Минди Арнетт - Оникс и слоновая кость [litres]

– Добро пожаловать, Кейт Брайтон. – Золотые глаза Рендборна блеснули чуть ли не ярче хрусталя. – Наконец-то мы встречаемся в наших истинных обличиях.

– А я думала, за всем этим стоит Сторр, – растерянно пробормотала она.

– Он невинен как младенец, хотя из него вышла отличная приманка для отвода глаз, – довольно кивнул Рендборн. – Сторр у нас жаден и тщеславен, такими легко манипулировать. Хотя должен сказать, я ждал от тебя иного вопроса. – Канцлер махнул рукой.

Кейт обернулась и увидела второе кресло, совершенно терявшееся на фоне роскошного убранства комнаты. К нему была привязана Сигни. Правую ногу подруги охватывали две шипастые деревянные доски, скрепленные железными тисками, – орудие пыток для дробления костей.

– Сигни! – Кейт метнулась к подруге, но магический удар Рендборна отбросил ее назад, сбив с ног. – Вы тоже магик?!

– Ну что ты, дитя! Много больше. Я, как и ты, – дикий. – Канцлер угрожающе поднялся с хрустального кресла.

Кейт с трудом оторвала от него взгляд. Ей почему-то ужасно хотелось на него смотреть. Вид Рендборна завораживал, ее тянуло к нему, точно мотылька к огню. Она поднялась на ноги и перевела глаза на Сигни. Та была без сознания, подбородок бессильно уткнулся в грудь.

– Зачем вы ее пытаете?

– Тебе знакомо понятие «зирах»? – Рендборн подошел к Сигни.

– Священное молчание! – охнула Кейт.

– Сия девица упорствует, держа клятву, – улыбнулся он, кивнув на Сигни. – Решила сохранить верность своему народу. – Канцлер приподнял голову девушки за подбородок.

Увидев кровоточащую рану во всю скулу, Кейт вскрикнула.

– Сломать волю человека непросто, – назидательным тоном произнес Рендборн. – Прежде всего надо выяснить, что лежит на его сердце, что для него важнее. Сначала я решил, что ее слабое место – самовлюбленность, и ошибся. Шрам, из-за которого она должна была расстаться со смазливым личиком, ее нисколько не напугал. Впечатляет, правда?

Кейт едва не стошнило. Она глубоко вздохнула. Надо было успокоиться и держать себя в руках.

– И для чего все это? Сигни не сделала вам ничего плохого.

– Тогда я предположил, – продолжил, как ни в чем ни бывало, Рендборн, – что на нее подействуют пытки. Девица она бойкая и независимая, угроза потерять способность передвигаться могла ее сломать. И знаешь, что случилось? – Канцлер отпустил подбородок Сигни и повернулся к Кейт. – Она все равно отказалась раскрыть свои тайны. Ну разве это не восхитительно?

Кейт только покачала головой. Знай Рендборн Сигни получше, он бы так не удивлялся.

– Вот именно, восхитительно. – Канцлер прикоснулся к своему ожерелью из когтей. – А с другой стороны, утомительно. Я хочу знать рецепт черного пороха. Раз уж она отказывается говорить, мне поможешь ты.

До Кейт не сразу дошел смысл его слов. А когда дошел, ее скрутило от отвращения.

– Вы хотите, чтобы я выкрала секрет из ее разума?

– Мы оба знаем, что ты на это способна. – Рендборн кивнул на стеклянные банки, стоявшие на столе. – Там – ингредиенты, которые она использовала. Я распознал их все, кроме одного. – Он взял банку. – Судя по всему, это вещество встречается только на островах. Однако пропорции мне неизвестны, а на попытки действовать методом проб и ошибок могут уйти века. У меня нет столько времени. Ты мне поможешь.

– Ни за что.

– Поверь, дитя, – осклабился Рендборн, – я бы и сам предпочел кого-нибудь другого, однако после того, как в Торнволле ты убила беднягу Вильяма, у меня остались лишь двое диких с подобным даром. И оба сейчас слишком далеко. Я же должен покончить со всем немедленно. Поэтому ты, Кейт Брайтон, сделаешь это, хочешь того или нет.

Кейт уже открыла рот, собираясь начать спорить, но ее посетила идея: чтобы она смогла воспользоваться даром, им придется снять ошейник. Не желая навлекать подозрения быстрым согласием, она спросила:

– А что будет, если я откажусь?

– Мучительная смерть, – скучающим тоном произнес Рендборн. – Полагаю, я знаю тебя слишком хорошо, чтобы заморачиваться с подкупом. Ты горда и благородна, совсем как твой батюшка. Но прежде чем я сниму с тебя ошейник, предупреждаю, не пытайся воздействовать даром на меня. Ничего не выйдет. – Он прикоснулся к висевшему на груди хрустальному фиалу с какой-то темно-красной жидкостью. – Я защищен этим чар-камнем. В его магию вплетена кровь твоего отца.

– Вы лжете, – выдохнула Кейт.

– Понимаю, звучит неприятно, но из всех даров, которыми я обладаю, – власть над огнем, землей, воздухом и даже душами, – дар влиять на разумы людей остается для меня загадкой. – В голосе канцлера прозвучала неприкрытая зависть, золотистые глаза вспыхнули.

– Ни один человек не может владеть столькими дарами сразу. – Кейт не сводила взгляда с фиала, не в силах поверить, что в нем – отцовская кровь.

– Я же тебе говорила, что он не человек, а бог, – раздался за спиной голос мейстры Викас, о которой Кейт почти забыла.

Мейстра с обожанием таращилась на Рендборна. Тот сделал ей знак подойти, а когда она приблизилась, поцеловал в губы и посмотрел в лицо с искренней любовью.

– А ты, Исла, скоро станешь богиней и будешь править Инеем, сидя на престоле одесную бога. – Сказав это, он повернулся к Кейт. – Она получила право находиться рядом со мной благодаря изобретению заклинания, с помощью которого был создан этот амулет. – Канцлер потряс фиал, взболтав его жуткое содержимое.

– В крови скрыта мощнейшая магия. – Викас вытащила из-под плаща такой же фиал и подняла, пристально всматриваясь в хрусталь. – Ее сила не иссякает даже после смерти человека, при условии, что кровь извлекли из живого тела. Твой отец щедро поделился ею со мной прежде, чем палач отсек ему голову.

Кейт до боли стиснула зубы, едва сдержав вопль. На помосте в день казни отец выглядел осунувшимся и бледным, как мертвец.

– Однако при этом он не сказал ни слова, – добавила Викас. – Даже не вскрикнул.

Кейт закрыла глаза. Ненависть вздувалась в ней, точно накачанная кузнечными мехами. Она поняла, почему отец отказался с ней встречаться, оставив лишь невнятное послание. Он хотел, чтобы она нашла Кирана и бежала с ним из Инея.

– Тогда приступим, – сказал Рендборн. – Когда я сниму ошейник, ты войдешь в разум своей подруги и отыщешь там рецепт черного пороха. Если тебе это удастся, она останется жить и никто больше не причинит ей вреда. В случае отказа или попытки взбунтоваться – смерть.

Кейт попыталась сообразить, кому он грозит смертью. Вряд ли Сигни – она слишком ценна. «Меня же, судя по всему, можно пустить в расход. Ну и ладно» . Кейт предпочитала скорее умереть, чем позволить этому человеку себя поработить. Ее смерть позволит Сигни выиграть время. Однако подругу надо сначала освободить.