Кирилл Луковкин - Протокол «Иерихон»

Париж взмахнул руками, словно и вправду собирался взлететь.

— Нет! — крикнул Рик. — Это не так!

Никто его не услышал, все смотрели на Парижа.

— Отсюда становится понятно, почему на нашу долю выпало столь много испытаний. Все это — его рук дело! Этот человек не остановится ни перед чем, чтобы захватить контроль над Пространством и нашими жизнями. Это настоящий злодей, само воплощение зла и всего худшего, что породило наше общество. Монстр!

Рик перестал кричать; он обернулся, чтобы посмотреть на аудиторию, но лица сливались в белесое месиво. Он пытался поймать взгляд Майи, но та прятала глаза, опустив голову. Остальные члены Правительства тоже делали вид, что его не существует. А Париж продолжал вещать:

— Эпидемия — его рук дело! Это он распространил среди населения древний вирус, чтобы уничтожить старшее поколение, а младшее зомбировать и превратить в говорящие орудия труда. Он похитил и спрятал где-то детей, наших детей, а сестру подбил на участие в мятеже. Вот какова истина, дорогие друзья.

Возникает справедливый вопрос: что делать? Он не хочет отвечать перед законом. Не желает ничего говорить…

Взгляд Парижа наткнулся на что-то в партере. Рик обернулся. Из бокового хода вышли двое низеньких людей, в которых он мгновенно узнал канцлера Като и наместника Вонга. Оба сановника неторопливо прошли мимо рядов, ласково улыбаясь ближайшим слушателям, взошли на сцену и поприветствовали Парижа.

— Господин канцлер… — начал было Париж, но Като сделал знак, чтобы тот продолжал и быстро уселся со своим подчиненным в заранее приготовленные кресла.

— Гм… — Париж быстро оправился. — Итак, Рик Омикрон не желает сотрудничать с Правительством. Прикидывается, будто ничего не знает, хотя сразу понятно, что ему известно многое.

Рик снова мельком глянул на потолок, потом осмотрел стены, сначала левую, потом правую. То, что он увидел, стало очевидно — изменения бросались в глаза, но, похоже, никто ничего не подозревал.

— В сложившейся ситуации нам не остается ничего иного, как прибегнуть к крайним мерам. В истории Термополиса и так было слишком много насилия, и речь идет о нашем сородиче… — Париж изобразил что-то вроде скорби на гладком лице. — Мы должны быть тверды. Только так можно решить проблему, иначе не справиться. Этот юноша — варвар. Многие из вас, дорогие друзья, родились и росли в сходных условиях, но вы сумели сохранить человеческий облик. В отличие от него. Он не смог обуздать свою звериную суть. — Париж вздохнул, помедлив. — Мы очень гордимся нашим государством, потому что сумели сохранить цивилизацию. Однако наш мир в опасности — по его вине. Цивилизованный человек отличается от варвара тем, что варвар понимает только силу, а цивилизация построена на разуме и культуре. Но как уберечь цивилизацию от варварства? Трагедия в том, что культура и доводы разума варварами понимаются как слабость. Поэтому, чтобы сохранить цивилизацию, нужно прибегать к силе.

Пауза. Париж обвел глазами зал и добавил:

— Рик Омикрон должен умереть.

В зале установилась мертвая тишина. Слышались шорохи, шуршание одежд и благодаря этой внезапной тишине можно было расслышать отдаленный гул — то говорил Термополис. Рик ощутил слабый сквозняк, тянувший по ногам.

— Прошу вынести этот вопрос на голосование коалиционного совета. Кто за то, чтобы…

— Секунду.

Париж замер. Канцлер Като слегка откинулся в кресле и сказал:

— Извините, что перебил. Возможно, мы пропустили эту часть, но почему обвиняемому не предоставили слово? У нас даже самый опасный преступник имеет право высказаться.

— О, несомненно, господин канцлер! — подхватил Париж. — У Рика Омикрона была такая возможность, и он ею воспользовался.

— Нет! — закричал Рик.

— Омикрон пытается что-то сказать, — заметил Като. — Но я ничего не слышу. Вы что-нибудь слышите, Вонг?

— Абсолютно ничего, — подал тот голос.

Казалось, даже с пяти метров до Рика донесся скрежет зубов Парижа. Тот облизнул губы, быстро, по-змеиному мелькнул язык. Рик ощутил, как его собственное дыхание усиливается аппаратурой.

— Так что вы пытались нам сообщить, Рик? — спросил Като.

— Что Париж лжет, — заявил Рик.

Като помолчал, обдумывая эти слова.

— Это весьма серьезное обвинение, — сказал он. — Вы готовы привести веские аргументы в подтверждение?

— Я готов изложить свою версию событий и все, что знаю, канцлер, — не растерялся Рик. — И вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Вопрос в другом. Готовы ли вы и все сидящие здесь услышать их, а не пропустить мимо ушей.

— Хм, — сказал Като. — Кое-что мы и вправду уже слышали, когда вы гостили у нас. Мы бы с удовольствием пообщались с вами еще, но у вас есть одна неприятная привычка — сбегать всякий раз, как выпадает такая возможность.

Париж довольно ухмыльнулся.

— У каждого свои недостатки, канцлер, — хмыкнул Рик. — Но вот я перед вами, сижу в наручниках, весь в вашей власти. Принимайте решение.

— Думаю, в этом совершенно нет необходимости… — начал было Париж, однако Като вновь перебил его:

— Прошу прощения, господин Председатель, но дело слишком серьезное, чтобы игнорировать детали. Предлагаю выслушать Рика Омикрона, а уж затем принять решение.

Члены Правительства растерянно переводили взгляды с Като на Парижа и обратно.

— Хорошо, — выдавил Париж.

— Говорите, Рик Омикрон, — кивнул Като.

Рик откашлялся. Он не торопился. Когда смерть близко, начинаешь ценить каждую секунду. Он не стал повторять то, что уже было однажды произнесено Парижем — ту часть путешествий, касавшуюся бегства из Коммуны и нахождения в Эпсилоне. Он начал с посещения Звездного зала, с тех истин и знаний, которые обрел. Он говорил, вспоминая по ходу рассказа все подробности, а голос его делался все увереннее и четче, ровный и громкий, такой голос услышит каждый находящийся в этом зале человек, будь он даже в самом дальнем углу.

Рик рассказал о плане Спанидиса, о выборе между программами «Гея» и «Уран», о запуске цитадели. Рик упомянул о своих скитаниях по заброшенной земле, о могильнике на месте одной разрушенной цитадели, о монастыре мауситов и остатках человеческих колоний, связанных между собой каналами. О первой своей стычке с больными безумием людьми. Рик поведал про дорогу в Атлантис, свои приключения внутри города-машины, столкновение с кланом фордов, скитания по подземным туннелям и бегство от чудовищных насекомых. Зрители услышали о дивизионе Василевса, его попытках сколотить государство из разрозненных племен, о трансформации сегментов, стычках с безумцами и походе к цитадели. Рик говорил, позабыв о времени, перечисляя каждый эпизод из своего долгого путешествия домой, пока не остановился на Наднебесной.