Эйми Картер - Город акул [litres]

– Я не… – Он сощурился. – Тогда что стряслось?

Она ничего не сказала. Но спустя несколько секунд глаза её наполнились слезами, а подбородок задрожал. Не говоря ни слова, Саймон встал и крепко её обнял.

Ариана разрыдалась. Несколько минут она ревела ему в плечо, а Саймон только и мог, что прижимать её крепче и не отпускать. Он ни разу ещё не видел, чтобы она так убивалась. Ариана была самым сильным человеком из всех его знакомых, и видеть её такой было…

В горле встал ком. А ведь все считали, что ничто не способно её задеть.

Может, поэтому она и держала всё в себе. Может, все вокруг ждали от неё крепости духа, и она так долго в это верила, что малейшая слабость стала восприниматься как недостаток. Он мог её понять. Мама и люди вроде Лео возлагали на него столько надежд, что он сам сталкивался с подобными мыслями. Вот только он понимал, что иногда можно проявить слабость. Да почти всегда на самом деле. Вдруг Ариане ничего подобного просто не говорили?

– Я всегда готов тебя выслушать, – сказал он, когда слёзы пошли на убыль. Он вытащил из кармана платок. На него налипли крошки, оставшиеся от Феликса, но он стряхнул их и передал платок Ариане. Та высморкалась.

– Мама болеет, – шепнула она. Глаза у неё были красные, опухшие, всё ещё влажные. – Серьёзно болеет, не какой-нибудь там простудой. И скорее всего не поправится.

Сердце Саймона ушло в пятки.

– Соболезную. – Он прекрасно понимал, что его слова не принесут облегчения, и Ариана покачала головой.

– Поэтому мне и пришлось ехать на заседание вместо неё. У неё не хватило бы сил. Она пыталась скрыть болезнь, но о ней всё равно узнали другие лидеры нашего Царства, и теперь они планируют переворот. Даже умереть не дадут спокойно. – В голосе мелькнуло раздражение, смешанное с яростью. – Скорее всего, это наше последнее совместное Рождество. Не хочу возвращаться в школу, раз она так больна, но она считает, что там безопаснее. А дома куча народа только и думает, как бы нас убить, и у мамы уже не хватает сил, чтобы их сдерживать. Никому нельзя доверять, даже ближайшим советникам. А теперь… – она судорожно вздохнула. – А теперь я даже побыть с ней не смогу.

Ариана зарылась лицом ему в плечо, вновь разрыдавшись, и он не стал говорить, что всё будет хорошо. Не хотел врать. Её мама могла умереть; всё её Царство могло погрязнуть в войне; и помешать этому они не могли. Притворяться, что всё в порядке, было бы лицемерием.

– А нельзя куда-нибудь спрятать твою маму? – спросил он. – Или перевезти в другое Царство? Малкольм бы её защитил.

– Она… не хочет. – Ариана запнулась. – Я пыталась её уговорить. Малкольм уже знает. Поэтому он… поэтому он в последнее время такой добрый. Но я уже не знаю, что говорить, – она просто меня не слушает. Царство ей важнее собственной безопасности, и что мне с этим поделать?

Воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом волн, накатывающих на берег. Саймон не разомкнул объятий, и она уложила голову ему на плечо, промокшее от слёз. Но он не был против. Время замерло, и, хотя Саймон мог сказать многое, он молчал. Слова тут не помогут. Сейчас Ариане нужен был тот, кто просто побудет с ней и выслушает.

Через какое-то время в животе у Арианы громко забурчало. Саймон отстранился, чтобы посмотреть на неё.

– Когда ты в последний раз ела?

– Не помню. Вчера днём вроде. – Она вымученно улыбнулась. – Нет аппетита.

– Да, понимаю, – пробормотал он. – Перекуси в аэропорту, ладно?

– Ладно. – Ариана встретилась с ним взглядом. В её глазах, пусть и покрасневших, теперь читалась сила. – Моё Царство на очереди.

– Знаю. – Саймон закусил губу. – Может, твоя мама просто… отдаст камень?

Ариана покачала головой.

– Я уже спрашивала. Она считает, наш Осколок так хорошо спрятан, что его никто не найдёт.

– Ты знаешь, где он? – спросил он.

– Мама сказала… сказала, что я узнаю после неё… – Ариана посмотрела на свои руки. – Прости.

– Не извиняйся. Мы что-нибудь придумаем. – Саймон попытался накрутить на палец короткую прядь волос. – Помни – я всегда рядом, если захочешь выговориться. Или помолчать. Говорить не обязательно.

– Спасибо. – Она слабо улыбнулась ему, но улыбка быстро угасла. – Не представляю, как ты живёшь, зная, что твоя мама в опасности. У меня будто мир рушится.

– Да, у меня тоже, – пробормотал Саймон. Он не мог обманывать её словами, что всё наладится. Она заслуживала правды. – Но что бы ни случилось, помни, ты не одна.

Ариана нашла его руку и крепко сжала ладонь.

– Спасибо, – сказала она дрожащим голосом. – Ты тоже не забывай, ладно?

Саймон глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Думаю, это единственное, в чём я сейчас уверен. Ну а остальное… – Он слабо махнул свободной рукой.

– С остальным мы справимся, – сказала Ариана. – Как и всегда.

– Удача не вечна, – заметил Саймон. Ариана не стала возражать, но он и не ждал ответа. Он не стал лгать ей – и своим молчанием ответил тем же. Ни в чём больше нельзя было быть уверенным – и, хотя в этой битве они сражались не одни, им всё равно нужно было понять, как остаться в живых.

Авалон оказался в точности таким, каким Саймон его представлял. Живописные пляжи в декабре были практически безлюдны, а большинство живущих на острове анимоксов составляли семьи с детьми, ещё не научившимися превращаться, поэтому Авалон в отличие от Атлантиды был куда более красочным, и занятий здесь было куда больше.

Следующие две недели Саймон практически не вылезал с пляжа. Правда, ему запретили плавать, пока заживали раны – которые, как считал Малкольм, он получил при побеге от Род, – но он читал книжки и наблюдал за Ноланом с Уинтер, ныряющими с аквалангом или просто плещущимися в воде. Когда для купания было слишком холодно, они ходили в город или часами исследовали остров Санта-Каталина. Генерал очнулся через несколько дней после битвы, Птицы у побережья не появлялись, поэтому даже Джем смог пару раз к ним присоединиться, ведь на плечах его больше не лежали заботы о целом Царстве.

Рождество прошло весело и ярко, и Саймон не ожидал кучи свалившихся на него подарков. Они с дядей Дэррилом всегда праздновали тихо и скромно: дядя готовил лазанью и делал вид, будто Саймон не смотрит на дверь, нервно ожидая, когда в неё войдёт мама – если вообще войдёт. Теперь он жалел, что не проводил с ним больше времени и не ценил, что для него делает дядя. Именно поэтому он без всяких жалоб провёл целый день с Малкольмом, Ноланом, Зией и Уинтер. Маму можно было не ждать – и никаких дверей, за которыми можно было бы следить, давно уже не было.

За ужином к ним присоединились Джем с несколькими сёстрами, включая Никси и Коралию, которая пришла в сопровождении слегка ошарашенного молодого человека – видимо, её парня. К удивлению Саймона, Никси вручила Уинтер подарок.