Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

– Не могу поверить, что ты оставил змею, – покачала головой Тейя. – Она едва не убила тебя.

– И это больше, чем удавалось человеку. Она заслужила мое уважение. И мой дом – со всеми мышами.

– Обязательно надо было называть ее Эмилем? – скорчила мину эльфийка.

– Это тоже дань уважения. Ты всегда меня убеждала признавать заслуги собратьев-Когтей.

Тейя вздохнула:

– Я лишь надеюсь, что настоящий Эмиль действовал в одиночку. Не хочу сжигать новых покойников.

Вьяго фыркнул:

– Дом Кортез обречен. Катерина позаботится об этом.

– Она будет справедлива, – возразила эльфийка.

– Она будет беспощадна. Точь-в-точь как с домом Гаспари.

– С кем?

– Ты знаешь, – ухмыльнулся Вьяго. – Запомни мои слова: она вызовет из Тевинтера своего треклятого внучка, чтобы тот все сделал собственноручно.

У обоих мороз пошел по коже.

– Как вы назвали моего внука? – раздался голос позади.

Вьяго не сдержал нервный смешок. Катерина обошла их, чтобы посмотреть на воду. Несмотря на случившееся, ее осанка была прямой, а лицо суровым.

– Полная катастрофа, – пробормотала она.

– Мы остановили его, нонна, – произнесла Тейя, подойдя и став рядом. – Кунари не победили.

– Разве? – произнесла Катерина, украв у Вьяго приготовленные им слова. – У меня такой уверенности нет.

– А у меня есть, – заявила Тейя, удивив собеседников кровожадным тоном. – Благотворительности не будет, мерзавцев не ждет легкая смерть. Мы всему Тедасу наглядно объясним, почему не стоит переходить дорогу Антиванским Воронам. – Эльфийка сжала руку Катерины. – Они об этом пожалеют, нонна.

Слабая улыбка тронула губы Катерины. Старуха похлопала Тейю по плечу и направилась к причалу.

Легкий ветерок зарылся в кроны деревьев над их головами. Солнце выглянуло из-за туч и согрело воротник на шее у Вьяго.

– Нам следует пойти с ней, – сказал он и побрел вперед.

Тейя выхватила у него трость и закрутила ее в воздухе.

– Прямиком домой поедешь, в Салле?

Он вздохнул и покачал головой:

– В столицу.

– Отчитаться перед его королевским папейшеством? – Теперь трость балансировала на мыске ее сапога.

Вьяго потянулся к трости:

– Почему спрашиваешь?

Подкинув ногу, Тейя переправила трость на другой сапог:

– Хочу знать, есть ли у тебя место, где остановиться.

Она одарила его дерзкой улыбкой. Вьяго вспомнил нежность ее щек под пальцами, упругость ее бедер.

– Это приглашение?

– Это согласие?

Он снова потянулся за тростью. На сей раз удалось ее схватить, хотя эльфийка держалась за другой конец. Вьяго притянул девушку к себе, оказавшись от нее на расстоянии вздоха.

– Наверняка возможно, – прошептал он.

Тейя лучезарно улыбнулась:

– Мой любимый ответ.

В подобные заведения приходят, чтобы стать невидимкой. Для дельца, которое я собиралась провернуть, местечко – лучше не придумаешь. Вдобавок оно почти единственное, где альтус (или бывший альтус вроде меня) может выпить, не опасаясь яда в виски или удара ножом в спину.

На существование этого бара ничто не указывало. Снаружи – ни зазывал, ни исполняющих роль вывесок бочонков эля, ни намека на истинную суть этого места. Все, что есть, это невзрачная дверь в невзрачной стене в невзрачном квартале Минратоса. Случайно на такой бар не наткнешься: либо вы знаете о нем, потому что бывали здесь раньше, либо не бывали и не знаете.

За дверью посетителей ждут узкий коридор и лестница в подвал. Следующую дверь держат открытой, подперев ее крупным куском дерева; ведет она в огромное помещение, где стены сложены из грубого камня, а низкий потолок пересекают закопченные деревянные балки.

Вдоль стен – несколько разномастных столиков. Кому-то стулом служит выдранное сиденье повозки, кто-то расположился на сломанных скамьях из андрастианской церквушки… Большие ковры на полу удерживают тепло. А в центре зала одиноко стоит пианино, оживленное магией, – чья-то дурацкая попытка привнести в обстановку немного шика, и не важно, что оно играет унылую мелодию, фальшиво и нестройно.

Бармен отсутствует – по крайней мере, он никогда не показывается. Зато есть широкая стойка с двумя дверцами и корзиной. Кладете в корзину монету, проталкиваете в одну дверцу и через другую почти сразу получаете напиток! Сдачи вам не дадут, ведь деньги забирает медный котел, который, кажется, сам знает, что вам наливать. Живя в Тевинтере, привыкаешь к повсеместному использованию чар, но я все равно нахожу это весьма впечатляющим.

Напитки подают в разномастных – под стать сиденьям – сосудах: всевозможных стаканах, кружках и алхимических колбах. Клиентура тоже смешанная: дворяне и магистры рядом с простолюдинами и наемниками. Бормочут себе приглушенно… Аж ухо режет.

Я отпила виски (уже третий стаканчик за ночь) и отвела упавшую на глаза длинную каштановую прядь. Ненавижу зиму. Приходится носить неудобную мешковатую одежду, волосы пушатся от сухого воздуха. Но алкогольное тепло наполнило живот, изгоняя горечь проникшей извне стужи. Шел снег – совсем легкий… Нет, все-таки это худшее время года.

Напротив меня сидела женщина, с которой я пришла встретиться. Она носила бесформенную мантию, скрывавшую фигуру, и не снимала с головы плотную зимнюю шапку. И она не пила. Точнее, пила только воду – потягивала ее с надменным видом. Эта дамочка мне сразу не понравилась… но она предлагала сумму вдвое больше обычной, так что выслушать ее стоило. Пускай изложит суть, а там уже решим.

Она не назвала своего имени, а я и не спрашивала. Так это и работает. Никаких имен, лишь место, цель и половина денег вперед.

Еще с минуту мы сидели в тишине. Потом она осторожно поставила стакан и наклонилась вперед, сцепив пальцы:

– Мне вас настоятельно рекомендовали, магистр Вадис. Ваша репутация говорит сама за себя.

Я нахмурилась:

– Бывший альтус Вадис.

Каждое слово я намеренно произносила медленно. Альтус, а не магистр. Я никогда не была магистром: эту должность, полагающуюся нашей семье, занимал отец. И даже слово «альтус» шло с приставкой «экс», ведь мои дворянские деньки уже позади.

– Мое единственное правило: никаких имен. Вы ничего обо мне не знаете.

Она вскинула бровь:

– Вы опальная дочь магистра Марено Вадиса, любовница эльфийской служанки.

– Бывшей служанки, – поправила я ее немного резче, чем хотела.

Это принципиальный момент. Мой роман с Ириан Цестес закрутился лишь после ее увольнения из моей семьи. С моей стороны было бы странно – и слишком по-тевинтерски – игнорировать классовые различия, заводя отношения.

– Хорошо. Любовница бывшей служанки. Ваши родные узнали о скандале и предложили выбирать между ними и ней. Вы выбрали ее. Лично я считаю это похвальным, но ваш отец – нет. Вот почему вы стали воровкой. – Она наклонилась ближе. – У меня и в мыслях не было раскрывать ваше инкогнито. Однако важно, чтобы вы осознали все… многообразие моих возможностей.