Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

– Еще одно доказательство, что Данте – наш клиент, – прошептал он.

У Данте на лбу запульсировала до отвращения идеальная синяя вена.

– Pezzo di merda! [10] Кусок дерьма! (ит.) Ты меня подставляешь! Сперва с лириумом, а теперь с жемчугом!

Вьяго презрительно усмехнулся. У Боливара не хватило бы мозгов – или смелости – проделать нечто подобное.

– Речь не только о тебе. Моя голова тоже на плахе.

– Папочка тебя вытащит, – съязвил Данте.

Вьяго вцепился в трость и насчитал десять ядов, способных изменить лицо Данте до неузнаваемости.

– Все это не имеет значения, – сказала Катерина, разряжая обстановку. – В отличие от «Объятий Маферата», жемчуг не стал орудием убийства. Жемчугу, в отличие от лириума, самое место в комнате женщины. Как и сказал Эмиль, эта мера – предосторожность. Если мы найдем улики, которые докажут вашу невиновность…

– Или найдете очередной труп, – проворчал Вьяго.

– …Тогда выпустим вас. До тех пор вам не позволено покидать ваши комнаты и пускать в них посетителей. Вы меня хорошо поняли?

Вьяго не провел в комнате и получаса, как вдруг безошибочно узнал скрежет отмычки. Он уселся перед дверью в стеганое кресло цвета мха и, скрестив ноги, принялся ждать, когда Тейя разберется с замком.

– Скажи-ка, – поинтересовался он через пару минут, после того как эльфийка вошла и облокотилась на дверь, – почему ты считаешь себя исключением из всех правил?

– Потому что меня некому исправить. – Она не спеша приблизилась к его креслу и присела на подлокотник.

Вьяго заметил, что она сменила халат на привычный черный кожаный костюм для дуэлей.

– Ты непозволительно расслаблен. Что, если я – убийца?

– Не забывай, убийца здесь я, – сухо возразил Вьяго.

– Мы оба знаем, что это неправда, – прошептала Тейя. – Почему не позволил мне помочь?

Ему хотелось сказать, что она слишком уважает Катерину и что он просто не мог просить ее лгать. Он того не стоит. Но вместо этого Вьяго поднялся с кресла и отошел от Тейи на несколько шагов.

– Я давно не практиковался во вранье.

– Ну, надеюсь, ты передумаешь, потому что Боливар не запоет по-другому.

– Не будь он таким бесхребетным, я бы легко принял версию Данте. Пьяный дурак, выполняющий грязную работу для своих нанимателей, – проворчал Вьяго и замялся. – Но все же…

– Считаешь, что Боливар не так уж и неправ. Насчет Данте.

Это было утверждение, но он достаточно хорошо знал Тейю, чтобы различить в ее привычной браваде нерешительность.

Вьяго замолк в растерянности: возможно, он делает из мухи слона.

– Заметил, что ты не поспешила к нему на помощь.

Тейя опустила глаза:

– Я защищала его довольно долго. С меня хватит.

Таким же тоном вчера она спрашивала о лириуме.

– Кое-что не складывается – помимо лириума, – промолвил Вьяго.

– Ты о том, что он сегодня не похож на труп?

– И об этом тоже. Что-то произошло между ним, Лерой и Джули. Вспомни, как они вели себя… Данте… Гм… – Вьяго смущенно прокашлялся. – Хранил ли он верность?

– Верность? – Эльфийка крадучись приблизилась к нему с озорной улыбкой на лице.

– Ну когда вы были…

– Когда мы были?..

Вьяго насупился: «Она нарочно вынуждает произнести это».

– Вас связывает общая история.

Тейя продолжала двигаться к нему:

– Меня много с кем связывает общая история.

– Я прекрасно осведомлен об этом. – Прозвучало жестче, чем он хотел.

Эльфийка вскинула брови:

– Тебя это беспокоит?

Провокационный вопрос. Вьяго понимал, что нужно отшутиться, но ничего не мог с собой поделать.

– Только если я ничего для тебя не значу.

Тейя застыла. В душе Вьяго поселилось сомнение. Он хотел было взять свои слова обратно, но эльфийка вдруг протянула руку и очертила пальцами линию его подбородка. Почти неосязаемое прикосновение кожи к коже для Вьяго было все равно что удар под дых. Давно он никому не позволял дотрагиваться до себя подобным образом. Давно он никого не подпускал к себе так близко. Ему стало трудно дышать.

– А вот это полностью зависит от тебя. – Она опустила руку, но незримое прикосновение продолжало обжигать кожу. – Что до твоего первоначального вопроса – да, он хранил «верность». Я полагала, что мы исключили вероятность убийства на почве ревности.

Вьяго пожал плечами:

– Мы антиванцы. У нашей страсти много обличий. Если убийца затаил обиду, наниматели могли усмотреть в этом долгожданную возможность.

Тейя прикусила нижнюю губу – она нервничала.

– Слишком много допущений. Катерина не переменит мнение, пока мы не представим доказательств. А Данте уж точно не намерен сознаваться.

– Но если как следует попросить… – ухмыльнулся Вьяго.

Он пересек комнату и открыл лежащий на столе футляр с ядами.

– Только не очередной твой отвар, Ви, – закатила глаза Тейя. – Неужели у тебя есть склянки на все случаи жизни?

– Хорошо бы, если бы так было на самом деле, – пробормотал Вьяго, тщательно перебирая пальцами в перчатке стеклянные цилиндры.

Он остановил свой выбор на пробирке с сывороткой розового цвета и рукописной биркой «Постельный разговор».

– Эта сыворотка, – объяснил Вьяго, протягивая склянку Тейе, – вызывает расслабляющее тепло в животе, откуда оно распространяется по всему организму. Заставляет человека поверить в то, что он говорит и делает, вселяет уверенность в собственную безопасность. Даже Данте не устоит. Тем более если получит дозу от старой знакомой.

Тейя посмотрела ему в глаза и приняла склянку:

– Любопытное название. И почему мы не воспользовались этим снадобьем в Вентусе?

– При свете свечи оно приобретает зеленоватый оттенок. Это из-за крови варгеста. При смешивании с кровью гургута… – Заметив, что эльфийка сморщила нос, Вьяго решил не перечислять все ингредиенты сыворотки. – Я не мог рисковать с кунари, но с Данте почему бы не попробовать, если ты не против.

Тейя покрутила пробирку в пальцах:

– И как же его применять?

– Надо нанести на кожу. Руки, ладони…

– Губы?

– Да, – неохотно подтвердил Вьяго.

– Полагаю, у тебя есть способ защитить меня от воздействия сыворотки?

– Есть.

– Отлично. В таком случае поступим по-моему.

– Что ты имеешь в виду?

Тейя бесцеремонно стрельнула в него глазками.

– Возможности сыворотки весьма ограниченны. Если мы хотим докопаться до истины, нам придется пойти на ухищрения.

– Сыворотка очень эффективна.

– Как и я.

Ревность жгла грудь огнем. В Вентусе Вьяго видел, как Тейя «шла на ухищрения» – втиралась в доверие к ничего не подозревающим жертвам. Даже такой убежденный последователь Кун, как Карастэн, в конце концов поддался ее чарам. Жертвы всегда растворялись в ее больших глазах, пьянели от вкуса ее губ и изумлялись до крайности, получив нож между ребрами. Тейя была мастером – играла на чувствах мужчин, словно на лютне. Даже сейчас он ощущал, как ее пальцы перебирают невидимые струны – она ждала его реакции.