Минди Арнетт - Оникс и слоновая кость [litres]

Ну уж нет! Стоило ему взглянуть на Кейт, и он понял, что не может бездействовать. Он не позволит Рендборну ее убить. Корвин приподнялся, наблюдая за магией, возникавшей в сложенных ладонях канцлера, – правая до сих пор несла клеймо урора. Принц его не видел, но чувствовал. Его собственное клеймо зудело: подобное стремилось к подобному.

Рендборн воздел правую ладонь. Корвин вскочил и прыгнул, вытянув руку, словно заклинание было метательным копьем, которое можно поймать. Из ладони Рендборна вырвалась магия, слепящая, точно солнечный луч. Клеймо урора пылало. Что-то заставило Корвина подставить под вспышку свое собственное клеймо.

Тело, разум и душу пронзила невыносимая боль. Испепеляющая магия охватила каждую клеточку его существа, стремясь разорвать на части. Корвин закричал, но сила волшебства поглотила звук. В голове замелькали образы мест, где он никогда не бывал, лица, которые он никогда не видел. Эти воспоминания принадлежали не ему. Он увидел совсем молодого Рендборна, юного принца и наследника престола. Черно-белого орла, давшего знак к началу урора. Он почувствовал ненависть и страх, которые Рендборн питал к птице, и понял, что произошло. Рендборн сомневался в своих силах, во всем виня орла. Он хотел, чтобы орла не было, и убийство казалось единственным выходом. Однако он не мог предвидеть, что магия высвободится и займет первый попавшийся сосуд – тело самого принца, изменив его природу.

Магия исподволь подтачивала его, словно гнойный недуг. Верховная жрица изгнала Рендборна за предательство. Наследником объявили его брата. Имя изменника было вычеркнуто из всех летописей. Одинокий, он странствовал по свету, а магия изнутри пожирала его тело и душу, пока наконец не расщепила надвое. Принц умер, но магия осталась. Ей нужен был новый сосуд. Тогда она возродила его к жизни, сделав из мертвеца существо более могущественное, чем любой человек.

Это существо как-то научилось жить. И хотя порча продолжала губить нового Рендборна, она же поддерживала в нем жизнь. Год от года его сила только росла, а вместе с ней росла злоба. Все, к чему он теперь стремился, – это увидеть гибель Инея. Он хотел поработить людей своего бывшего королевства и заставить их страдать. Вот о чем он мечтал.

На престол восходил один Тормейн за другим, а Безымянный терпеливо ждал, строя планы и воплощая их в жизнь. Медленная порча научила его терпению. Наконец ему удалось заключить союз с богом-королем Магнаром Фейном, заручиться поддержкой мейстры Викас, сплотить вокруг себя тех, кто злобой был похож на него. В этом ему содействовала магия. И вот, когда появился черно-белый конь, Безымянный понял, что пришло его время. Он попытался убить жеребца, но не смог. Ему не удалось к нему прикоснуться. Что-то хранило коня. Принцев тоже не удалось прикончить, не помогли даже дневные драконы. Ничего, думал Безымянный, рано или поздно их волшебная защита иссякнет, а он останется жить вечно. Он переживет их всех. Ничто и никто его не остановит.

«Тебя остановлю я. Ты не победишь», – подумал Корвин и чуть не оглох от крика, не сразу поняв, что кричит вовсе не он сам, а Рендборн. Магический заряд отразился от клейма урора принца, и теперь знак ослепительно пылал. Сквозь пелену боли Корвин разглядел скрючившегося Безымянного, прижимавшего руки к животу. Его пальцы почернели, точно обгорелые сучки. Канцлер развернулся и побежал прочь, громко призывая золотоплащников следовать за ним и защитить.

Корвин опустил дрожащую ладонь. Свечение прекратилось. Все кончилось, а он сам каким-то образом остался в живых. Как и прочие. Поднявшись на ноги, принц подошел к Кейт, подал ей руку. Неподалеку Том помогал Далю поднять с земли Сигни.

