Анна Мирович - Филин с железным крылом [litres]

– Увы.

– У тебя есть семья? – поинтересовалась Антия. – Жена, дети?

Ардион прищурился – едва уловимо. Светлые мазки на холсте превращались в цветы жасмина – казалось, от них идет тонкий прохладный запах.

– Нет. У меня много других дел.

– Сидеть с окаменевшими девушками? – не сдержалась от шпильки Антия.

– Хотя бы, – откликнулся Ардион, отложил кисть и снова встал со скамьи. Антия тоже поднялась, опустив руки и держа нож так, чтобы его не было видно. К лицу прилил жар, в ушах нарастал звон, и все вдруг словно попало в прозрачное желе, сделалось медленным и ленивым – ей казалось, что все это похоже на болезнь и бред. Что все это мерещится и на самом деле она не хочет сделать ничего…

«Смотреть в глаза», – напомнила себе Антия, и рука двинулась вперед. В трущобах она множество раз видела драки на ножах, но не думала, что однажды ей придется…

«Смотреть в глаза!» – и Антия смотрела. Нож уткнулся в темно-синий шелк мантии и рванулся вперед; девушка содрогнулась, словно лезвие входило в ее тело. А Ардион рассмеялся – стиснул ее запястье так, что болью окатило все тело, и направил руку Антии вперед, сильнее и глубже.

– Бить надо энергичнее, – заметил он со спокойствием учителя на тренировке, который разбирает ошибки ученика. – И не стоит так трястись, когда заговариваешь зубы жертве.

Антии казалось, что она смотрит в темный колодец без дна. Что она уже падает.

Пальцы разжались. Ардион выпустил ее запястье и стряхнул нож на гравий дорожки. На лезвии сверкнули темно-красные капли.

– Неужели ты думаешь, что меня можно убить этой зубочисткой? – Антия ожидала торжества, но в улыбке Ардиона не было ничего, кроме печали и разочарования. – Что у меня нет защитных заклинаний?

Он щелкнул пальцами в воздухе, и из-за деревьев выступили охранники с ружьями, направленными в сторону Антии. Опустошение, нахлынувшее на нее, было настолько сильным, что ноги сделались ватными – Антия не упала только из упрямства.

Ардион погладил ее по плечу – мягко, дружески. Словно на самом деле жалел.

– Уведите, – бросил он охране и вернулся за мольберт.

Ранним утром дворец содрогнулся.

Он вздрогнул от подвалов до статуй на крыше, словно живое существо. Вскочив с дивана, Антия бросилась к выходу из комнаты, рванула дверь и тотчас же услышала:

– Сиди смирно, тварь! Башку разобью!

Но голос охранника уже звучал не так решительно: ему было страшно чуть ли не до икоты. Антия замерла, в голове плыло: Великий Кит пришел в движение, надо бежать к дирижаблю, а как же дядя Бриннен – и тут она окончательно опомнилась, поняв, что в этом мире нет Великого Кита.

– Что случилось? – спросила Антия.

– А то ты не знаешь! Все из-за тебя, гадины! Не держит тебя земля! Стряхивает!

Антия почти увидела своего стража: побелевшего, с торчащими пиками усов, сжимающего ружье в трясущихся руках. Издалека донесся глухой голос Ардиона: владыка кого-то успокаивал, говорил, что теперь бояться нечего, он держит ситуацию под контролем – да все владыки во всех мирах так говорят. Антия отошла от дверей, в коридоре послышались шаги, и щелкнул замок.

Дрожь, которая прокатилась по дворцу, подняла Ардиона с кровати: вместо привычной темно-синей мантии он был одет в некое подобие пижамы. Из-под круглого ворота выглядывала ключица с причудливым завитком татуировки, правую щиколотку охватывал золотой браслет. Антия отвела было глаза, но Ардион, быстрым шагом подойдя к ней, подцепил подбородок и заставил посмотреть себе в лицо.

Антию стало тошнить. Ноги подкашивались. Взгляд Ардиона пригибал к земле, разбирал на части, потрошил, словно рыбину, – так могла бы смотреть смерть, да он и был смертью. Она опомнилась, почти рухнув в серое марево обморока – Ардион выпустил ее, оттолкнул, и она упала на край кровати: ноги не удержали.

– Так я и думал, – произнес Ардион. – Это не твоя работа.

– Конечно, не моя, – пробормотала Антия. – Я спала.

Ардион посмотрел с таким гневом, что Антии показалось, будто у нее горят волосы. Хотелось поднять руки и закрыться от этого темного взгляда.

Владыка прошел по комнате, вышел на балкон. Постоял там несколько минут, устало вглядываясь в утреннюю даль, а потом нараспев произнес:

– Солнечный Кормчий плывет по небу, лик его ясен. Рука поражает демонов, сбросит на землю. Почему он до сих пор тебя не убил, Антия?

Она не знала, что на это ответить.

– Тебя жалеет? – предположила она. Откуда-то издалека донеслись испуганные голоса, шаги, звон – кажется, охрана дворца готовилась к обороне.

Ардион усмехнулся.

– Он не жалеет никого . Поэтому я не понимаю, почему он до сих пор сохраняет тебе жизнь.

– Хочет посмотреть, как ты со всем этим справишься, – сказала Антия. Ардион обернулся, и она готова была поклясться, татуировка на ключице исчезла.

– Может быть. Только что разрушилась защита моего дворца, только он мог ее снять, – каким-то чужим голосом произнес владыка Ашх-Анорна. – И вот я думаю, что же будет дальше?

Холод, который охватил Антию, был таким злым и жгучим, что у нее застучали зубы. Изо рта вырвалось облачко пара.

– А что будет? – прошептала она. Ардион прошел в комнату, закрыл за собой балконную дверь: в этом движении было что-то, подсказавшее Антии, что Ардион сейчас прощается с этим местом. Он уже потерял его.

– Возможно, ладья Солнечного Кормчего опустится в саду, – ответил Ардион. Присел на кровать рядом с Антией, провел ладонями по лицу. – И он испепелит нас обоих. Посмотри в окно.

Антия послушно выглянула в сад и увидела, как охрана дворца выстраивается вдоль аллей: то ли для того, чтобы защищаться, то ли затем, чтобы упасть в ноги Солнечному Кормчему и молить о пощаде. Утро было светлым, утро было золотым и розовым, пахнущим пионами и жасмином, но Антии казалось, что в любую минуту может пойти снег.

– Я не смогу тебя убить, – признался Ардион. – Люблю жизнь, понимаешь ли, особенно свою. Но есть тут один выход.

Антии показалось, что она снова оказалась во тьме того подземного хода, через который ее вел дядя Бриннен – но теперь стояла там совершенно одна.

– Я чувствую, что сюда спешит мой брат, – продолжал Ардион. – И если я сумею разметать его клочья по этой части Ашх-Анорна, то отец, может быть, простит меня. Может быть, тогда он разорвет нашу с тобой связь.

Антии было страшно подумать, что стояло за этой надеждой.

– Мои родители меня любили, – негромко произнесла она. – Когда заговорщики ворвались во дворец, отец успел отвести меня к подземному ходу. Дядя Бриннен охранял его… то есть он не настоящий мой дядя, мы просто сроднились за восемь лет. И тогда мы с ним побежали через эту тьму, и я слышала, как кричит мама.