Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

– Ступай, Вигда. Проследи, чтобы нас никто не беспокоил.

– Да, arglwyddes (госпожа), – поклонилась варварка.

Зашелестели одежды. Негромко плеснула вода. Тонкие, но сильные пальцы коснулись его плеча.

– Прости, Куртия, что явился вот так, не предупредив, наудачу…

– Ах, милый Веспа, оставь эти церемонии.

– Без подобающих даров…

Она слегка дёрнула его за ухо.

– Оставь, дорогой. Тебе я всегда рада. Ты не просто, гм, гость. Ты друг. И я знаю, что ты ко мне приходишь не только за этим самым.

– «Это самое» в твоём исполнении поистине божественно, милая Куртия. Тебе нет равных.

– Подлиза, – засмеялась она, устраиваясь рядом и прижимаясь к его плечу. – Ты тоже, дорогой, весьма, весьма неплох. Знаешь, как порадовать девушку. Обнимаешь меня так, словно я у тебя – первая и единственная. Отпусти свои тревоги и печали, милый мой Веспа, и давай у нас всё будет хорошо. Но сперва позволь уж мне о тебе позаботиться.

…После омовения мага разложили на массажном столе, и Куртия с неожиданной силой принялась сжимать, надавливать, растягивать, разминать, да так, что Веспе оставалось только кряхтеть и стонать от удовольствия. Немного времени погодя у него уже сладко ныло всё тело, а хозяйка даже не запыхалась.

– Ты совсем одичал на своём острове, милый Веспа. У вас, поди, там и настоящих терм нет, с нормальными банщиками? Небось, как сородичи моей Вигды, запрыгиваете в горячие источники раз в полгода, ибо «кто смывает свою грязь, тот смывает своё счастье»? Ох, и пришлось же повозиться, пока её переучила… Ну вот, готово. Идём. Поговорить можно и после, ибо заждавшийся ласки мужчина – плохой собеседник.

…Она, как всегда, была великолепна. Жадна, умела, ненасытна. Она не играла , она была сейчас именно такой, и Веспа напрочь забыл обо всех её любовниках и покровителях, кого она, наверное, принимала с не меньшим жаром.

…А потом, когда они лежали рядом – нет, не опустошённые, совсем напротив, – Куртия прищёлкнула пальцами. Столик на колёсах подкатил к краю широченного ложа.

– Кристалл с динамическими чарами, – прокомментировал Веспа. – Но точность управления поражает!..

– Спасибо, милый. Комплимент всегда приятен, – мурлыкнула гетера. – Но нет, это просто очень хороший кристалл. Я весьма, весьма слабый маг, что есть, то есть. Постой! Не возражай. Бери лучше персики. И абрикосы. М-м-м, просто тают во рту. И рассказывай. Про Капитул и всё прочее.

Куртия многое знала. И порой делилась с Веспой «случайными разговорами». Конечно, подумал маг, в этом её сила.

– Капитул… вроде бы ничего необычного, но вот Кор Двейн, этот чужак, «свободный маг», вернее, пришелец, прикидывающийся оным…

Он заметил, как Куртия напряглась. Впрочем, гетера даже не пыталась это скрыть, совсем напротив.

– Кор Двейн, да… многие из моих… знакомых, скажем так, им весьма озабочены. Им и его интригами.

– А чего он добивается, что они думают, твои… знакомые?

Куртия понимающе усмехнулась:

– Чего он добивается, милый, в точности не знает никто. Однако я могу тебе поведать – по секрету, само собой, – ничего хорошего эта его цель никому не сулит. А знаешь, почему я так думаю? – хитро прищурилась она.

Веспа поспешно замотал головой.

– Потому что, дорогой, – она прильнула к нему, задышала в ухо, – потому что его не интересуют женщины. Вообще.

– Силы всемогущие, Куртия…

– Так-так-так, только не ревнуй, милый! Сам знаешь, со мной это бесполезно, – хихикнула она. – Так вот, знай, что мы… э-э-э… мы… ну, в общем, лучшие гетеры Константии – в противовес общественному мнению, очень даже поддерживаем друг друга. И делимся… важным. Так вот, ни златокудрая Теттия, ни пышногрудая Волкатия, ни крутобёдрая Фаэния, ни огненно-рыжая Хиртия – не возбудили в нём ни малейшего интереса. Ну, и я тоже… не преуспела.

– Хвала всем богам, – вырвалось у Веспы, и гетера лукаво улыбнулась.

– Я же говорю, милый, не ревнуй! Всё было исключительно для пользы дела и блага империи. Тем более что Кор Двейн остался к нам совершенно глух.

– Быть может, он женат и глубоко верен своей супруге…

– Вздор! – перебила Куртия. – Мужчина и впрямь может хранить верность брачному обету. Что противоречит его природе, по-моему, но это уже другой разговор. Но не заметить красивую женщину он не может! Не ответить на взгляд, на трепет ресниц, на призывную улыбку – не может. Даже без слов – но он ответит, пусть даже и отказом. Кор Двейн не отвечал никак и ничем. Он нас просто не замечал, мы для него не существовали.

– Гм, дорогая, – смешался Веспа, – но, мы знаем, встречаются самые разные вкусы…

– Насчёт мальчиков мы тоже проверяли, – невозмутимо сообщила гетера. – И насчёт всякого другого тоже. Когда надо, мы умеем быть очень настойчивыми. И изобретательными. Нет, дорогой, ему это просто не интересно.

– Но что же это значит?..

– Это значит, милый, что Двейн одержим. Просто одержим какой-то идеей, целью, страстью до такой степени, что простые житейские радости, как, впрочем, и изысканные удовольствия, для него – ничто. И мне это очень не нравится. Мужчины, так глубоко ушедшие в своё, крайне опасны для нас, простых смертных. Потому что думают они, как правило, о власти. Они сами не знают, зачем она им, но тянутся к ней, летят, как мошки на свет. И добро бы сгорали сами, нет, они норовят сжечь всех, кому выпадет несчастье оказаться рядом.

– Да, – пробормотал Веспа, обнимая идеальные плечи. – Я видел его сегодня, Куртия… это очень, очень, очень опасный человек.

– И он наверняка попытался с тобой подружиться. Ну, скажи, скажи, я же права?

– Права, – сознался чародей. – Пытался. Был очень вежлив и предупредителен. Льстил. Проявлял интерес к нашим исследованиям – если это было притворство, то такой игре позавидовали бы лучшие имперские tragicum, равно как и comici.

– И небось позвал присоединиться к нему… – усмехнулась Куртия. Небрежно поправила волосы. – Не ты первый, милый, не ты первый. Кор Двейн собирает сторонников, как он это называет – «для дружбы поверх барьеров». И они, представь себе, таки дружат!

– Твоя осведомлённость, милая, поистине удивительна. – Веспа склонился, взял её за тонкое запястье, почтительно поднёс руку к губам, поцеловал.

– Ничего удивительного. – Она пожала плечами. – Просто я смотрю, слушаю и размышляю. А поскольку очень многие мужчины полагают – весьма ошибочно, весьма! – что красивая девушка, тем более гетера, размышлять вообще не способна, в моем обществе не сдерживаются. Я, конечно же, хлопаю глазами, выдаю «ох!», и «ах!», и «да неужели!», чем только укрепляю их в оном мнении. Кор Двейн, милый, весьма умён. Он и впрямь говорил со многими влиятельными чародеями высших ступеней, многих привлёк на свою сторону…