Эйми Картер - Город акул [litres]

– А я надеюсь, что повторится, и не раз, майор. – И хотя обнимать он Джема не стал, по плечу он его похлопал. Жест показался совсем незначительным, но по ослепительной улыбке Джема было видно, что это лучший момент в его жизни.

– Пойдём, – сказала Уинтер, как только церемония закончилась, и потянула Саймона за рукав. – Никси говорит, в генеральском корпусе устроят праздник, а она уговорила маму подать пирожные, от которых не воняет рыбой.

– Уверен, по форме они всё равно будут как суши, – сказал Саймон в ответ и рассмеялся над гримасой Уинтер. Подводное Царство начало потихоньку продвигаться вперёд, но кое-чему – например, безграничной любви к суши, – было суждено навеки остаться неизменным.

Каникулы подошли к концу, и Саймон с грустью попрощался с Авалоном. Загореть он не успел благодаря Зие и её мании постоянно мазать его солнцезащитным кремом, но дышать стало легче по крайней мере на какое-то время.

С Зией они попрощались в аэропорту Лос-Анджелеса. С Саймоном она особо не любезничала – он сказал пару слов и помахал рукой, она подмигнула, – а вот перед Уинтер Зия опустилась на колени, и целую минуту они о чём-то тихо говорили. Когда Малкольм пошёл провожать Зию на посадку, Уинтер на пятнадцать минут скрылась в туалете, а вышла оттуда с покрасневшими глазами. И хотя от внимания Саймона не укрылось, что на острове Уинтер каждый день ходила с разными причёсками, он не решился об этом заговорить.

В Нью-Йорк они прибыли на закате. До возвращения остальных учеников оставался ещё день, так что, когда они пересекли ров и вошли в пятиугольное здание, школа показалась совершенно заброшенной. Тишина нервировала, поэтому Саймон поспешил подняться по спиральной лестнице в корпус Альфы и отправиться в спальню. Однако не успел он затащить в дверь чемодан, как из соседней комнаты донёсся злой вопль Нолана.

Саймон бросился к раскрытой двери.

– Что… – Он застыл. Комнату Нолана перевернули вверх дном. Кто-то сдёрнул с кровати постельное бельё, разорвал матрас, выпотрошил все ящики, вывалив содержимое на пол, сбросил на пол книги, порвав обложки и страницы.

На Саймона накатил ужас, и он бросился в собственную спальню, распахивая дверь. Его комнату тоже разнесли в пух и прах, и он с колотящимся сердцем оглядел царящий в ней хаос. Все мысли вылетели из головы, дыхание спёрло – и он на автопилоте добрался до ящика с носками, который вырвали из комода. Рука скользнула по гладкому дереву фальшивого дна; пальцы подцепили край. Беззвучно выдохнув отчаянную мольбу, Саймон открыл тайник.

В углу, никем не тронутый, до сих пор лежал Осколок Рептилий.

Он выдохнул, и сердцебиение потихоньку начало успокаиваться, но тут краем глаза он зацепил стену над письменным столом. В глазах потемнело, и кровь застыла в жилах.

Нет. Нет.

– Что случил… – начал было Малкольм, но смолк, вступив на порог спальни. – Какого…

– У меня в комнате так же, – мрачно сообщил Нолан. – Кто-то порвал все книги.

– Куплю тебе новые. – Видимо, Малкольм заметил выражение лица Саймона, потому что подошёл к нему так, как обычно приближались к раненому животному. – Саймон? Что-то пропало?

Саймон смотрел на голую стену. Голова кружилась.

– Мои… мои открытки. Которые присылала мама… – В горле встал ком, и одно мгновение он был близок к тому, чтобы заплакать. – Их украли.

На то, чтобы убраться, Саймону с Ноланом потребовалось несколько часов. Малкольм, Уинтер и Джем пришли им на помощь, и, несмотря на высказанные Уинтер тихие сожаления из-за потери маминых открыток, утешать Саймона никто не пытался. Это было бессмысленно; в отличие от книг Нолана заменить подаренные открытки Саймон не мог.

Помимо их спален, ни единую комнату в школе не тронули. Малкольм явно не понимал, зачем кому-то красть сто двадцать четыре открытки, когда вокруг столько дорогостоящей электроники, но Саймон знал ответ. Кто-то понял, что открытки ведут во все места, где мама бывала за прошедшие годы, и, что самое главное, туда, где спрятаны оставшиеся Осколки.

Поздно вечером, ужиная пиццей, к которой Саймон практически не притронулся, он выписал информацию о всех открытках, которые помнил. Часть из них всплывала в памяти с лёгкостью, будто он только что их видел, но остальные представить было сложнее. Его вновь охватывало чувство, которое грызло после смерти дяди Дэррила: будто он потерял часть себя, вернуть которую невозможно. Да, для большинства людей открытки могли показаться просто какой-то дешёвкой, но для него они были единственной связью с жизнью до открытия мира анимоксов, и при каждом взгляде на пустующую стену всепоглощающая горькая тоска накатывала на него с новой силой.

– Скорее всего, это дело рук Ориона, – тихо сказал Саймон Джему, Уинтер и Нолану, которые помогали ему сложить одежду и убрать её в ящики. – Он уже проникал в школу, а… а когда угрожал убить маму, сказал, что она ему не нужна. Что он и так найдёт Осколки. Может, он говорил об открытках.

– Возможно, – с сомнением ответила Уинтер, пытаясь отыскать парные носки. – Но твоя мама осталась с ним, и даже если он может обойтись без неё, отказываться от помощи – глупо.

– Угрожать ей убийством – вот что глупо, – буркнул Нолан, бросая штаны в кучу своей одежды. – Так, кажется, они мои.

Уинтер закатила глаза.

– А Орион вообще знал об открытках? – поинтересовалась она, глядя на Саймона.

Тот помедлил.

– Не знаю. Наверное.

– Их же там больше сотни, да?

– Сто двадцать четыре. Сто двадцать шесть, если считать те две штуки, что она отправила после похищения.

– И сколько из них связаны с насекомыми?

– Где-то штук двадцать пять. Или двадцать четыре. Не помню точно.

– Их всё равно слишком много, чтобы отыскать местоположение Осколка по одним только подсказкам, – сказала она. – Вряд ли он воспользуется ими без особой нужды, учитывая, что твоя мама явно по чуть-чуть, но помогала ему.

– Она права, – кивнул Джем, складывавший рубашку Саймона с военной точностью. – Он не дурак, и положение у него не безнадёжное. Пока что.

– Может, это запасной план на случай, если мама перестанет сотрудничать, – сказал Саймон, но не убедил даже самого себя.

– Вряд ли дело в одних открытках, – заметила Уинтер. – Твою комнату перевернули вверх дном. И комнату Нолана тоже. Если бы воры пришли за открытками, то просто бы их забрали, они же висели на виду. Думаю, на самом деле искали Осколки.

Саймон застыл, позабыв, что только что пытался вытащить свои трусы из груды одежды. Ну разумеется, она была права. Открытки послужили лишь утешительным призом.