Кира Лихт - Золото и тень [litres]

– Что теперь?

Маэль на секунду прикрыл глаза, а затем посмотрел на меня.

– Нашел, – сказал он и бросился вперед, словно охотничий пес, взявший след. Вскоре мы оказались в зале, где были выставлены оружие и обмундирование Османской империи времен шестнадцатого – начала семнадцатого веков. Этот зал был следующим после зала Людовика Тринадцатого. Как жаль, что мы не стали смотреть все эти увлекательные экспонаты, а просто прошли мимо! Перед одной из витрин Маэль встал как вкопанный.

– Вот он. Третий слева, – сказал он. Его глаза лихорадочно заблестели, щеки покраснели. Он огляделся по сторонам с нарочитой небрежностью, но даже слепой понял бы, что он нервничает. Я почувствовала легкую тошноту.

Наконечник копья терялся среди оружия, покрытого замысловатыми узорами и драгоценными камнями. Даже представить не могу, как Маэль собирается засунуть бабочку размером с детский кулачок в герметично закрытую витрину… Во-первых, повсюду камеры, а во-вторых – нас окружают туристы, и меньше их не становится.

– Камеры, – прошипела я Маэлю на ухо.

– Чешуйки на крыльях бабочки отражают свет, поэтому камеры заснимут только вспышки. Конечно, будь здесь охранник, он бы ее увидел… Но не волнуйся, у нас все получится.

Очень хочется в это поверить, но меня раздирают сомнения…

– Объясни бабочке, что делать, когда подвернется удобный момент.

– Я не говорю на древнегреческом!

– Она тебя поймет.

– Хорошо. Значит, мне надо сказать: «Бабочка, забери золото с османского наконечника, он третий слева» – и она все поймет?

Маэль кивнул:

– Опиши наконечник как можно точнее. Иногда на табличках с описанием экспоната встречаются архивные номера.

Мы одновременно наклонились вперед. Ничего.

– Жаль. Ладно. Итак, мы дождемся подходящего момента, и, когда рядом никого нет будет, я опишу бабочке наконечник. Бабочка улетит, каким-то образом пролезет в витрину, снимет с наконечника золотое покрытие и вернется ко мне. Так?

– Да. А еще она покроет пыльцой наконечник, и никто не увидит, что золота на нем больше нет.

– Шкатулка у тебя с собой?

Маэль похлопал рукой по сумке.

– Она здесь. Потом нужно будет как можно скорее убраться отсюда. На случай, если кто-то что-то заметит.

Тошнота становилась все сильнее и сильнее. Ну и авантюру мы задумали! Собираемся украсть кусочек древнего артефакта из музея, охраняемого многочисленным камерами и стоящей у входа вооруженной полицией…

Подходящий момент наступил быстрее, чем я думала. Маэль пихнул меня локтем в бок и сказал: «Давай». Группа из четырех туристов вот-вот свернет за угол, и тогда в зале не останется никого, кроме нас.

Я тихо заговорила с бабочкой, и та зашевелилась, словно показывая, что все понимает. Я как могла описала наконечник копья.

Стоило мне замолчать, как бабочка выползла у меня из-под свитера и взлетела в воздух. Позади послышались голоса, и в зал вошла новая порция туристов. Я испуганно затаила дыхание. Бабочки нигде не было видно. Мы с Маэлем вежливо подвинулись, освобождая место у витрины, но мой взгляд оставался прикованным к наконечнику. Маэль сделал вид, будто что-то фотографирует. Я вытерла взмокшие руки о джинсовую юбку.

Через несколько секунд из вентиляционного отверстия в витрине выползла бабочка, и сердце у меня чуть не упало в пятки. Как она попала внутрь?! Тут замкнутая система вентиляции, иначе в ней не было бы смысла! Воздух под витриной сухой – так экспонаты портятся медленнее. Бабочка проползла над золотым шлемом за секунду до того, как к нему с любопытством повернулась туристка, и я испуганно зажала рот рукой. Да уж, тайный агент из меня никакой. Нужно вычеркнуть этот пункт из списка будущих профессий. А вот Маэль сохранял ледяное спокойствие. От его недавнего волнения не осталось ни следа. Он смотрел на витрину, словно не сомневался: бабочка со своим заданием справится. Маэль побродил по выставочному залу, выглянул из окна. Все это время он не выпускал из рук телефон с включенной камерой. Дождавшись, пока у витрины не останется туристов, бабочка поспешила к наконечнику. Залезла на него и почти сразу слезла. Острие выглядело таким же, как раньше. Все заняло секунду или две. Один из туристов, разглядывавший соседнюю витрину, внезапно повернулся и встал прямо перед наконечником. Я отреагировала быстрее, чем ожидала.

– Прошу прощения, месье, – сказала я и дотронулась до его руки, привлекая внимание. – У вас не найдется носового платка? У меня все закончились. – Я притворно шмыгнула носом.

– Нет, простите, – мужчина извиняюще улыбнулся. – Но вот у моей жены платки всегда с собой. Клодин! – Он взмахнул руку, подзывая брюнетку лет сорока пяти. – Девушке нужен носовой платок.

– Большое спасибо, – я посмотрела мимо него на витрину. Бабочка исчезла.

Я обменялась с приятной семейной парой несколькими репликами о надоедливых простудах, после чего вернулась к своей миссии.

При мысли о том, что мы почти достигли цели, я почувствовала приближение эйфории, но тут в зал вошел музейный охранник. Он встал у стены, держа Маэля в поле зрения. Что ж, ничего удивительного – Маэль одет в темную одежду и тяжелые ботинки, а на руке у него заметный порез. Он выглядит так, будто прячет где-нибудь нож… Что, в общем-то, соответствует истине. Я мысленно вздохнула. Остается надеяться, что охранник будет занят Маэлем и не обратит на меня внимания. Я непринужденно вытащила телефон.

«За тобой наблюдает охранник, отвлеки его, чтобы он не заметил бабочку».

«Будет сделано», – немедленно ответил Маэль. Он демонстративно приблизился к одной из витрин и прижал телефон к стеклу, делая снимок.

– Пожалуйста, отойдите, молодой человек. К стеклу нельзя… – начал было охранник. Я тем временем сосредоточилась на бабочке и едва слышно прошептала:

– Путь свободен.

Она появилась откуда-то из угла. Проползла по потолку и, оказавшись у меня над головой, спикировала вниз. Приземлилась на свитер и исчезла в складках шарфа.

– А как зовут твоего питомца? – спросил кто-то, дергая меня за рукав. Я ошарашенно уставилась вниз и увидела мальчика лет четырех, максимум пяти. Он смотрел туда, куда приземлилась бабочка. Мальчик был таким маленьким, что я его не заметила. Проклятье!

– Э-э-эм… у меня нет питомца.

– Есть. Такой маленький и пушистый.

– Наверное, тебе показалось. Здесь нет…

– Мама! У этой девочки настоящий покемон! Я тоже такого хочу! – Голос мальчика эхом разнесся по залу. Ко мне повернулась не только мама ребенка, но и охранник.

Я примирительно подняла руки.

– Ох уж эти детские фантазии…

– Нет, я точно его видел! – сказал малыш и указал на мой шарф. – Он там.

Шах и мат. Мы попались! Двух мифологических существ, одному из которых несколько тысяч лет, раскрыл четырехлетний ребенок. Над нами будет потешаться весь Тартар и Олимп!