Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ litres с издательской обложкой и иллюстрациями]

– А ты злилась и требовала, чтобы я прекратил стенать да занялся тренировкой, Рыба Полосатая.

Она поморщила нос.

– Глупое прозвище.

– Но смешное. Помнишь, как ты получила от той медузы и ушла на дно?

Лавиани помнила. Лодку с ней и Мариусом протаранил корабль одних ретивых контрабандистов из Нейской марки, не желавших идти на поклон к Ночному Клану. И сойка, очень некстати уйдя под воду, почти сразу же запуталась в многоярдовых щупальцах, получила страшный ожог, парализовавший ее таланты.

Мариус нырнул за ней, пускай и однорукий, вытащил. Она неделю провалялась между жизнью и смертью, а мать мастера подделок поила ее какой-то приторно-сладкой дрянью и натирала спину мазью, вонявшей хуже кошачьего дерьма.

Вся спина Лавиани еще целый год, даже когда она вернулась в Пубир, была в розовых полосах, словно ее стегали многохвостой плеткой. Так что ничего странного, что Мариус, сам едва не утонувший, шутил про полосатую рыбу по поводу и без. Знал бы он, что эта проклятущая рыба так к ней привяжется…

– Ты здесь по делам Пубира?

– Нет. Наношу визит вежливости по старой памяти.

Он немного расслабился, покивал, и Лавиани решилась на откровение:

– Я теперь вольная птица.

Мариус откинулся на спинку стула:

– Тебя ищут?

– Время от времени. – Правдивого ответа она не знала. Судя по тому, что Мариус удивился, увидев ее, он не слышал этих новостей из Савьята.

– Тебе требуется помощь?

– Нет. Я хотела бы узнать хоть что-то о том, что творится в Пубире. Важные новости, если они есть. За этим и пришла. Ты все еще общаешься с заказчиками из моего города.

– Редко. В основном Альбертина ведет дела. Я лишь помогаю ей, если работа сложная. С какого времени тебе нужны слухи?

Вернулась дочь, поставила блюдце с зелеными оливками, кувшин с вином, два низких бокала, наполнила их, снова ушла.

– За последнюю пару лет.

– Ночной Клан борется с последователями Вэйрэна. Выжигают эту заразу, стоит лишь ей появиться в городе. Говорят, кто-то из твоих работает. За последние три месяца больше не появилось ни одного проповедника. И, как шепчутся, Савьятскому герцогу настоятельно рекомендовали не влезать в новую веру Горного герцогства. Если, конечно, он планирует править дальше.

– Даже так?

Мариус сделал уцелевшей рукой жест, говоривший: «А что тут удивительного?»

– Суровые времена. Борг умер. Слышала?

Лавиани до боли сжала зубы, прежде чем произнести:

– Это точно?

– Мы в Рионе. Какая может быть точность в том, что творится за тысячу лиг от нас? Прошел такой слух пару месяцев назад, но без всяких подробностей. Теперь кто-то новый. Ничего особо не изменилось.

Она могла бы сказать, что изменилось все. Проклятущий старый козел отбросил копыта, а вместе с ним исчезла последняя возможность узнать причину, почему он вместе с Шревом решил убить Релго. То, что ее сын мог встать во главе Ночного Клана, – чушь.

Мог. Но не собирался. В этом она была совершенно уверена.

Проклятье!

Сегодня просто день разочарований.

– Ты не пьешь вино, Рыба Полосатая.

– Нет настроения, и день слишком долгий, чтобы начинать сейчас.

Они проговорили еще с час, сидя перед открытым окном, через которое со стороны моря долетали тревожные крики плачущих чаек. Все остальные новости интересовали Лавиани мало. Смерть Борга засела в ее мыслях, закрыв путь в Пубир. Больше ей там нечего ловить.

Уже когда она уходила и была на лестнице, Мариус сказал ей в спину:

– В городе еще сойка.

Она сразу подумала о высоченном ученике Нэ.

С этим Виром следовало что-то делать. Лавиани, правда, сама пока не понимала, что и как. Но от его присутствия по спокойной воде Рионы уже пошли круги, а это приведет к тому, что те, кто водится на глубине, поднимутся на поверхность. Может, не мгновенно, но это случится. Например, когда новости дойдут до Пубира, станет известно, что в Рионе использует таланты сойка, которой здесь быть не должно.

А какой сойки быть не должно?

Единственной неучтенной сейчас в Ночном Клане.

Лавиани.

Борг мертв, Шрев мертв, но что там думают насчет случившегося Золотые и новый глава Клана – это еще большой вопрос.

– Есть подробности?

– Нет. Но источник надежный.

– Совсем никаких?

– Видели в районе Трещоток.

Лавиани думала начать поиски с Фехтовальщиц, где она почувствовала Вира в первый раз. Трещотки – куда более бедный, располагался следующим, забираясь на склон холма и оставляя его вершину голой, еще с тех пор, как в одну из башен ударила молния, сжегшая ее, а также парк вокруг. Что же. Можно поискать и там.

– Эй, Рыба Полосатая. – Мариус смотрел ей в глаза, улыбался по-доброму и с сожалением. – Рад, что ты жива. Но если у тебя проблемы со своими, не появляйся здесь, пока не решишь их. Подобные тебе обычно не отличаются дружелюбием к таким, как я. Моя дочь, может, и заноза, но рисковать ею не желаю.

– Береги себя.

– И ты.

На том они и расстались.

Она наняла лодку и проплыла на ней всю бухту до устья Пьины, больше не желая бродить по порту. Потом пошла пешком и в Трещотках была только через три с лишним часа. Места здесь не сказать что опасные. Люди жили небогато, но в основном честно. Этот район, с улицами, забиравшимися вверх, с домами, ютящимися на склонах, выглядел человеком, уже прожившим свои лучшие дни, а теперь доживавшим тот период, который располагался где-то между лучшим и худшим.

Еще все не так уж и плохо, но… Трещотки ветшали, разрушались, беднели, из них уходили прежние люди, и их место занимали те, кто раньше здесь отродясь не появлялся.

Район был достаточно протяженный, каскадный, с сотнями лестниц, получивших от Лавиани нелестную характеристику. Она не больно-то и надеялась, что ей повезет найти искомое. Но честно прошла до вершины, где кипело строительство, а точнее, реставрация сгоревшей башни, а затем спустилась по другой улице вниз, когда почувствовала Вира.

С ним явно было не все в порядке, потому что ощущение двоилось и даже троилось, словно эхо, дезориентируя ее.

Ей понадобилось больше часа, чтобы, то отдаляясь, то приближаясь, найти нужный дом. И даже сейчас сойка все еще сомневалась, что не ошиблась. Но сомневаться можно бесконечно долго, а она из тех, кто отбрасывал все, что мешало ей как можно быстрее и эффективнее приблизиться к цели.

– Сиора, – обратилась она к женщине, мывшей окно на первом этаже. – Я ищу друга. Он из Савьята, молодой парень, выглядит…

– Знаю! Знаю! – дружелюбно кивнула та, не глядя на нее и продолжая свое занятие. – На верхнем этаже. Дверь с дельфином.

Лавиани быстро поднялась на четвертый этаж, стараясь не слишком сильно скрипеть лестницей. Подошла, прислушалась. Разговора не было, но кто-то звенел не то столовыми приборами, не то чем-то еще.