– Уходим, пока они не вернулись, – сказал Корвин.

Встречаться с Рендборном во второй раз ему не хотелось. Во всяком случае, сейчас.

Корвин обхватил Кейт за плечи, она его – за талию, и так, поддерживая друг друга, они побрели к воротам. И тут во внутренний двор ворвалась норгардская кавалерия во главе с Эдвином, великим магистром Сторром и капитаном Яолем. Эдвин обозрел поле боя, развалины Адских врат, трупы диких, золотоплащников и дневных драконов. Потом тяжелым взглядом, в котором ясно читался приговор, смерил Корвина.

– Предатель!

Корвин вздрогнул от ненависти в голосе брата.

– Эдвин, для начала выслушай меня. Рендборн переправляет диких сиванскому богу-королю. Сейчас он убежал, но если поторопиться…

– Я выпустил тебя из-под ареста, а ты что натворил? – Эдвин обвел рукой место бойни. – Тут же сбежал к своим диким дружкам.

– Ты слышишь, что я говорю? – Корвин убрал руку с плеча Кейт и встал перед ней, на всякий случай прикрывая собой.

– С Рендборном мы разберемся. Заговор инквизиторов – это возмутительно, – сказал магистр Сторр.

Ну хоть этот не пропустил слова Корвина мимо ушей.

– Да-да, – бросил Эдвин. – А теперь посторонись-ка, братец. Мы должны расправиться с этими дикими.

Капитан Яоль поднял руку, и солдаты достали скорострелы. Корвин уставился на оружие. В каждом скоростреле было по шесть патронов. Пули, в отличие от чародейской магии, нельзя уничтожить диким даром.

– Эдвин, прошу, выслушай меня. Так нельзя. Дикие нам не враги, мы должны…

– Дикие опасны. Были и есть. С этим ничего не поделаешь. – Эдвин повернулся к солдатам. – Стреляйте. Постарайтесь не зацепить моего брата, если сможете.

– Отставить! – Корвин поднял руки и подошел ближе. – Я ваш принц, и я приказываю вам опустить оружие.

Солдаты замялись, переводя взгляды с одного брата на другого.

– Не слушайте его! – завопил Эдвин, натягивая повод и разворачивая гнедого жеребца. – Он подлый предатель! Убейте диких!

Солдаты медлили. Даже капитан Яоль, похоже, не понимал, что делать. В ярости Эдвин выхватил свой скорострел и прицелился во Френсиса, оказавшегося ближе других. Дикий не пошевелился, лишь упрямо выпятил подбородок. Принц нажал на спусковой крючок.

Скорострел раскололся надвое, и Эдвин изумленно уставился на упавшие обломки.

– Они сделаны не для того, чтобы убивать людей, – произнес Том, выставив ладонь вперед.

Он взмахнул рукой, и все скорострелы раскололись точно так же, как первый. Корвин облегченно вздохнул и покосился на помятое лицо Тома. Сколько силы у него осталось? Видимо, немного. С таким количеством мечей ему было не справиться. Дикие вымотались во время битвы, новой им не выдержать.

– Даю тебе последний шанс, – процедил Эдвин сквозь зубы, на лбу вздулись жилы, лицо побагровело. – Выбирай, Корвин. Дикие, убившие твою мать, или Норгард и твоя семья.

Корвину почудилось, что время замедлило свой ход. Он задумался, взвешивая слова Эдвина и чувствуя, что на сей раз он должен сделать выбор окончательно и бесповоротно. Он оглянулся на Кейт и на других диких, опустил взгляд на ладонь, на которой только что жарко билась магия, даря надежду. И тут Корвин понял, что брат не в силах у него это отобрать. Эдвин может сколько вздумается лгать, объявлять его предателем, но избежать урора он не в силах. Их обоих ждало третье испытание. Отменить урор подвластно только богам.