Рик Риордан - Кровь Олимпа [litres]

Тренер Хедж, пересчитывавший мелочь в своей кепке, поднял голову:

– Кларисса точно сказала, что с Мелли всё в порядке? Ты уверен?

– Уверен, тренер. Кларисса очень хорошо о ней заботится.

– Какое облегчение. Не нравятся мне слова Гроувера, что Гея нашептывает что-то нимфам и дриадам. Если духи природы обратятся к злу… дело примет скверный оборот.

Нико никогда не слышал, чтобы такое случалось раньше. С другой стороны, с зари человеческой эры Гея не пыталась пробудиться.

Рейна откусила кусок булочки. Ее кольчуга поблескивала в лучах солнца.

– Я всё думаю про этих волков… Возможно ли, что мы неверно поняли сообщение? Богиня Лупа всегда так спокойна. Возможно, она посылает нам помощь и эти волки от нее… отправлены защищать нас от Ориона и его своры.

Надежда в ее голосе едва теплилась, и Нико решил не лишать девушку веры в лучшее.

– Возможно, – кивнул он. – Неужели Лупе нет дела до войны между двумя лагерями? Мне казалось, она скорее послала бы волков на помощь твоему легиону.

Рейна покачала головой:

– Волки не годятся для передовой. Не думаю, что она стала бы помогать Октавиану. Ее волки могли бы патрулировать границы Лагеря Юпитера, защищать его в отсутствие легиона, но я просто не знаю…

Она скрестила ноги, и окованные железом мыски ее армейских ботинок блеснули. Нико сделал себе мысленную пометку: не участвовать ни в каких соревнованиях с римскими легионерами, подразумевающих пинки ногами.

– Есть еще кое-что, – сказала девушка. – Мне тревожно, потому что от волков и от амазонок нет ни слуху ни духу. Если что-то случилось на Западном побережье… Боюсь, мы единственная надежда для обоих лагерей. Мы должны как можно скорее вернуть статую. А это значит, что самая большая ноша лежит на твоих плечах, сын Аида.

Нико постарался подавить гнев. Он не злился на Рейну, она ему даже немного нравилась, просто его слишком часто призывали совершить невозможное. Как правило, стоило ему это выполнить, как про него забывали.

Он вспомнил, как хорошо к нему относились ребята в Лагере полукровок после войны с Кроносом: «Молодчина, Нико! Спасибо, что привел нам на помощь армии Тартара!»

Все ему улыбались. Все приглашали сесть за свой стол.

А где-то через неделю всё это радушие сошло на нет. Обитатели лагеря подпрыгивали от испуга, если он подходил к ним со спины. Стоило ему появиться из тени у лагерного костра, непременно кто-то пугался и в глазах окружающих появлялось недовольное выражение, словно они думали: «Ты всё еще здесь? Почему ты здесь?»

Вдобавок сразу после войны с Кроносом Аннабет с Перси начали встречаться, и всё стало еще хуже…

Нико отложил недоеденную булочку. У него вдруг пропал аппетит.

Он вспомнил разговор с Аннабет в Эпире, перед тем как он отправился в путь, чтобы перевезти Афину Парфенос.

Она отвела его в сторонку и сказала: «Слушай, мне нужно с тобой поговорить».

Его охватила паника. Она всё знает.

«Я хочу с тобой поговорить, – продолжала девушка. – Боб… титан… Там, в Тартаре, он помог нам только потому, что ты был к нему добр. Ты сказал ему, что нас стоит спасти. Только поэтому мы живы».

Она произнесла слово «мы» так легко, как будто они с Перси нераздельное, единое целое.

Нико однажды читал Платона, полагавшего, что в древние времена все люди состояли из двух половинок: мужской и женской. У каждого человека было две головы, четыре руки, четыре ноги. Предположительно, эти составные люди обладали таким могуществом, что боги почувствовали себя неуютно, и Зевс разделил людей надвое – на мужчин и женщин. С тех пор люди чувствуют свою неполноту и всю жизнь ищут свою вторую половину.

«А я куда отношусь?» – подумал тогда Нико.

Он не любил эту историю.

Ему хотелось ненавидеть Аннабет, но ничего не получалось. Тогда в Эпире она специально подошла, чтобы его поблагодарить, говорила искренне, от чистого сердца. Она никогда не смотрела на него свысока и не избегала его, как большинство людей. Ну почему она такой хороший человек? Если бы она была злобной стервой, всё было бы намного проще.

В Хорватии бог ветра Фавоний предупредил его: «Если ты позволишь гневу возобладать над разумом… судьба твоя будет еще печальнее, чем моя».

Вот только разве в его судьбе будет что-то еще, кроме печали? Даже если он выживет и выполнит эту миссию, ему придется навсегда оставить оба лагеря – только так он сможет обрести покой. Нико хотел бы найти другое решение, которое не обжигало бы, как воды Флегетона, – и не находил.

Рейна наблюдала за ним, возможно, пытаясь прочитать его мысли. Она посмотрела на его руки, и Нико осознал, что крутит серебряное кольцо с черепом – последний подарок, который ему сделала Бьянка.

– Нико, тебе нужна помощь? – спросила Рейна.

Еще один вопрос, который он не ожидал услышать.

– Не уверен, – признался он. – Вы и так дали мне отдохнуть вволю. Это важно. Возможно, ты снова смогла бы поделиться со мной силой. Следующий прыжок будет самым длинным. Мне придется накопить побольше энергии, чтобы перенести нас через Атлантику.

– У тебя получится, – пообещала Рейна. – Как только мы вернемся в Соединенные Штаты, нам будет попадаться меньше чудовищ. Может, я даже смогу заручиться помощью вышедших в отставку легионеров, живущих на Восточном побережье. Они обязаны помогать любому римскому полубогу, который к ним обратится.

– Если только их уже не убедил в своей правоте Октавиан, – проворчал Хедж, – в таком случае тебя могут арестовать за измену.

– Тренер, – рассердилась Рейна, – зачем накликать беду?

– Да я просто так сказал. Лично мне бы хотелось остаться в Эворе подольше. Хорошая еда, хорошие деньги, и до сих пор ни следа этих фигуральных волков.

Собаки Рейны вскочили на ноги.

Где-то совсем близко раздался протяжный вой. Не успел Нико встать, как отовсюду появились волки – огромные черные твари спрыгивали с крыш, окружая маленький лагерь.

Самый крупный крадучись вышел вперед. Волк-вожак встал на задние лапы и стал трансформироваться: передние лапы превратились в руки, вытянутая морда стала острым носом, серый мех – плащом из переплетенных шкур животных. И вот уже перед ними стоит высокий жилистый человек с диковатым лицом и горящими красными глазами. Его голову с грязными черными волосами венчала корона из костей. Приглядевшись, спутники поняли, что это фаланги человеческих пальцев.

– А, маленький сатир, – злобно усмехнулся человек, обнажив острые клыки. – Твое желание исполнится. Ты навсегда останешься в Эворе, ибо – к несчастью для тебя – мои волки не фигуральны, а реальны.

– Ты не Орион! – выпалил Нико.

Глупое замечание, но это первое, что пришло ему в голову.