Минди Арнетт - Оникс и слоновая кость [litres]

– Понятно, почему они напали на Торнволл, – сказал Даль. – Пещеры контрабандистов выходят прямо в Лавринку. Наверняка терраманты сумели их распечатать.

– Не стоит забывать и о Сигни с Томом, – заметил Корвин. – У Сивана появятся еще и скорострелы.

Все кусочки головоломки встали на место. Кроме одного, самого важного. Корвин опустился на колени рядом с пленником:

– Кто вами руководит? Сторр?

– Сторр – мелкий камешек в игре бога. – Золотой истерически захохотал, ощерив испачканные кровью губы.

– Хватит юлить, – Френсис сжал горло пленника, – выкладывай начистоту!

– Кто же, если не Сторр? – Корвин пристально вгляделся в зрачки золотоплащника.

– Я служу Восходящему Владыке. Он – воплощение бога на земле.

– Даже у богов есть имена, – осторожно сказал Корвин, опасаясь, что парень свихнулся от боли. – Как зовут твоего?

– Когда-то он звался Безымянным, – ответил пленник и опять засмеялся. – Теперь у него множество имен, даже не сосчитать.

Нервы Корвина задрожали, точно натянутая тетива. Безымянный…

– Так называли одного-единственного человека, но он давно мертв.

– Он жив, – пленник истово замотал головой. – И пребудет живым вечно. Он есмь бог из плоти и крови.

Зарычав, Френсис схватил золотоплащника за грудки и принялся трясти, точно грушу:

– Как его зовут сейчас? Говори!

Пленник захрипел, его голова запрокинулась, на шее вздулись жилы.

– Рендборн! – наконец выдавил он. – Канцлер Рендборн.

Френсис бросил его на землю так, что золотой сильно ударился, и повернулся к Рейфу с Корвином:

– Думаете, не врет?

Оба молчали. У Корвина в голове не укладывалось, что доброжелательный, честный и услужливый канцлер мог быть предателем, который напустил на Иней дневных драконов и переправлял диких в Сиван. Потом принц вспомнил, что именно Рендборн рассказал ему о том, что Безымянный убил животное, подавшее знак к началу урора. Якобы где-то прочитал, но что если…

Руки покрылись мурашками. Рендборн сказал, что такое животное – это чистая магия. Что произойдет, если человек его убьет? Магия высвободится? И ее можно будет поймать и запечатать, как магики запечатывают заклинания в чар-камнях? Принцу нужно было немедленно побеседовать с Рейфом, но не делать же это у всех на глазах. Ведь в замковой конюшне как раз стоял живой символ урора.

– Думаю, он не врет, – наконец сказал Корвин. – Даль, помнишь, мы засекли его с мейстрой Викас?

– Понятно, – пробормотал ошеломленный Рейф. – Что же, мы узнали имя врага. Однако этого мало.

Корвин отошел, оставив магика продолжать допрос. В голове неотвязно вертелись мысли о Рендборне. Принц не мог понять его мотивов. Если Рендборн был Безымянным братом Морвина, сыном Роуана, следовательно – принадлежал к династии Тормейнов. Почему же тогда он продал Иней Сивану? И как вообще умудрился столько прожить? Неужто действительно сделался богом? Нет, Корвин отказывался в такое поверить.

Поняв, что вряд ли до чего-то додумается, он вернулся к Рейфу. Тот как раз выпытывал у пленника подробности внутреннего устройства Адских врат: обо всех входах и выходах, о том, где держат Кейт и других арестованных, где засел сам Рендборн.

– Что будем с ним делать? – спросил Даль, когда допрос завершился.

– Заберем с собой в Норгард, – ответил Рейф. – Он свидетель предательства золотоплащников и Рендборна.

Корвин открыл было рот, готовый согласиться, но тут Френсис выхватил меч и вонзил его прямо в сердце пленнику. Тот захрипел, забулькал кровью и замер. Корвин уставился на дикого во все глаза, пораженный его холодной жестокостью.

– Мы не вернемся в Норгард, – с вызовом сказал Френсис. – Хватит прятаться по углам. Возрождению не нужны никакие доказательства и свидетели. Мы здесь, чтобы сражаться и положить конец мучениям.

