Лин Возовски - Клык. Хвост. Луна. Том I [litres]

– Я вижу твое прошлое, – хлипко простонала Роза Вирсмунк, после чего бросила пучок в костер.

Следом за ней к костру подошел Ранлис, взяв из корзины связку трав и швырнув ее единственной целой рукой в огонь со звонкими словами:

– Я вижу твое тепло.

Последней из присутствующих членов клана Вирсмунк подошла Зерта. Пышная девочка долго всматривалась в уходящий в небо столб дыма, затем тихо что-то прошептала и бросила в огонь свой пучок трав.

После этого оставшиеся приближенные к костру: Фуро, Мико и Цейла, – бросили в пламя свои связки трав:

– Я вижу твой след, – твердо произнес Крысодав, тепло оборачиваясь на детей Старио.

– Я вижу твое счастье, – поддержал Мико.

– Я вижу твое будущее, – загадочно произнесла Цейла, прислонив пучок ароматных трав к своему носу, затем забросила его к самому верху полыхающего огня.

Настало время и людям из очереди проститься с покойным вождем. Убитые горем женщины, сдерживающие слезы юноши и мужчины, растерянные дети, – все хватали из корзин узлы сухих трав и бросали их в ненасытный огонь:

– Я вижу твой опыт.

– Я вижу твои глаза.

– Я вижу твое счастье.

Люди проходили, не задерживая позади идущих. Разбитые горем жители расходились по своим домам, дружелюбно приглашая в гости приезжих гостей из других общин.

Вожди и члены кланов, в отличие от остальных, обязаны были дождаться, пока ладья с телом полностью не прогорит, оставив в ящике бледный прах Старио вперемешку с древесной золой.

Лица менялись один за другим. Солнце поднялось над общиной уже достаточно высоко, чтобы начать ослеплять своим светом, выглядывая из-за крыш домов.

Наконец, подошла очередь клана Винтер. Не многие из присутствующих помнили, насколько сильно Дорр Винтер был широк душой к простым северянам. Молодой вождь даже на прощании с собственной женой встал в самый конец очереди, давая возможность жителям своей общины первыми участвовать в обряде.

Дорр, с прямыми серебряными волосами, которые прикрывали болезненно бледное лицо, достал из корзины два пучка – для себя и для Астры. Смерил приветственным взглядом членов других кланов, подметив отсутствие на обряде Железнохвата, после чего упал на колени перед кхедой и промолвил:

– Я вижу твое бесстрашие, бурый медведь.

Снежноволосый вождь мягко подбросил в огонь травы, обмотанные волосами Старио, после чего поднялся на ноги и уже собирался встать рядом с вождями, но заметил, как его дочь стояла очень близко к бушующему огню. Астра отстраненно всматривалась в пламя на небольшом расстоянии от костра. Связка трав в ее руках начинала постепенно тлеть от жара. В ее правом глазу вспыхивал огонь, многократно превышающий по своей ярости пламя костра. Девушка начала приближаться своим лицом к острым языкам стихии, но отец успел потянуть Астру за капюшон.

– Что с тобой, Астра? – беспокойно спросил Дорр, уставившись на покрасневшее лицо своей дочери.

Астра недоумевающе посмотрела на отца, затем закинула наполовину сожженный букет трав в костер.

– Я вижу твою ярость, – произнесла огненная девушка, затем подхватила отца за руку и потянула к остальным.

Дорр занял место рядом с Фуро и, к сожалению Астры, свободное место оставалось лишь около Цейлы, которая прогрызала своим любопытным взглядом отверстие во лбу девушки.

По улице уже виднелся конец очереди, в котором попарно ютились конюхи и четыре массивных северянина.

– Вун-о дхале, Астра Пламенноокая. Большая радость – лицезреть вас после стольких лет, сайха Астра, – прорезала Цейла, не отводя своего взгляда от полыхающего костра.

Астре совсем не хотелось вступать в диалог с Цейлой, но положение сайхи клана обязывало ее ответить на приветствие женщины, а воспитание отца – подталкивало.

– Это чувство взаимно, сайха Цейла Гойл, вождь клана Серой Волчицы. Но наша с вами встреча произошла настолько давно, что моя детская память отказывается показывать мне этот момент.

Астра держалась уверенно, как полагает первой женщине клана, не оборачиваясь лицом к собеседнице, сохраняя хладнокровие.

– Вы, вероятно, уже в курсе, что память подводит вас не только в силу раннего возраста, Астра Пламенноокая.

От слов женщины у Астры на мгновение заложило уши. Стальной звон пробежался внутри ее головы, но через секунду отступил.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, сайха Цейла, – произнесла Астра, стараясь сохранять прежнюю стойкость, но ладони ее рук начали покрываться влажной пленкой.

– Значит, время еще не пришло, моя дорогая Астра. Ответы, как затаившиеся в засаде хищники – выжидают удобного момента, чтобы обрушиться на свою жертву.

Астра пребывала в твердом молчании, в надежде, что женщина прекратит свои безумные речи. Стоящий напротив Мико, стреляющий время от времени в нее своими жгучими, карими глазами, прибавлял лишь неловкости к данной ситуации.

– Для меня было большой честью проводить обряд ронвэ в вашу честь десять зим назад. В тот день дыхание Северного леса ощущалось заметно сильнее, чем в любой другой день.

Астра изумленно, практически испуганно, повернула голову наверх, устремив свои расширенные разномастные глаза на Цейлу, забыв про прежнюю стойкость и выдержку.

– Травы пели в вашу честь, белоснежные облака кружились в танце на лазурном небе, а ветер насвистывал мне на ухо ваше названное имя – Пламенноокая.

Цейла с улыбкой опустила свою голову на пребывающую в замешательстве Астру, затем добавила:

– Именно так. Это я передала вам это имя, по воле Северного леса, хотя ваш отец был поначалу настроен категорично. Но кто мы такие, чтобы спорить с могуществом Великого Севера?

Девушка задумчиво опустила взгляд в землю. Дым от неутихающего костра щипал ее широко раскрытые глаза, вызывая защитную соленую влагу.

– Не вините своего отца, Астра. Ваш отец крепок духом, но сломлен своим прошлым.

Астра и Цейла вскинули свои глаза на стоящего Дорра, который, глядя на огонь, плавал в собственном затуманенном сознании.

– Молния бьет в самое высокое дерево. Порой и у сильнейших из нас оказываются самые очевидные слабости, – произнесла Цейла, провожая взглядом последнего в очереди северянина, который обтирал рукавом свои покрасневшие от скупых слез глаза.

Все присутствующие члены четырех кланов Станоки смиренно выжидали вокруг ослабевающего костра.

Фуро Росслер все время протирал свои слезящиеся то ли от дыма, то ли от душевной боли глаза. Мико, стоя рядом со своим дядей, выдерживал стойкость воина, пытливо поглядывая временами на рыжеволосую девушку с обожженным наполовину лицом. Угрюмый Дорр прикурил свою трубку; смолистый дым от костра безжалостно расправился с пряным ароматом терпких трав.