А. К Ларквуд - Неназываемый [litres]

Шутмили должна была стать такой же , подумал он, по-прежнему не зная, кто такая Шутмили и какое ему до этого дело.

За пределами круга стояла женщина в церемониальных инквизиторских одеждах черного и лилового цвета. Малкхая попытался что-нибудь сказать, из горла вырвался хрип.

– Я Верховный инквизитор Канва Жиури, – сказала женщина. Яркий свет с белого неба размывал ее черты. Канва Жиури . Имя было откуда-то ему знакомо, но не вызывало никаких чувств. А вот слова Верховный инквизитор имели значение. Они значили, что Малкхая должен повиноваться.

– Увы, но ты мертв, Страж, – сказала инквизитор Канва. Голос у нее был прохладный и отрывистый: каждый слог будто капля, падающая в блюдце. – Скоро Бдение отпустит тебя покоиться с миром у Очага Мары. Но до этого, боюсь, мы попросим тебя выполнить свой долг.

– Да, госпожа, – ответил Малкхая.

– Мы не нашли выживших, – сказала инквизитор Канва. Она опустилась на колени рядом с ним, чтобы лучше его слышать. – Скажи, Страж, когда ты в последний раз видел мою племянницу?

Малкхая рассказал ей обо всем, что помнил: о жрице-еретичке, яме с кровью, поющем столпе и прочих ужасах в глубине монумента-гробницы. После смерти его голос скрипел, будто вся эта история была бревном, которое ему нужно было распилить.

Инквизитор сохраняла спокойное выражение лица, ни следа волнения или удивления. «Прискорбно», – вставляла она время от времени, или – «Ясно».

Он закончил рассказ, поведав Канве, где он в последний раз видел Шутмили. Он знал, что должен был что-нибудь почувствовать в связи с увиденным или хотя бы в связи с собственной смертью. Дарью Малкхая был человеком с сильными простыми эмоциями. Друзья часто его за это дразнили. Он вспоминал о себе будто о знакомом, с которым когда-то вместе учился, а потом их пути разошлись.

– Благодарю, Страж, – сказала Канва. – Этого нам достаточно. Твое тело вернут домой. – Она выпрямилась, голос ее потеплел. – Бдение, прошу вас. Разрывайте связь.

Круг разомкнулся, свет потускнел, и Малкхая исчез навсегда.

– Очень жаль, что тело доктора Лагри так сильно пострадало, – сказал инквизитор Цалду. Новый помощник Канвы Жиури, он был одним из аскетов новой волны, что брили головы в знак самоотверженности.

– Да, – согласилась Жиури. Она сидела за столом в собственной каюте, перечитывая запись беседы с трупом Малкхаи.

Квинкурия Бдения трижды безуспешно пыталась возродить Лагри Арицу, зато с Дарью Малкхаей все получилось с первой попытки. Теперь оба трупа хранились в леднике на борту «Спокойствия», чтобы Бдение могло повторить попытку по возвращении в свое святилище возле Могилы Отступницы. Она не лгала Малкхае. Его тело будет возвращено домой, как только перестанет приносить пользу Инквизиторату.

– Но показания Стража достаточно ясны, – добавила она. – Думаю, мы знаем, каким будет наш следующий шаг.

– Каким, госпожа? – спросил Цалду. Ему было не меньше тридцати пяти лет, но для Жиури он был еще мальчиком. Для карсажийца он был необычайно бледным. Жиури подозревала, что в роду у него затесались предки из дальних провинций.

– Необходимо как можно скорее отыскать мою племянницу, – сказала она. – Вы же видели отчеты из Могилы Отступницы. Шутмили срочно нужна, чтобы восстановить мощь квинкурии Лучников.

Пятый Лучник внезапно скончался несколько недель тому назад, и четыре оставшихся адепта квинкурии цеплялись за жизнь в защитном стазисе. Если не восстановить их число, Лучники быстро погибнут, а Шутмили была единственным подходящим кандидатом. Жиури видела предварительные результаты тестов племянницы. Ни один другой свободный адепт даже отдаленно не мог сравниться с ней по уровню силы и контроля, никто другой не мог бы стать частью самого мощного оружия в арсенале Карсажа.

– Если Шутмили жива, есть вероятность, что ее – будем снисходительны – спасли тлаантотские агенты, – заметила Жиури. – Я уже проложила курс на Тлаантот. Уверена, Сетенай пойдет нам навстречу, так как я оказала ему услугу, предоставив доступ в этот мир. Мы найдем Шутмили, приведем ее в порядок и вернемся в Карадун, чтобы немедленно приступить к слиянию.

– Инквизитор, прошу прощения… – начал Цалду. – Что, если нам не удастся привести ее в порядок?

– Нужно сначала вернуть ее в Могилу Отступницы, а уже потом принимать какое-либо решение, – отрезала Жиури. Она знала, что от Цалду следует ждать неприятностей. Большинство инквизиторов с возрастом обретают некоторую свободу действий. Цалду же до сих пор продолжал строго придерживаться всех правил.

– Да, конечно, Инквизитор, – сказал Цалду. – Если нам удастся найти ее вовремя. В противном случае будет милосерднее покончить с такой жизнью. Ваши родственные связи…

– Не торопите события, Цалду, – мягко сказала Жиури. Она в задумчивости постучала пальцами по столешнице. – Не могу сказать, что меня радует перспектива усыпления собственной племянницы. Но вы же знаете, что мы не можем разбрасываться ресурсами. В Школе нет никого уровня Шутмили, а враги Карсажа не дремлют. Так, Тарасен уже знает о смерти Пятого Лучника. Лучники – наше средство устрашения. Мы не можем их потерять. Она нужна нам.

Жиури знала то, чего, возможно, не знал Цалду: если они потеряют Лучников, их некем будет заменить. Существовали и другие боевые квинкурии гораздо ниже рангом, например, Мечники и Эгида, но Лучники развивались и совершенствовались более ста лет. Это не просто оружие – это гарантия сохранности Империи.

– Но если она поддалась скверне, то она лишь навредит Лучникам, – дерзко заявил Цалду. На его бледных щеках алели два пятна. Жиури вскинула бровь. – Я просто рассматриваю все возможные варианты.

Цалду не впервые за время их путешествия – и точно не в последний раз – раздражал Жиури. Она не стала повышать голос.

– Вы когда-нибудь видели мага, поддавшегося скверне, Цалду?

– Нет, госпожа, – ответил он.

– За свою карьеру я отдала под суд не менее десятка таких магов, – сказала она. – Однажды это мерзкое существо вырвалось прямо в зале суда. Мы потеряли трех стражей и одного инквизитора прежде, чем смогли его одолеть.

Воспоминания Жиури о том дне были отрывочными, но это она запомнила хорошо: хохочущего мага, его гнилые зубы, черную слюну, капавшую с подбородка. Смерть была милосердием.

– Я в курсе всех вариантов, – сказала она. – И я знаю, какой должна быть крайняя мера. Мы всегда готовимся к худшему. Но надеяться на худшее я не позволю. Это понятно?

– Да, госпожа, – сказал Цалду.

Жиури кивнула и поднялась из-за стола.

– Очень неудачно, что Лучники сейчас вне игры. Необходимо подавить имеющуюся проблему в зародыше, и в этом Лучникам нет равных. Но у нас есть Бдение, они с этим справятся. Предлагаю подняться на палубу и посмотреть на них в действии.