– С нами – верховный принц. – Рейф указал на Корвина. – Он может покончить с инквизицией политическими методами, без насилия и убийств. Довольно проливать кровь!

– После того как Принц-бродяга перешел на нашу сторону, ему ни за что не стать верховным королем. – Френсис сплюнул. – Мы должны взять дело в свои руки. Настало время сражаться.

«Я вовсе не переходил на вашу сторону, – подумал Корвин. – Пока еще» . Однако ярость этого человека затронула в его сердце какую-то струну. Исступление Френсиса не имело ничего общего с ненавистью Эдвина, оно была следствием страданий и гонений.

– Но сначала мы должны спасти Кейт, Тома и Сигни, – ответил Рейф, видимо, смиряясь с неизбежным. – Иначе они станут оружием Рендборна и Сивана. Сейчас это – самое важное. А потом обсудим, что делать дальше.

Корвин ждал, что Френсис примется спорить, но здоровяк смолчал. Казалось, воздух вокруг них накалился. Корвин понял, что это отнюдь не первая стычка.

– Могу я поговорить с Вашим Высочеством наедине? – спросил Рейф.

Корвин кивнул, и они отошли к стреноженным коням, где никто не мог их услышать.

– Вы мне поможете, Ваше Высочество?

– В чем? Что до Возрождения, то…

– Нет-нет, я не об этом, – прервал его Рейф. – Я не представляю, как пробиться в замок и выйти оттуда живыми. А ведь у нас есть и те, кого надо защищать. – Он махнул в сторону лагеря, где люди раскладывали спальные мешки или тихонько обсуждали случившееся, передавая друг другу хлеб, солонину и фляжки с вином.

– Вы хотите, чтобы в бой вел я? – Корвин провел пальцем по шраму на подбородке.

– Во всяком случае, у вас это получится лучше, чем у меня. Вы – воин, я же привык защищаться, а не нападать.

– Но вы слышали, что сказал Френсис? Они по-прежнему видят во мне Принца-бродягу.

– Вот и докажите им, что являетесь кем-то большим, – сурово сказал Рейф.

– Как? – Корвина охватило сомнение и отчаяние.

Ему захотелось пройтись, но вместо этого он погладил Черномора по холке. Конь представлялся ему спасением в хаосе.

– Дайте им понять, что вам близки их чаяния. Это единственный способ заручиться их преданностью.

Рейф вздохнул. Обернувшись, принц увидел, что тот разглядывает свои черные пальцы. Магик поднял на него глаза. На его лице появилось странное, незнакомое Корвину выражение.

– Нельзя позволять другим решать за тебя, кем тебе быть. Этот урок я усвоил с детства. – Рейф показал на отметину Тенерожденного на своем лице. – Люди пугаются, видя это родимое пятно. Мои родители так верили в этот предрассудок, что, когда я был совсем малышом, вынесли меня за городскую стену и бросили умирать в снегу. Лишь чудом их затея не увенчалась успехом. – Рейф пошевелил почерневшими пальцами.

Корвин сообразил, что они почернели от обморожения, и почувствовал сострадание к магику.

– А что было дальше?

– Меня нашел магик-целитель. Ему хватило опыта, и я не потерял свои пальцы. – Рейф улыбнулся, его глаза влажно заблестели. – Мейстер Янус устроил меня в сиротский приют. Там пошли ему навстречу, потому что он был магиком и проявил настойчивость. Мейстер навещал меня каждый год, желая удостовериться, что со мной хорошо обращаются. Обращались, разумеется, неважно. Однако он неустанно повторял, что единственный способ преодолеть предначертанное – это всегда оставаться верным себе. Самостоятельно принимать решения, строя собственную судьбу. И вот он я. – Рейф обвел рукой лагерь. – Магик, помогающий диким. Хотите знать, почему я рискую всем ради этих людей? Потому что они – не просто дар, с которым родились. Надо только захотеть их услышать, разглядеть, кем они являются в действительности. Оценивать их реальные поступки, а не те, которые они могли бы совершить. Так и вы, Корвин, можете стать кем-то бо́льшим, чем просто принцем. Вы должны расправить крылья. Ведите нас, Ваше Высочество.