Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Эмиля и Катерину, казалось, зачаровали их тарелки, а вот Боливар дергался с каждым стуком, как от тычка под ребра.

Если Тейя утром сочла, что Шестой Коготь неважно выглядит, то день ему и вовсе не пошел на пользу. Темные круги под серыми глазами эльфа придавали ему сходство со скелетом. Он так и не прикоснулся к пище, предпочтя ей «жидкую диету».

Совесть гложет? Поразмыслив, эльфийка пришла к выводу, что пока не готова вычеркнуть его из списка подозреваемых. Промысел Воронов всегда был прибыльным. Может оказаться так, что Боливар специально продал свое дело, чтобы заплатить за убийства. Но как быть с тем, что большими деньгами он никогда не светил? И как быть с его знаменитой бесхребетностью?

Однако невиновность Боливара означает виновность Катерины или Эмиля. От этой мысли у эльфийки скрутило желудок, и она пожалела, что надела красное атласное платье с корсетом вместо облегающего черного. Когда Тейя стала Когтем, Эмиль и Катерина приняли ее со всей теплотой. Тейя – эльфийка, рожденная в подворотне, без родословной и связей. Ее восхождение вызвало разногласия. Антиванские Вороны всегда твердили новичкам, что любой простолюдин может стать Когтем, но на самом деле такое случалось редко.

Тейя украдкой взглянула на женщину, которую считала матерью последние двадцать лет. Катерина надела темно-пурпурное платье, с ним потрясающе смотрелось аметистовое ожерелье.

Как ни гнала эльфийка слова Вьяго, они снова и снова звучали в голове: «Она бы пошла на это». Тейя изучила каждую морщинку на лице старшего Когтя, как будто вина способна проступить на коже, – и не обнаружила ничего, кроме легкого раздражения.

Сидящий через два стула от эльфийки Эмиль кашлянул и сказал:

– Ну съешь ты хоть кусочек, Боливар.

– Проклятый стук! – пожаловался эльф. – Прямо с ума сводит.

Стук действовал на нервы и Тейе. Она вернулась мыслями к Вьяго, запертому наверху. Их последний разговор оставил на душе осадок. Но она предпочла бы терпеть общество Вьяго, чем находиться в этом зале.

– Нонна, можно, я отнесу еду Данте и Ви? Или будем морить их голодом?

Катерина закатила глаза, затем махнула рукой:

– Возьми с собой Эмиля.

– Оставляешь меня?! С ней?! – Боливар обвиняюще указал на Катерину.

– Предпочтешь пойти со мной? – Не сводя с эльфа взгляда, девушка наклонилась над столом, чтобы отпить вина из его бокала.

Боливар брезгливо сморщил нос.

– Вижу, что нет, – засмеялась Тейя и присоединилась к Эмилю у двери.

– Мне нужен новый бокал! – прокричал Боливар им вслед.

– Как будто тебе что-то мешало раньше пить из горлышка, – ответила эльфийка.

Рядом хихикнул Эмиль.

– Да плюнь ты на него, – сказал он, когда за ними закрылась дверь. – Он просто завидует, потому что ты всеобщая любимица.

– Даже твоя? – поддразнила эльфийка.

– Даже моя.

Тейя взяла Эмиля за руку и повела к кухне.

Стучало все громче.

– Ты же знаешь, с чего начинали Вороны? – поинтересовался Эмиль. – До всех этих масок, татуировок и домов?

Тейя вспомнила уроки, полученные в юности:

– Они жили под Тревизо, монашествовали. Отравили герцога, который терроризировал деревню.

Эмиль одобрительно кивнул:

– Эта группа людей приняла необходимые меры для защиты жителей Антивы. Прошло много лет, и мы утратили изначальное предназначение. Сейчас все делается ради семьи. Ради нашей крови. Вместо того, чтобы хватать большой кусок когтистой лапой, каждый выцарапывает себе крохи. В конце концов перемрем от голода.

Бух… Бух…

Бух…

Бух…

У Тейи по спине пробежал холодок. Стучало сразу за кухней, между первым и вторым этажами.

Она укоротила шаг:

– Ненавижу соглашаться с Боливаром, но не похоже, что это ветер.

– Да, дорогая, не похоже.

Из-под бордового сюртука Эмиль извлек кривой кинжал и дал знак Тейе достать оружие.

С клинками на изготовку они встали по бокам от входа для слуг. На счет три Тейя распахнула дверь…

…Чтобы увидеть падающее тело Данте Балазара.

Мрачнее тучи – иначе и не описать расположение духа, в котором пребывал Вьяго наверху.

После ухода Тейи он то сокрушался, то воспроизводил их беседу лихорадочным, бессвязным шепотом, но уже с более остроумными своими ответами; теперь-то хватало времени на их обдумывание. Но сколько бы раз ни проговаривал он этот диалог, последние слова эльфийки неизменно ставили его в тупик.

– Не даю ему сказываться на моих поступках, – проворчал Вьяго и услышал сомнение в собственном голосе.

Едва ли он был единственным королевским бастардом в Антиве. У его отца и до, и после матери Вьяго хватало наложниц. Чтобы защитить порядок преемственности от посягательств многочисленных отпрысков, незаконнорожденные дети короля ставились перед выбором: роскошно жить в изгнании или присоединиться к Воронам. Просто Вьяго оказался единственным, кто встал на путь убийцы.

Заслужить звание Когтя – для многих этого было достаточно. С небольшой армией ассасинов, готовых выступить по первому зову, Вьяго могуществом превосходил даже короля. Но чем упорнее он трудился, тем пуще ненавидели его сводные родственники, ничего не смыслившие в управлении и тактике. Понимание того, что у него есть возможность вернуть Воронам былую силу, угнетало Вьяго, и этот недуг невозможно было излечить заказами или деньгами.

Вьяго глубоко вздохнул. Одежда, которую он утром накрахмалил и отутюжил, измялась и испачкалась за столь насыщенный событиями день. Назойливо всплывал образ Тейи – как она шевелится под ним, как обвивает руками его шею, как сладко дышит ему в лицо.

Он зажмурился, перебарывая стыд и похоть.

Смена костюма, пара чистых перчаток – вот что наведет порядок в уме.

Вьяго резкими торопливыми движениями расстегнул пуговицы сюртука. За сюртуком последовала рубашка. Затем, палец за пальцем, он стянул перчатки и положил рядом с кроватью. В сиянии свечей внутренняя сторона перчаток переливалась зеленым в тех местах, где они касались губ эльфийки.

Обнаженная кожа покрылась мурашками, и Вьяго представил, как истомившиеся поры жадно глотают воздух. Он позволил себе миг наслаждения, а затем подошел к гардеробу. Открывая дверцу, Вьяго заметил скол в декоративной резьбе шкафа. Он мог поклясться, что раньше этого не было – у него глаз наметан на изъяны.

Кто-то здесь побывал.

Холодок, пробежавший по спине, не показался освежающим. Вьяго потянулся к медной коробке с перчатками. Вместо прохладного металла пальцы коснулись чешуи. Раздвоенный язык скользнул по запястью.

Вьяго отпрянул, когда увидел плоскую ромбовидную голову, вынырнувшую из-под слоев одежды цвета индиго.

Ворон проворен. Гадюка еще проворнее.