Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

– Как твое состояние по шкале от крайне дрянного до предсмертного?

– Сносное.

– Лжец. – Пальцы эльфийки вернулись к прежнему занятию. Ощущение, которое они дарили, оказалось гораздо приятнее воды.

Приятнее всего на свете.

Они провели так какое-то время, пьяные от облегчения.

– Не открывай гардероб, – наконец сообщил Вьяго.

– Но как я добуду тебе новую пару перчаток?

Он посмурнел:

– Обойдусь старыми.

– Или… – с надеждой протянула эльфийка, – ты сможешь обойтись и без них. Они не защитили тебя от гадюки. Как и все прочие твои «сверхнадежные» меры предосторожности.

– Вообще-то, меня защитила ежедневная доза «Поцелуя аспида», – торжествующе произнес он. – Если бы не она, я давно бы отдал Создателю душу.

– Если бы не я, – поправила Тейя.

Вьяго не стал возражать – его переполняла гордость.

– Как ты догадалась, что это гадюка?

На лицо Тейи будто упала тень.

– Данте умер. Запутался в простынях, как принц Эстефан.

Эльфийка умолкла. Вьяго понимал, что нужно выразить соболезнования, но вежливость вежливостью, а как быть, если судьба Данте тебе безразлична? Вместо этого он позволил Тейе минуту скорби, продолжив мысль за нее:

– А поскольку любовница принца погибла в ту же ночь, ты предположила, что и нынешний убийца мог нанести двойной удар.

Тейя кивнула, отводя взгляд.

«Не оплакивай его».

Вьяго понимал, что такая просьба несправедлива, пусть она и не озвучена. Но Данте не стоил ее слез. «Никто не стоит твоих слез».

– Ты молодчина, – прошептал Вьяго и поднял руку, чтобы погладить ее по щеке. – Такая умница.

Он все еще чувствовал себя так, будто к его конечностям привязаны мешки с песком. Но не пожалел о затраченных усилиях: он наконец коснулся ее нежной кожи обнаженными подушечками пальцев.

Она ответила на прикосновение – наклонилась к Вьяго и накрыла его руку своей.

– Это моя вина, – призналась эльфийка. – Я вырубила Данте. Тогда мне это казалось хорошей идеей – можно было быстро уйти. Я не подумала, что тем самым сделала его уязвимым.

– Не ты сломала ему шею.

Вьяго хотел утешить Тейю, но она сжалась от столь прямолинейной констатации факта.

– Он умер не от перелома шеи. Его удавили.

По жилам Вьяго побежал адреналин, стремительно очищая разум от тумана.

– Принцу Эстефану сломали шею.

– Знаю, – чуть раздраженно произнесла эльфийка. – У Данте вокруг рта и носа синяки. Наверняка убийца задушил его руками, а затем вывесил за окно. Веревка из простыней не выдержала бы сильного рывка.

Вьяго напряг все мышцы, пытаясь принять сидячее положение.

– Ты уверена?

– Меня там не было, поэтому полной уверенности нет, – теперь уже рассерженно ответила Тейя. – Но если веревка порвалась, хотя он просто висел, его резкого падения она бы точно не выдержала.

Взгляд Вьяго остановился на перчатках, лежащих возле его постели. Тонкие губы растянулись в хитрой улыбке.

– Дай-ка рубашку. Я знаю, кто убийца.

Вьяго и Тейя с трудом спускались шагом по парадной лестнице. Эльфийка чувствовала, что спутник старается облегчить ей задачу, перенося вес на свою вычурную трость. Его рубашка промокла от пота, но он наотрез отказался идти медленнее или снять сюртук, который девушка накинула ему на плечи.

Вьяго не преминул надеть перчатки. Понимая, что ожидает впереди, эльфийка не возражала.

Когти собрались в одной из трех гостиных виллы. Дрожащий голос Боливара эхом разносился по залам, ведя Тейю и Вьяго, как след из хлебных крошек.

– Вы меня не удержите! – прокричал эльф, когда они открыли дверь. – Я отправлю сигнал на берег и уберусь с этого острова. Гордость не стоит того, чтобы за нее умирать!

– Боливар, заткнись, – простонал Вьяго.

Три пары глаз уставились на него. Боливар и Эмиль стояли в разных концах комнаты; Катерина, тихая и спокойная, сидела в центре. Кто-то разжег камин, невзирая на теплую погоду.

«А это кстати», – решила Тейя.

– Дыхание Создателя! – воскликнул Боливар, увидев изможденное лицо Вьяго.

Эмиль выступил вперед, предлагая помощь. Вместе с Тейей они усадили Вьяго на диван возле Катерины, которая сморщила нос и чуть отодвинулась.

– Все еще жив. Я рада.

– Мы ждали худшего, – признался Эмиль.

– Где же ваш оптимизм? – Вьяго был мертвенно-бледен, но глаза опасно сверкали.

– Отдал концы, – буркнул Боливар. – Вместе с Данте, Джули и Лерой. И мы отдадим, если не сбежим с проклятого острова.

– Не сбежим, – холодно возразила Катерина.

– Я тебя наслушался! Ты, старая…

– Тогда послушай меня, – перебил Вьяго. – Я знаю, кто их убил.

В комнате повисла тишина. Вьяго демонстративно заглянул в глаза каждому Когтю.

«Нарочно нагнетает». У Тейи от нетерпения дрожали мышцы.

– Ну и? – поинтересовалась Катерина.

Вьяго сложил пальцы домиком. Несмотря на свою бледность, он выглядел как король на судебном разбирательстве.

От Тейи не укрылось, как нервничают остальные Когти. Она взяла железную кочергу, стоявшую возле камина, и разворошила угли. На допросе жар – хороший помощник.

Как только у Боливара по лбу покатились капли пота, Вьяго заявил:

– Мне нужны перчатки каждого из вас.

Когти непонимающе переглянулись, а затем повернулись к Тейе в поисках поддержки. Та мило улыбнулась.

– Перчатки, пожалуйста, – повторил Вьяго. Теперь он пребывал в веселом расположении духа.

– А что насчет нее? – Боливар кивнул на Тейю.

– Я перчаток не ношу.

– Ну да, верно, – смутился эльф и обратился к Вьяго: – Что ты собираешься с ними делать? Они недешевы, знаешь ли.

– Простой тест. Вам нечего опасаться, – заверил Вьяго. – При условии, что вы невиновны.

Боливара это не успокоило. Впрочем, как и остальных.

У Тейи иссякло терпение.

– Разве вы не хотите узнать, кто все это учинил? Разве не хотите отправиться домой?

– Разумеется хотим, но…

– Тогда давайте сюда перчатки, – произнесла эльфийка тоном, не подразумевающим отказа.

Серьезность ее намерений подтверждала раскаленная кочерга.

Первой сдалась Катерина. Она сняла четыре массивных кольца, инкрустированных драгоценными камнями, а затем стянула шелковые, длиной по локоть перчатки.

Заметив, что остальные не последовали ее примеру, она рявкнула:

– Выполнять!

Вьяго подождал, пока все трое не протянули перчатки. С некоторым трудом он поднялся на ноги, чтобы забрать их.

– Полагаю, Эмиль сообщил вам подробности кончины Данте? – поинтересовался он.

– Повесился на веревке из простыней, – ответила Катерина.

– Не повесился.

– То есть?

– Кто-то сначала задушил его, а затем воспроизвел сцену убийства принца Эстефана, – пояснила Тейя. – Нос Данте был разбит, а вокруг рта расцвели синяки. В форме пальцев.