Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ litres с издательской обложкой и иллюстрациями]

– Возьми колокольчик. Возьми.

Он взял.

– Сожми его. Крепко-крепко. Вот. Мы здесь. Звони в него. Ты встал на путь, судьба показала тебе шанс, так что лети, юный Вир. Зови светлячков, и они помогут, как помогали мы.

– Сперва меня выгнала Нэ. Теперь уходите вы. Я мало что понимаю.

– Колокольчик. Он твое оружие. Твои знания. Твоя сила. Храни его.

– Куда ты уходишь? Где ты живешь? Как я найду вас?

– Найдешь. Если станешь достойным. Все таувины уходят туда, когда их путь здесь завершен , – сонно прошептала она. – Мир Трех Солнц и Двадцати Лун.

– Разве он не сказка?

– Теперь – пожалуй, что сказка. Прежде – нет. Туда ушли оставшиеся Шестеро после победы на бледных равнинах Даула, после того как Мальт открыл им путь. Туда уходим все мы. И они и мы иногда можем возвращаться. Мы – чтобы помочь самым достойным. Шестеро… я давно не знаю, на каких лунных или солнечных тропах они потерялись. Но Мальт говорит, что его сестра сумеет проделать такое. Она предсказала это. И никак не успокоит свою совесть. Быть может, она и сейчас где-то рядом, среди людей. Передавай ей привет. Мне пора, маленький Светлячок. Береги себя. Возроди надежду. Вернись к учителю.

– К Нэ? Но она…

– Нет. К другому учителю. К той, что никогда не станет одной из нас, но все же так близко. Так близко… Жаль, что она не познает нас, как познал ты. Ты едва не убил ее. Вернись к ней. Твой полет связан с этими людьми. Я же сказала – ты уже полетел. Теперь просто не упади. Лети в Трещотки, прямо сейчас. Лети и ищи. Прощай, брат. И до встречи.

И она замолчала.

Вир с удивлением ощутил вовсе не свойственное ему пощипывание в носу и ком, подступивший к горлу, словно только что он потерял старшую сестру.

Или, быть может, не потерял, просто она уехала в далекое долгое путешествие, и теперь совершенно непонятно, когда они увидятся снова.

Его научил Оглен: надо всего лишь на всплывший в памяти облик человека наложить свое желание увидеться в реальности. Таувины прошлого использовали это, если знали, как выглядит асторэ, видели его лицо, а после пытались найти.

Вир импровизировал.

Вернулся в дом, где его когда-то держали, но строение стояло пустым и запертым. Проторчав час, никого не дождавшись, он решил, что хуже в любом случае не будет, и решил, что стоит попробовать.

Первый болезненный удар палкой по лопатке не принес никакого результата. Вместо Лавиани ученик Нэ очень некстати подумал о рыжеволосой леди, и сформировавшаяся перед его глазами картинка Каскадного дворца оказалась развеяна ветром, стоило лишь парню смутиться.

Он внезапно понял, что думает о рыжей не в первый раз. И даже не во второй. Мысль о том, что она сейчас во дворце герцога, его ничуть не удивила.

Вир потерял одного из своих светлячков. Со времен встречи с Лавиани не все вернулись обратно, и теперь их оставалось десять. Пришлось начинать с самого начала.

Перед его взором появился обшарпанный дом, улица, забиравшаяся куда-то вверх, несколько старых деревьев. Помня, что Катрин говорила ему о Трещотках, он поспешил в этот район. Незнакомый, хоть и расположенный сразу за Фехтовальщицами.

Он бродил по нему в течение часа в поисках нужного дома. И увидел Лавиани случайно, когда она кружила по улицам, а он стоял на смотровой площадке, ярдах в пятистах от нее. Расстояние было большим, но ее растрепанные седые волосы, которые раньше она собирала в косу, теперь сожженную его талантом, узнал. Так же как и походку, и сутулую осанку.

Пока он искал лестницу и обходил квартал, она пропала из виду, улица, ведущая под уклон, оказалась пуста. Вир кинулся вперед, нырнул в один переулок, затем другой. Никаких намеков на Лавиани. Тогда вернулся обратно, поспешил вниз, в сторону Фехтовальщиц, и наконец нашел искомый дом.

У входа в него треттинка старательно и неспешно мыла оконное стекло.

– Я ищу… – начал он, но та мотнула головой вверх, сказав:

– Дверь с дельфином. Все ваши уже там. Последний этаж.

«Все ваши», скорее всего, означало компанию, которая его пленила. Странный Тэо, серьезная Шерон, злая Лавиани и, возможно, эта Бланка, хотя он и видел ее в совершенно другом месте. Так что, оказавшись перед дверью, он уже собирался постучать, когда услышал разговор.

И слышал достаточно, поняв, что сойку надо выручать, если, конечно, он хочет, чтобы она его чему-нибудь научила.

Лететь, а не расшибиться в лепешку, как советовала Нэ.

Очень необычное ощущение.

Лавиани словно бы смотрела со стороны. Время замедлилось, и не она была причиной тому – оба ее таланта оставались на лопатке.

Но… вокруг происходило нечто странное.

Комната взорвалась, а затем начала неспешно разлетаться. Во все стороны. Перекрытия вздыбились, лопнули миллионами длинных щепок. Балки постигла та же участь, черепица рассыпалась в мелкую крошку – и все это устремилось куда-то в небо.

Стены пошли трещинами, отряхнулись от штукатурки, развалились на кирпичи, а те, в свою очередь, превратились в песок, широкими крыльями рассеявшийся по двору. Пол ушел вниз, и все четверо находящихся в комнате внезапно остались висеть в воздухе.

Висеть без всякой опоры.

Лавиани видела изумленные глаза Краза и полагала, что у нее они не меньше.

А затем наконец-то сойки начали движение, устремившись в разные друг от друга стороны со все возрастающей скоростью. Лавиани видела, куда она врежется – в толстый ствол платана, находившегося в пяти десятках ярдов от нее. Попробовала извернуться, словно пловец, но ускорившееся время не оставило никаких шансов.

Кто-то крепко схватил ее за правую голень, сойка, уже понимая, что все кости превратятся в крошево, все же оскалилась, намереваясь перед ударом отвесить противнику тумака, но увидела Вира.

Он играл по правилам, которых Лавиани не понимала, но они миновали дерево и приземлились относительно мягко. Позади раздался запоздалый грохот – крыша, долетев до наивысшей точки, рухнула вниз.

– Бежим! – сказал ей Вир.

– Что?! Ты сдурел, парень?! От этой неприятности нельзя бегать! Ее можно только закопать!

Она дернула его на себя, и широкий зубчатый наконечник арбалетного болта вместо шеи мальчишки воткнулся в платан.

Окровавленная внучка Краза отбросила арбалет, взялась за кинжал, и Лавиани, презрительно хохотнув, обнажила нож и ринулась к ней.

– Меня зовут Урьи, – сказал тот, кто встал напротив Вира, держа в руках два широких мясницких топора с короткими рукоятками. – А ты тот, кого мы искали.

– Ну, видишь, как тебе повезло. – Он бы многое дал, окажись у него сейчас в руках клинок.

– Я не могу тебя убивать, друг. Ты нужен Шреву.

– Это одновременно и хорошая новость, и плохая.

Усмешка.