Екатерина Соловьёва - Вечерняя звезда [litres]

– Ждать.

– Я бы с ума сошла. Хуже нет: ждать и догонять.

– И не говори…

– Вечером звякну, я в Екатеринбурге, в командировке. Работаю круглые сутки. Ночью с ног валюсь, но до Москвы не дотерплю.

Роланд влетел стремительно. Моё сердце сжалось, узнав дорогой облик, напоминающий другую жизнь, другой мир. Вроде бы мы одинаковые, но есть что-то неуловимое и одновременно бесспорное, отличающее их от нас. Он хотел обнять, но остановился и приветствовал меня своим неподражаемым поклоном. Потом, конечно, обнял.

– Вот, Роланд, нитка Летара-путешественника. Хватит на двоих с запасом.

– Спасибо!

– Вам спасибо. Без вас я бы ничего не смогла.

Он выслушал мою историю о Викторе Кае.

– Лиза, вы совершили непостижимое. Вы спасли страну.

– Честно говоря, цели такой не было. Я лишь пыталась выжить. И, кстати, теперь вам необязательно искать новое место для жизни. У вас есть Ордэс. Виктор с Лаурой будут ждать вас и Диану. «Короне нужны верные и отважные сердца» – это его слова.

– Благодарю от всей души! Я о такой протекции даже мечтать не смел… – А сам погрустнел.

– Не тужите, – взяла его вмиг ослабевшие руки. – Мы её найдем.

Он рассказал, что бросил работу официанта и стал учителем танцев. И иностранного языка.

– Какой же язык вы преподаёте?

– Французский и английский. Оказалось, нитка даёт знание всех языков мира, куда переносит вас. На уровне вашего родного. Образованному человеку достаточно полистать учебник, и он готов преподавать.

– Убеждена, вы прекрасно образованны, – улыбнулась я.

– Спасибо. Не могу судить, но посвятил этому немало времени.

– А танцы?

– Студия старинного танца. По вашим меркам мой мир лежит в далёком прошлом. Но танцы у нас похожи. Я взял пару уроков у профессионала, и теперь учу других. И приглашаю вас на ближайший бал.

– Увы! Я не умею танцевать.

– Но вы же танцевали на балу чудовищ с Вольфрамом.

– Тогда у меня была его волшебная брошка-туфелька.

– Танцевальная брошь?! Неужели! Что же вы сразу не сказали?

– Она осталась во сне на моём бальном платье, которое было иллюзией. Люба говорила, она притянет меня, но я её не нашла. Да и не знала, где искать. Наверное, она потерялась безвозвратно. Хотя перенеслась я именно к дворцу принца Адама.

– Лиза! Эти броши – их всего четыре – триста лет назад сотворил Ансельмус-Шутник, один из величайших чародеев, они способны путешествовать через миры. Более того, они не бросают своих владельцев и передаются только как дар любви – брошь всегда с вами.

– Со мной?.. Всегда? И сейчас?

– Куда Вольфрам её приколол? Дотроньтесь до этого места. Не убирайте руку. И подумайте о нём, вспомните его.

Зачем мне его вспоминать? Я не могу забыть его ни на мгновенье.

Под пальцем появилось что-то гладкое и прохладное. Я выхватила зеркальце из сумки. На свитере блестела маленькая золотая туфелька.

– В общем, Лиза, если вам надоест служба, можете преподавать танцы вместе с вашим покорным слугой.

Вечером после разговора с Женькой – подруга охала и ахала все полчаса – я позвонила Аполинэр.

– Ты вернулась? Совсем?

– Совсем.

– Слава богу!

Я легко представила начальницу, говорящую сидя за компьютером с чашкой кофе.

– Когда на работу выйдешь?

Она ошеломила меня этими словами. Было, конечно, приятно оказаться не безработной, но она спросила так буднично, словно я на неделю уехала к тёте в Саратов или взяла больничный. Впрочем, она была не в курсе моих приключений.

– Могу завтра.

– Угу. – Она отпила что-то. – Давай в десять, мне к двенадцати на переговоры.

В гастрономе возле офиса я купила торт, нарезки и бутылку шампанского – отпраздновать возвращение.

Мой пропуск ещё действовал, я беспрепятственно вошла в здание. Открыла нашу вечно заедающую дверь.

– Привет.

Первым меня увидел Феня:

– О! Артель «Напрасный труд», глядите-ка, какие у нас гости!

– Лизка! – бросилась ко мне Света. – Наконец-то!

Аполинэр оторвалась от телефона, улыбнулась и помахала рукой.

– Лизхен, ты ли это? – повернулся на стуле Валера. – А где загар?

– Какой загар?

– Мелькнула версия, что ты вышла замуж за африканского принца.

– А, ну да, было дело, – легко согласилась я. – Но он тут же обвинил меня в государственной измене и посадил в тюрьму. Загар накрылся медным тазом.

– Не ходите, дети, в Африку гулять! – изрёк Рома.

Мой фуршет сунули в холодильник.

Аполинэр отложила телефон.

– Господа! Все – к станкам, возвращение Лизы обмываем после шести. – И мне: – Садись поближе.

Мы говорили с ней целый час. Вернее, говорила она. Я поняла главную причину, по которой Полина приняла блудную дочь обратно: мой проект занял первое место на серьёзном конкурсе. Поскольку он выставлялся от студии, премия и престиж легли на счёт конторы. И теперь у начальницы были большие планы относительно моего будущего.

– Завтра с утра, Лизок, обсудим подробно.

А сегодня мне следовало ознакомиться с чертежами, концепциями и так далее.

Только один человек с момента моего появления не произнёс ни слова, но почти неотрывно смотрел, пока я смеялась с коллегами, и периодически – пока слушала Аполинэр. Саша Тихонов. От его взгляда становилось не по себе.

Что изменилось за моё отсутствие?

Вечером мы сели за круглый стол, разлили шампанское. Феня поднял тост за воссоединение нашей дружной семьи. Все чокались. Я подумала: и правда, даже с волнениями и авралами, ошибками и нагоняями от начальницы, на работе я чувствовала себя лучше, чем среди родных, а настоящей семьи у меня давно не было. В этом мире. А в другом я оставила брата, близких друзей и самого важного человека в моей жизни. Так где же мой дом?

Тихонов устроился напротив. Он, как обычно на всех праздниках, не пил и очень мало ел, лишь пробуя закуски и сладкое. И я поняла, кого он напоминал мне: Мелвина Пирса – осанка, манера держаться, немногословность. Аристократ. Недаром Феня прозвал его Принцем. А глаза – как у…

Я не буду никого сравнивать с тобой, волк. Ты – единственный.

Мы с Любой приехали к Лале. Она жила в центре. Еле добрались от метро – такая метель выла, сбивала с ног, осыпала снежными волнами, будто мы не в Москве, а за полярным кругом!

– Ох, и заварила ты кашу! – усмехнулась румяным ртом Лала. – Не удивлюсь, если о тебе там песни сложат.

– Да пусть складывают, – сказала Люба. – Главное, чтобы их не на похоронах пели. Мири санакуны [28] «Моя золотая» (перевод с цыганского). , скажи, встретятся они?

Сердце замерло. Лала взяла мою руку.

– Тяжело ты шла к нему! Как страдала!.. Себя не жалела. Но ему до тебя дойти ещё тяжелее будет. Что до Луны пешком – так тяжело. Он очень сильный. Может дойти. Но точно не вижу. Скрыто будущее.