Роберт Силверберг - Валентин Понтифик [litres]

Вскоре он отказался от своего намерения и попытался уснуть. До утра было еще далеко. Вытянувшись на спине, он закрыл пульсирующие глаза.

Но сон не шел к нему. В этом путешествии ему вообще редко удавалось заснуть. Вот и сейчас он лишь на мгновения проваливался в дремоту. Слишком уж много раздражителей его окружало – скорбные завывания ветра, порывистый шорох песка по парусине палатки, грубый разноголосый храп спутников короналя, с которыми ему приходилось делить кров. И сильнее всего непрекращающаяся боль от постоянного пребывания среди враждебных чужаков. Напряженный до звона в каждом нерве он ждал рассвета.

Но вот где-то между часом шакала и часом скорпиона он почувствовал, что его сознания слегка коснулся звук монотонной, вкрадчивой музыки. Он был так напряжен, что от неожиданного вторжения на мгновение утратил контроль над своим обликом и непроизвольно сменил несколько форм, изобразив сначала, по очереди, двоих спящих поблизости людей, затем на долю секунды перешел в форму пьюривара и лишь после этого овладел собой. С бешено колотящимся сердцем, с прерывистым дыханием он сел и снова принялся искать эту музыку.

О! Вот она! Да. Сухой, повизгивающий тон, странным образом расположившийся между интервалами шкалы. Сила и тембр сигнала позволяли безошибочно узнать в нем песню разума водяного короля, именно этого короля Й-Уулисаан никогда раньше не слышал. Он открыл свой разум для контакта и мгновение спустя с огромным облегчением услышал мысленный голос Фараатаа:

– Й-Уулисаан?

– Фараатаа! Наконец-то! Как долго я ждал этого разговора!

– Й-Уулисаан, связь бывает в назначенное время.

– Да, я знаю. Но у меня есть для тебя срочные новости. Я каждую ночь взывал к тебе, пытаясь установить контакт. Ты не слышал меня?

– Ничего не слышал. Это плановый вызов.

– Ах…

– Й-Уулисаан, где ты находишься и что у тебя за новости?

– Я где-то в Гихорне, далеко от побережья, и от Пилиплока – почти у Стейча. Все еще путешествую в свите короналя.

– И каким же образом великое паломничество занесло в Гихорну?

– Фараатаа, он прервал великое паломничество. Сейчас он направляется в Илиривойн для переговоров с Данипьюр.

Ответом ему была тишина, тишина настолько тугая и глубокая, что казалось, будто она шипит и потрескивает, как воздух во время сильной грозы. Он даже успел испугаться, что контакт потерян. Но вскоре Фараатаа заговорил:

– С Данипьюр? И чего же он хочет от нее?

– Прощения.

– Какого еще прощения, Й-Уулисаан?

– За все преступления его народа против нашего.

– Он что, сошел с ума?

– Кое-кто из его спутников тоже так считает. А другие говорят, что это исключительное свойство Валентина – принимать ненавидящих с любовью.

Вновь последовала продолжительная пауза.

– Нельзя допустить его разговора с Данипьюр.

– Я тоже так считаю.

– Сейчас и речи не может быть о прощении. Нужно нагнетать вражду, иначе не видать нам победы. Я не допущу его к ней. Ни в коем случае. Он может попытаться достичь компромисса с нею, а никаких компромиссов не должно быть.

– Понимаю.

– Победа уже почти достигнута. Управление парализовано. Правительство не в состоянии поддерживать порядок. Й-Уулисаан, ты знаешь, что уже появились три самозваных короналя? Один в Кинторе, другой в Ни-мойе, и еще один в Дюлорне.

– Это правда?

– Почти наверняка. Тебе что-нибудь известно об этом?

– Ничего. И, думаю, Валентин знает не больше моего. Мы сейчас очень далеко от цивилизации. Три самозваных короналя! Фараатаа, это же начало краха для них!

– Несомненно. Все происходящее играет нам на руку. Болезни растений распространяются все шире. Ты, Й-Уулисаан, поможешь нам и дальше пресекать действия правительства и усугублять положение. В Зимроэле уже хаос. Серьезные события начинаются и в Алханроэле. Победа уже близка.

– Да, Фараатаа, нужно приложить лишь еще немного усилий.

– Но мы обязаны перехватить короналя, пока он не попал в Илиривойн. Ты знаешь точно, где вы находитесь?

– Мы три дня ехали в летающих лодках из Пилиплока на юго-запад в сторону Стейча. Сегодня вечером кто-то сказал, что до реки осталось три дня пути, если не меньше. Вчера корональ с несколькими сопровождающими уехал вперед от каравана. Сейчас они должны уже подъезжать к реке.

– И как же он планирует перебраться через реку?

– Этого я не знаю. Но…

– Хватай его!

Неожиданный крик мгновенно оборвал контакт с Фараатаа. Во мраке обрисовались две стремительно приближавшиеся огромные фигуры. Й-Уулисаан, совершенно не ожидавший нападения, лишь растерянно открыл рот.

Видно было плохо, но, судя по всему, его схватили великанша-воительница Лизамон Халтин и известный грубиян, мохнатый скандар Залзан Кавол. За их спинами, в безопасном отдалении, крутился вруун Делиамбер, заплетающий щупальца в самые немыслимые узлы.

– Вы соображаете, что делаете? – воскликнул Й-Уулисаан. – Это возмутительно!

– Совершенно, совершенно возмутительно, – жизнерадостно поддакнула амазонка. – Возмутительнее некуда.

– Отпустите меня сейчас же!

– А вот на это, шпион, можешь не рассчитывать, – пророкотал скандар.

Й-Уулисаан отчаянно пытался высвободиться, но в могучих руках своих пленителей был беспомощней тряпичной куклы. Его охватила паника, и он почувствовал, что теряет власть над своим обликом. И он ничего не мог с этим поделать, хоть и знал, что выдает свою истинную сущность. Они держали его, а он дергался, вырывался и стремительно сменял формы, превращаясь то в змею, усеянную множеством шипов и наростов, и тут же становясь совсем другим, а потом еще и еще раз. Освободиться он не мог, на контакт с Фараатаа ушло столько энергии, что он не мог воспользоваться ни одной из своих защитных способностей, нанести электрический удар или сделать что-то в этом роде. Он лишь безнадежно орал и выл, но вруун внезапно протянул щупальце и нанес короткий ошеломляющий удар ему по лбу. Й-Уулисаан обмяк и замер в полуобморочном состоянии.

– Доставьте его к короналю, – сказал Делиамбер. – Мы будем допрашивать его перед лордом Валентином.

Валентин весь день ехал в авангарде своего каравана на запад, к Стейчу, и окружавший его ландшафт быстро и впечатляюще менялся: невзрачные виды Гихорны уступали место таинственной пышности дождевых лесов Пьюрифайна. Позади осталась тянувшаяся от самого океана и похожая на неухоженный пляж пустыня с дюнами и ползучими песками, редкими косматыми пучками острой, как связки ножей, жесткой травы и маленькими чахлыми деревцами с вялыми желтыми листочками. Совсем недавно под ногами лежал сыпучий песок, но с каждым шагом почва становилась темнее, богаче и порождала все более буйную и пышную растительность, в воздухе больше не чувствовался едкий привкус моря, а появился сладкий мускусный аромат джунглей. Но Валентин знал, что это лишь преддверие джунглей, которые лежат впереди, за Стейчем – царство диковин, густой темной зелени, туманных холмов и гор, царство Меняющих облик.