Елена Булганова - Возвращение [litres]

– Заметано, – буркнул Дятлов. – А зачем тебе туда?

– Забыла в комнате Данки кое-что.

По слишком торопливому ответу я поняла, что Кимка врет: просто волнуется и хочет побывать там, где недавно – для нее наверняка уже давно – попрощалась с любимым. Как и я когда-то…

– Только не задерживайся там до появления Орлика, – предупредила я.

– Не, я только Саню провожу и вернусь… А кстати, куда я вернусь? Ждать тебя здесь? Ты куда потом, ну, когда пообщаетесь?

Я лишь плечами пожала, потому что совершенно не представляла себе этой беседы и чем она может завершиться. Словно в черную дыру предстояло прыгать.

– Богдашечка, но ты же… никуда не денешься? – пробормотала жалобно Кимка. – Я имею в виду… мы еще увидимся же с тобой?

Я шагнула вперед, чтобы обнять подругу.

– Само собой, увидимся. Мы не будем там всю ночь разговаривать… надеюсь. А потом я сразу с тобой свяжусь. Может, приеду к тебе, но, скорее, ты – в поселок. Думаю, Вилли к тому времени уже вернется.

Сказала последнюю фразу, и сердце, вроде без всякой причины, заныло тоскливо, будто в нем оборвалась какая-то туго закрученная струна.

Кимка ушла, а Сашка продолжал все так же смотреть на меня в упор, без улыбки и молча. Хотя улыбаться конечно же было нечему. Но Дятлов ведь всегда удивительным образом умел находить хорошее в самом скверном. Неужели и он сломался?

– Почему ты так смотришь не меня? – не выдержала я.

– Да вот прикидываю, что буду делать, если ты исчезнешь из моей жизни. – Голос Дятлова звучал сипло, будто он ухитрился в момент простудиться.

– Сашка, прости. Меня вообще не должно было быть ни в твоей жизни и ни в какой. Я чувствую себя мерзким наглым трупом, который мешает жить хорошим людям. Пойми, что я всего лишь мираж, призрак, зачем-то просочившийся сюда через тысячелетия. Насколько проще было бы всем, если бы меня, Орлика, остальных убили тогда в Кречете!

– Я так не думаю, – заметил Дятлов. – Я еще помню, как подумал тогда в первом классе: «Так и знал, что эта девчонка окажется в нашем классе, и сейчас ее точно усадят со мной». Хотя, заметь, никогда тебя прежде не видел. Или, может, во сне? Не знаю, сны про девчонок тогда не запоминал.

– Ну и не пришла бы. И жил бы ты себе спокойно, а потом влюбился в Кимку. И сейчас бы тебя больше всего волновала сдача ЕГЭ, а не все это.

Дятлов озадаченно почесал затылок:

– Слушай, мне такое и в голову не приходило. А ведь правда, Линка вторая из двух девчонок, которые меня никогда не раздражали. И она смелая оказалась, я даже не ожидал.

– Так она и сама не ожидала!

– Да, очень похоже, что все могло так и случиться, – задумчиво продолжал Сашка. – Аж прямо замелькали перед глазами картинки… Ага, вот.

– Что – вот? – занервничала я.

– Вот – это я увидел, как мы с Линкой вместе, а вроде как поодиночке. Пытаемся приятно проводить время, но что-то нас гложет. Мы оба понимаем, что здесь, с нами, должны быть еще две неведомые личности, в которых мы нуждаемся, которых в душе всегда помним и ждем, пусть и не видели их лиц…

– Сашка, прекрати свои инсинуации! – взвизгнула я, когда защипало в носу. – И не отвлекай меня, мне нужно готовиться к встрече с Орликом.

– Не очень мне хочется, чтобы ты встречалась с ним сама, – мигом посерьезнел Дятлов. – Можно, я хоть рядом где-то побуду? Ночь длинная, успею потом смотаться в Навию, а?

– Нет, Сань, нельзя. Ему ведь легко все проверить. Раньше у нас был договор, и Орлик не использовал свой гипноз против меня и моих друзей, но теперь это больше не работает. А мне нельзя подать ему ни малейшего повода проверять мои мысли.

– Почему?

– Если он скажет мне про Параклею… про то, что ее смерть необходима, чтобы уцелел весь народ… – Мне показалось, ком влажных, скользких водорослей забил мне горло, я с великим трудом проглотила его. – Возможно, мне придется подыграть ему, согласиться, чтобы потянуть время. Хуже, если он уже успел переговорить с Клеей и она будет на его стороне…

– Но ты все равно пойдешь против них обоих?

– Да! Я буду до последнего спасать свою дочь!

Саня подошел и обнял меня очень крепко, даже что-то хрустнуло в плечах. Проговорил мне в ухо срывающимся голосом:

– Но это несправедливо. Ты готова до конца сражаться за свою дочь, значит, кто-то должен так же стоять за тебя. Я должен. Даже вопреки твоей воле.

– Саш, ты постоишь за меня, если приведешь сюда Теома, правда. Это даст мне хоть какую-то уверенность.

– Это я сделаю, – кивнул Сашка. – Но имей в виду, так просто вам повидать друг дружку я не позволю.

– Но ты не допустишь?..

– Нет, Дымка. Будь спокойна.

Я поняла, что он не решается поцеловать меня, и сделала это сама. Наши объятия становились все крепче и все отчаяннее, что ли. Сашка первым отстранился.

– Пойду я, Данка. Мне еще с сукром договариваться. Лучше это сделать, пока он хоть выглядит человекоподобным.

– Просто назови ему имя Теома, – старательно отводя взгляд, пробормотала я. – Вилли наверняка зафиксировал в его памяти это имя, так всегда делается.

– Мне рассказать ему все? Теому в смысле. И про Параклею?

– Рассказать, – ответила я и вздохнула.

Скоро от беспокойства за Клею буду сходить с ума не только я.

Вот и Сашка ушел. Хорошо хоть с кухни доносились привычные звуки бабушкиной готовки, иначе впору было с ума сойти. Подумав о бабуле, я отправилась в свою комнату. Включать комп не хотелось, поэтому я вытянула из ящика стола лист для ксерокса и принялась писать от руки. Мое послание было адресовано Вилли, в нем я просила позаботиться о бабушке и ее семье в том случае, если завтра я навсегда покину этот мир, обеспечить их всем необходимым. Но главное: постараться как-то утешить бабулю.

Кто-то стукнул в притолоку и так распахнутой двери. Явно не бабушка.

– Входи, Егор! – сказала я. – А я сейчас.

Пока мальчик пересекал мою комнату и осторожно устраивался на диване, я закончила письмо, выдохнула, протерла ладонью влажный лоб. Словно завещание написала, честное слово. Потом сложила листок и сунула в карман джинсов – не забыть бы оставить на видном месте в доме Вила после разговора с Орликом, чем бы этот разговор ни завершился.

– Ты как, оклемался? – повернулась я к Егору.

Он выглядел уже совсем нормально, только был все еще бледен, синюшная кайма очерчивала пухлый рот.

– Ага. – Говорить о себе он, похоже, не любил. – А как твоя дочь, нашлась?

Мне было тяжело касаться этой темы, но Егор заслуживал правды – чего стоил один его приход в этот дом.