Елена Булганова - Возвращение [litres]

Поначалу он думал только о том, как пробраться в дом и не попасться никому на глаза. Как миновать дом Деи, не бросить на него предательский взгляд? Сможет ли он снова уйти, если девушка окликнет его, подбежит, если увидит он совсем рядом ее теплые серые очи, полные веселья и любви, или забудет враз обо всем, кроме обещанной отцом скорой свадьбы?

Вдруг он почувствовал непонятную тревогу и замер, оглядываясь. Говорят, так чувствует человек взгляд приготовившегося к нападению на него зверя, а ведь по первому снегу волки нередко приходят к крепостным стенам Кречета. Опустил глаза, проверяя, нет ли волчьих следов на пути. Звериных следов не было, как, впрочем, и никаких других. Но это было странно: снегопад, судя по уже осевшему снегу, закончился пару часов назад. В городе нынче праздник, а в такие дни на единственной дороге в Кречет не протолкнуться от конных и пеших, от телег и повозок. Неужели он шел сквозь арку остаток дня и всю ночь, а теперь раннее утро? Солнце так плотно укрыто за сплошным облачным ковром, что и не поймешь, какое сейчас время суток. Юноша в сильном волнении прибавил шагу.

Вот и стены Кречета, выложенные из золотистых камней, не слишком прочных, но ценимых горожанами за то, что красиво играют на солнце. Гостеприимно распахнуты железные врата с изображением на двух створках солнца и луны, стражники всегда отпирают их с рассветом. Но почему над городскими стенами не поднимается дым многочисленных очагов, не слышно рева скотины, ни одна птица не мелькнет в небе? Птиц в Кречете обычно великое множество, особенно зимой. И те избы, что выросли за последнее время вдоль крепостной стены, стоят, по крыши укутанные снегом, безмолвные, словно покинутые.

Ужас обрушился на Орлика, едва не вышиб из него дух. Закачавшись, он упал на снег и закрыл лицо руками, страшась ужасной правды: пока он пытался позорно бежать неведомо куда, вероломные соседи все же напали на город, уничтожили и сожгли его. Потом уже снег, словно не выдержав страшного зрелища, поспешил укрыть следы кровавой бойни. Сколько же он пропадал в арке? Возможно, кто-то уцелел и сумел покинуть город, но и их следы теперь скрыты от него. Никогда Орлику уже не узнать, спаслась ли Дея, уцелели или нет его отец и братья. А если погибли, то какова была их смерть.

Некоторое время спустя он все же заставил себя встать и войти в ворота. Вдруг в городе удастся найти кого-то выжившего или что-то другое наведет его на след. Если же найдется подтверждение того, что на них напали соседи из Скоручея, что ж, тогда его жизнь обретет хоть какой-то смысл. Он тайком проберется в соседний град и постарается забрать жизни тамошних старейшин, пока его не остановит стрела, меч или ловко брошенный кинжал.

На первое тело он наткнулся, едва вошел в ворота. Бажен, стражник, потерявший голос из-за пристрастия к бражке и потому берущийся за любую работу, полулежал под древним, сильно наклонившимся валуном, который все называли Сторожевым камнем. Говорили, что, сидя под ним, можно услышать, не приближается ли к городу войско, даже если оно еще в сутках пути. Орлик в детстве часто тут сиживал, да так ничего ни разу и не услышал. Бажен же любил прятаться под камнем от дождя и солнца, которые ему одинаково досаждали. Сейчас он откинулся головой на камень, и снег занес его по самую грудь. Орлик подошел ближе и склонился над стражником, не смея его коснуться. Странно, ран не видно, и стрелы не торчали из неподвижного тела. Бажен больше всего походил на мирно спящего, даже лицо не побелело. Вдруг он заерзал в снегу и смачно всхрапнул. Орлик охнул от неожиданности.

Бажен выпрямился пружиной и первым делом выдернул откуда-то из-за спины солидную дубину, перехватил ее поудобнее. Только после этого поднял голову и заморгал усиленно, очищая ресницы от снега.

– Орлик! Вот хорошо, что это ты. А то прям беда, задремал я. Не скажешь отцу? Старейшина Владдух и так на меня зуб точит. А что я могу поделать, если любая работа нагоняет на меня безудержный сон? Больной я, несчастный человек, эх… – Тут он огляделся и закричал еще громче: – А откуда тут взялось столько снега? Теперь я точно слягу и вскорости помру, разве я крот или полевка, чтобы выжить под снегом?! Да в одной рубахе? Пропал я, эх…

Но Орлик уже не слушал нерадивого стражника. С воскресшей надеждой он мчался по городу мимо укутанных снегом домов. Некоторые стояли с распахнутыми калитками и отворенными дверями. В такие Орлик забегал пару раз и везде обнаруживал хозяев, спящих или уже проснувшихся, недоуменно потирающих глаза или затылки. Других замечал во дворе, лежащих на земле, кто-то даже опасно прикорнул на колодезном срубе.

Вот и дом Деи. Орлик с разбегу перемахнул невысокий забор, обежал дом и обнаружил любимую там же, где видел ее в последний раз, – на заднем дворе среди грядок. Только теперь грядки укутал снег, скрыл он наполовину и девушку, лежащую на боку с поджатыми к груди коленками. Юноша бросился к ней, подхватил на руки, осыпал лицо и руки поцелуями. Кожа Деи оказалась теплой и мягкой, словно не под снегом она спала, а под самым теплым одеялом на отцовских перинах.

Не раскрывая глаз, она потянулась, сладко зевнула, вскинула руки – и коснулась лица Орлика. Тут уж ресницы Деи изумленно распахнулись, легкий вскрик вырвался из груди:

– Орлик! Но почему ты… и откуда весь этот снег?

Не в силах говорить от захлестнувшей его радости, Орлик еще крепче прижал к себе девушку, понес к дому. Но потом услышал, как перекликаются удивленно отец и брат Деи, и опустил ее на ноги, не переставая, впрочем, крепко обнимать. Она же все крутила головой и не могла оправиться от изумления.

– Неужели я уснула на грядке и проспала такой сильный снегопад? И отец с братом не вспомнили обо мне и не забрали в дом? Отродясь со мной такого не приключалось! А ты, любимый? Ты снова услышал, как я зову тебя?

– А ты звала меня? – охрипшим голосом спросил Орлик.

– О да, много-много раз! Во сне… Мне снилось, что ты разлюбил меня и прямо во время нашей свадьбы признался, будто любишь другую девушку, которая проживает далеко от наших мест. И ты навсегда покидаешь Кречет и отправляешься к ней. Ты уходил, а я, забыв стыд, все молила и молила тебя остаться…

Она вдруг примолкла и слегка отстранилась. Орлик встревоженно заглянул ей в лицо:

– Что с тобой, родная?

– Может, все так и есть на самом деле? И когда ты так долго пропадал… может, ты ездил в один из соседних городов и встретил там другую? Так скажи об этом прямо сейчас, Орлик. Клянусь, что не упрекну тебя ни одним словечком. А если старейшина Владдух будет гневаться на тебя, я скажу, что сама отказалась стать твоей женой.

Орлик со стоном облегчения крепко прижал девушку к себе: