Стремления.

Она начала есть фрукты, быстро напевая инструкции.

– Ты принята, – сказала Венли Шумин. – Служи преданно, и тебя научат словам богов и ритмам потерянных народов.

Шумин удовлетворенно загудела и попятилась, чтобы присоединиться к остальным. Венли встретилась взглядом с Дулом, буревым управляющим, и тот, кивнув, отправился за следующим предметом разговора.

– Если позволите спросить, – сказала Венли, поворачиваясь к Лешви. – Вы его убили во время этой миссии?

Не было нужды объяснять, о ком речь. Лешви была очарована ветробегунами и в особенности их предводителем – молодым человеком, который создал группу Сияющих без руководства бога или Вестника.

Лешви доела свой фрукт, прежде чем ответить.

– Он был там. И его спрен тоже, хотя она мне не показалась. Мы дрались. Никаких выводов. Хотя я боюсь, что у меня не будет шанса встретиться с ним снова.

Венли загудела в ритме настоятельной просьбы, выражая свое любопытство.

– Он убил Лезиана Преследователя.

– Я не знаю этого имени, – сказала Венли.

Судя по титулу, существо было одним из Сплавленных. О каждом из этих тысячелетних существ набралось столько преданий, что хватило бы на множество книг. Сплавленных злило, что на этот раз никто не знал их лично.

И действительно, Лешви ответила в ритме насмешки:

– Узнаешь. Он только что пробудился – и, как обычно, проберется в истории и умы смертных. Он очень гордится этим умением.

«А остальные из вас – нет?»

Этот комментарий Венли оставила при себе. Лешви ценила Стремления, но язвительные реплики к ним не относились.

– Есть ли какие-то другие дела, требующие моего участия? – спросила Лешви.

– Еще одно. – Венли махнула Дулу, и тот подошел, ведя за собой очень испуганную женщину-человека. Одетая в скромную одежду рабочего, та была худая, даже тощая, с длинными вьющимися бровями. – Вы просили меня найти портного, который мог бы экспериментировать с новыми моделями. Перед вами женщина, которая когда-то принадлежала к этой профессии.

– Человек, – проговорила Лешви. – Любопытно.

– Вы желали лучшего, – сказала Венли. – Наши люди учатся преуспевать во многих областях, но овладение некоторыми профессиями требует гораздо больше времени, чем год, который у нас был. Если нужен опытный портной, придется взять человека.

Лешви встала, затем поднялась в воздух, ее роскошные одежды – с золотыми узорами на чернейшем фоне – волочились по полу. Она пропела, и Венли перевела:

– Великая госпожа желает знать твое имя.

– Йокска, великая, – сказала женщина, сжимаясь от страха.

– Ты была портной? – спросила Лешви, используя Венли в качестве Голоса.

– Да, когда-то я одевала князей и светлоглазых. Я знаю… Я разбираюсь в современной моде.

– Твоя мода и одежда не подойдут Сплавленным, – решила Лешви устами Венли. – Модели будут тебе незнакомы.

– Я… Я живу, чтобы служить…

Венли взглянула на Лешви и сразу поняла по ноте, которую пропела госпожа, что эту служанку отвергнут. Может, дело в поведении женщины? Слишком она робкая? Или же она выглядела недостаточно презентабельно, хоть Венли сама решила не одевать Йокску хорошо – это могло оскорбить Сплавленную.

– Человек не подойдет, – решила Лешви. – Возвысить ее значило бы заявить, будто наши люди недостаточно хороши. В любом случае скажи ей, чтобы она выпрямилась и встретилась со мной взглядом. Очень многие из них – кремлецы.

– Можно ли их винить? Другие Сплавленные бьют людей, которые смотрят им в глаза.

Лешви загудела в ритме ярости, и Венли ответила ей тем же. Услышав это, Лешви улыбнулась.

– Это наша проблема: девять тавр ждут от людей разного, – призналась Сплавленная. – Но все же эта не может быть моей портнихой. Уже раздаются замечания и вопросы по поводу того, что человек получил звание Того, кто усмиряет. Я бы не стала лить воду на мельницу тех, кто жаждет доказать нашу мягкотелость. Прибереги свое скрытое сострадание для себе подобных, Глас. Но, возможно, стоит позволить ей обучить певца в форме искусника – пусть передаст ему свое мастерство.

Венли склонила голову, гудя в ритме покорности. Она была бы довольна независимо от результата: главным образом ей хотелось выяснить мнение госпожи о человеках. Лешви так часто говорила о ветробегунах, что Венли стало любопытно, посочувствует ли она человеку более низкого положения.