Лин Возовски - Клык. Хвост. Луна. Том I [litres]

Мико обернулся на шум захлопывающейся двери и с улыбкой встретил Астру, которая пыталась накинуть на свои плечи меховую куртку. Юноша обрадовался тому, что Астра решила составить ему компанию, и дружелюбно подвинулся, уступая свое нагретое место на лестнице. Девушка оценила внимание Мико, а так же подметила для себя, что вновь будет сидеть по правую руку от юноши.

Она разместилась практически вплотную к Мико. Их плечи неловко соприкасались, создавая приятное теплое трение.

Так они сидели несколько минут: в тишине, вглядываясь в чистое, беззвездное Северное небо, лишь изредка поглядывая друг на друга в стеснительной улыбке.

– Помнишь, как мы детьми убегали за пределы общины? – начал Мико, погружаясь в беззаботные детские воспоминания.

– Этот жуткий сосновый бор с поваленными деревьями? – улыбаясь, отвечала Астра. – Ты затаскивал меня туда обманом!

– Не правда! – оправдывался Мико. Его щеки начали заливаться легкой румяной.

– В первый раз ты сказал, что нашел в сосняке огромного бобра, который вышел из пруда и потерялся.

– Ах-ха-ха, – юноша залился негромким мелодичным смехом.

– В следующий раз ты поклялся, что видел там маленьких совят, что уютно спали на спине огромной ящерицы.

– Что? Я, правда, так и сказал? Огромной ящерицы? – скептично спросил Мико.

– А на следующий год, когда мы приезжали на летние именины твоего дяди, ты отвел меня туда за руку, не произнося ни слова.

Астра выдержала паузу, вглядываясь в темные глаза Мико. Ей было интересно, вспомнит ли он сам, что случилось после. Увлеченная приятными воспоминаниями девушка совершенно позабыла про свой омерзительный ожог на половину лица, полностью повернувшись к юноше.

– Эм… если память мне не изменяет, то в то лето стояла невыносимая жара, и я предложил искупаться, – произнес Мико, задумчиво устремив свою голову к верху.

– Ты бросил меня в пруд, Мико!

После этих слов юноша громко расхохотался.

– Вода была просто ледяная! – возмущалась Астра, но на ее лице тоже растягивалась счастливая улыбка.

– А еще, на твою голову запрыгнула огромная жаба с желтыми бородавками! – отрывисто произнес Мико, загибаясь от хохота.

Глядя на Мико, Астра не смогла сдерживаться и тоже заразилась истерическим смехом. Они хохотали так, будто держали смех в себе все те годы, что были в разлуке. Гоготание заполнило двор подобно снежной метели. Хохот расползся по крыльцу, затем вздымался по стенам, просачиваясь в окна спящих комнат.

Спустя минуту створка одного из окон раскрылась, и из глухой комнаты послышался хриплый голос Зерты:

– Эй! А ну, потише там! – скомандовала девочка, после чего закрыла створку.

Покрасневшие и вспотевшие Астра и Мико из всех сил старались подавить в себе приступы смеха, отвернувшись в сторону. Но как только один из них оборачивался на другого, ко рту обоих начинал подбираться неудержимый смех.

Астра до боли прикусила нижнюю губу, чтобы хоть немного остыть. Мико же дотянулся до сугроба и, прихватив немного снега, энергично растер его по своему лицу.

Потребовалось немало времени, чтобы оба подростка окончательно успокоились.

– Я все чаще вспоминаю те дни, Астра, – тихо произнес Мико, словно боялся, что кто-то начнет подслушивать его речь. – Ребенком, этот мир кажется намного спокойнее. Весной ты радуешься каждой восходящей травинке. Летом с любопытством рассматриваешь причудливых насекомых, что жужжат у тебя перед лицом.

– А потом девять месяцев валяешься в сугробах в ожидании следующей весны, – иронично подметила Астра, уставившись на свои сапоги.

– Я просто хотел сказать… – неуверенно начал Мико, подбирая нужны слова и собираясь с духом, – что рядом с тобой всегда чувствовал себя более счастливым, более свободным, чем вдали от тебя.

От слов юноши к горлу девушки начала подступать волнительная тошнота. Ее ступни стали тяжелее в несколько раз, а в районе подмышек выступила предательская влага.

Астра стеснительно обернулась лицом к Мико, который был всего в нескольких сантиметрах от ее лица.

– И я никогда не забуду тот первый и единственный раз, когда будучи перепуганным мальчишкой, решился на поцелуй. В тот момент весь мир для меня перевернулся.

Сердце Астры ужасно колотилось, перекачивая горячую, как расплавленный свинец, кровь. Кончиком языка девушка увлажнила свои засохшие губы.

Голова Мико невыносимо медленно приближалась к голове Астры. Веки девушки опустились под гнетом переполненных чувств. Всего один миг отделял их пылающие губы от страстного соприкосновения. И вот уже Астра чувствовала его влажное дыхание на своих губах, как грубая рука юноши приятно опустилась на правую изуродованную половину ее лица.

Глаза девушки испуганно раскрылись перед лицом Мико. Она неожиданно подскочила на ноги, стыдливо скрывая в темноте свое лицо.

– Нам с отцом нужно рано вставать, – возбужденно произнесла Астра.

Ее сердце продолжало истошно колотиться.

Мико пару секунд пребывал в полной растерянности, затем протер ладонями свое покрасневшее лицо и ответил Астре с нотками фальшивой уверенности в голосе:

– Да, конечно. Я все понимаю, – произнес Мико, хотя реакцию Астры он ничем объяснить для себя не смог.

Девушка собиралась что-то ответить юноше, но передумала, после чего укуталась плотнее в тень крыльца и пошла к входной двери.

– Астра! – окликнул Мико девушку, которая застыла около дверного полотна, схватившись рукой за ручку. – С первым днем весны тебя.

Девушка некоторое время молчала. Промерзлая металлическая ручка двери начинала больно щипать ее руку.

– И тебя, Мико. И тебя…

Она быстро нырнула в душную жару прогретого дома, сопротивляясь зову собственного сердца.

Мико остался на крыльце и просидел там практически до рассвета. Его взгляд с множеством терзающих вопросов проводил полностью раскрывшуюся в небе луну до самого горизонта.

Первое утро весны Великий Север встречал в ликующей радости, купаясь в нежных, прогретых лучах заботливого солнца. Воздух с каждым часом все гуще заполнялся родительской теплотой, сменяя морозное, колючее присутствие зимы.

Первыми весеннее солнце встретили высокие Могильные горы, жадно впитывая своими заснеженными склонами спускающиеся лучи тепла. Вспотевшие камни облегченно испускали клубы душного пара, а из-под плотной шубы сияющего снега изливались потоки серебряных ручьев. На западе Севера замыкались Парящие горы, ожидая в собственной тени свою порцию прогретых лучей. Дремучий Костный Хребет, соединяющий на севере восточные и западные горы, проведет очередную весну под неизменной толщей мутного льда, продолжая промерзать в бесконечном холоде.