Екатерина Соловьёва - Вечерняя звезда [litres]

– Миша?

– Чернов.

– А чего ты плачешь?

– Не знаю, – всхлипнула она, – почему-то грустно. Он так глянул… И пожелал счастья.

– А с Павлом у тебя как?

– Ходим обедать. Смотрит. Необычно смотрит, внимательно. В субботу пришлось к нему в загородный дом поехать – договор подписать, чтобы в воскресенье передать в самолёт. Познакомил с родителями и с сестрой. Хорошо посидели, и они разглядывали меня, понимаешь, расспрашивали. А он так себя вёл, будто я – не просто бухгалтер. Ох… На прощанье в дверях поцеловал. В щёку. Ничего не понимаю. Вчера пригласил на вечеринку к партнёрам. Раньше никогда не приглашал. Я должна быть рада до обморока, а я…

– А ты?

– Как под уколом. Когда успокоительного вколют – что воля, что неволя, всё равно.

Я решила не делиться с Еленой приёмами, которые развернули Павла в её сторону. Он пытался поцеловать меня не только в щёку. Как-то вечером набился подвезти до дома, у подъезда сгрёб в охапку. Хочется спросить мужчин: вы действительно думаете, что, обслюнявив нам половину лица, наберёте недостающие очки? Писал дурацкие сообщения в телефон. Звонил за полночь и уговаривал провести с ним каникулы в Таиланде. Приличные люди не звонят за полночь! Особенно тем, кому вставать в семь. А однажды выкинул совсем уж невообразимый номер, свидетелями первой части которого стали Женька и Люся Окулова.

В тот пятничный вечер мы с Шидликом встретились в кафе, она наконец-то вернулась из командировки. Подруга чмокнула меня своей малиновой помадой.

– Жень, духи новые?

– Ага. «Пустынный призрак». Свекруха подарила. Лиз, Люська звонила, сейчас придёт.

– Зачем ты её позвала?

– Горе у неё.

– Юбку утюгом прижарила?

– Нет. Любимый бросил. Тяжко ей, страдает.

– Да ладно!

– Правда. И на старушку нашлась прорушка. Влюбилась наша Люська без памяти в иногороднего, а ведь зарок давала: только москвичи и только с жилплощадью. Даже в квартиру свою поселила и на работу устроила. А он к её начальнице переметнулся. Ну, та уволила Люську со скандалом. Она месяц ревела. Две недели как пошла на новую работу, загрузили по самое «не балуйся», вздохнуть некогда, но забыть не может, мается. Короче, готовься: будем слушать русские народные страдания. Без гармони.

Люся пришла бледная, с отсутствующим лицом. Говорила тихим голосом, ела без аппетита, а заказывая ужин, едва глянула на цены и не терзала по своему обыкновению официанта тысячей вопросов. Мне она не задала ни одного, зато поведала всю историю своей несчастной любви от и до. В красках. Объект поражал воображение. Покидая её квартиру, юноша прибрал новый планшет и игровую приставку, которую она купила племяннику на день рождения. И на работе при любовнице обвинил в краже денег. То есть обобранной безработной Люсе пригрозили ещё и заявлением в полицию и статьёй. Люсю было жалко.

– Вот урод! Перекрестись и забудь.

– Тебе легко говорить. Ты так не любила.

Так я точно не любила.

Мы уже заказали десерты, когда через стеклянную стену кафе я увидела, как ко входу подъехала красная «Ауди». Из неё вышел…

Этого не хватало!

Павел обозрел зал и бодрым шагом направился к нашему столику.

– Здравствуйте, дамы! – он обворожительно улыбнулся. Если ничего про него не знать, можно залюбоваться. Но я диссонансу внешности и душевных качеств уже не удивляюсь: после Золушкиного принца меня ничем не проймёшь.

Уселся с нами, сообщил, как обрадовался, случайно заметив знакомое лицо в окне кафе, и приступил к тому, что мужчины любят больше всего на свете: начал пушить хвост.

Шидлик загадочно щурилась, Люся, забыв про похищенный планшет, любовь к перебежчику и правила приличий, активно кокетничала с Павлом. Её щеки озарились румянцем, взгляд приобрёл тягучесть, а голос наполнился соблазнительными нотками. Словно она собралась спеть арию Далилы и бессовестно погубить Самсона [29] Герои оперы Камиля Сен-Санса «Самсон и Далила». . Но по реакции Павла было ясно, что Самсоном подруга ошиблась.

Одеваясь, Шидлик шепнула:

– Окулова не слишком раздухарилась?

– Да пусть забирает. На здоровье!

Несмотря на льстивые комплименты автомобилю Павла, Люсе пришлось довольствоваться такси. Попрощавшись с девочками, я спросила его:

– Зачем вы приехали? Вы меня выслеживаете?

– Лиза, предлагаю перейти на «ты».

– В этом нет никакого смысла.

С некоторых пор меня не тяготило общение на «вы».

– Почему?

До чего же ты нудный!

– Павел, давайте сохраним добрые отношения, для них «вы» – не помеха.

– Удивительно, Лиза, как ваш нежный облик сочетается с жёстким характером! Вы не по-женски категоричны: говорите – будто режете. Откуда это в вас?

Я не стала объяснять ему, что несочетаемость облика с характером нынче повсеместна.

– Хорошие учителя были.

– Хм… Ладно. Пусть будет «вы». Позвольте отвезти вас домой.

– Но держите себя в рамках.

Он поехал незнакомой мне дорогой.

– Где мы?

Показалось или мой кулон завибрировал?

– Так быстрее. Пятница, пробки.

Дорога нырнула в лесок, на деревьях белой ватой лежал снег, машин было мало, как за городом. Вдруг он свернул с трассы и метров через двести остановился.

– Что вы делаете?

– Я хочу поговорить.

Положил руку на плечо.

– Павел, перестаньте.

Приблизился, глаза блестят как у сумасшедшего.

– Лиза, вы мне безумно нравитесь.

А вот вы мне уже совсем не нравитесь.

– Я предупреждала. Пожалуйста, без объятий и поцелуев.

– А то что?

– А то убедитесь, что у меня не только характер жёсткий.

– Вы мне угрожаете?

– Нет. Я вам клянусь.

Он не поверил.

– Если я захочу вас поцеловать, поцелую. Вы не справитесь, я намного сильнее.

Есть чем гордиться…

– Справляться с вами буду не я.

Мои слова развеселили его.

– Полиция? Личная охрана? Открою секрет, – он перешёл на шёпот, – они не успеют.

– Драконы. Они успеют.

– Кто?.. Это спецподразделение? Я чего-то о вас не знаю?

– Вы ничего обо мне не знаете. И даже не представляете, до какой степени это подразделение «спец».

– Да бросьте! У вас богатый любовник? Он за вами присматривает? Я не удивлён, у такой красивой девушки не может быть другого. Но почему я не нашёл никаких свидетельств его присутствия?

Значит, всё-таки следил. Заняться нечем? Деньги лишние?

Я подняла руку с кольцом Элорда.

– Наше устройство связи. Он всегда знает, что со мной. Если я сниму кольцо, он насторожится, а если поверну камень, через минуту будет здесь.

В то же мгновение топаз полыхнул золотым пламенем ему в лицо.

Ошарашенный Павел закричал и отскочил так, что ударился головой о боковую стойку, я и сама еле удержалась от крика. И от смеха: он очень смешно испугался.