Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

– Ей нужен был инцидент, – медленно произнесла я, и Гатт с любопытством воззрился на меня. – Не сомневаюсь, что благодаря нам она вышла на вас, но это было не главным для нее. Тевинтерский альтус атакует поселение кунари, которое еще не вступило в войну? Бен-Хазрат не сумеет и дальше оставаться в стороне. В конфликт может втянуться и Ривейн, и демон знает кто еще. Хаос. Полный и окончательный.

Меня затошнило. Все это чуть не случилось из-за меня, чуть не стало моим грехом.

Гатт кивнул:

– В этом случае мы вряд ли удержались бы от ответного – очень сильного – удара. Последняя надежда на перемирие испарилась бы… Наш народ не удовлетворился бы ничем иным, кроме полного уничтожения Тевинтера.

Я уронила голову на руки. Правильно говорила Ириан: ослепленная гордостью, я ни на минуту не останавливалась, не давала себе времени подумать, что я творю. И это почти стоило мне… стоило целому миру – всего. Я чуть не задохнулась, осознав все тяжкие последствия своих бездумных решений.

– Но этого не произошло, – тихо продолжил Гатт. – Вы рисковали собой. Вы спасли Конт-Аар и более того – моих людей. Вы могли оставить их умирать, всех шестерых, но пощадили вопреки себе.

Смутившись, я пожала плечами:

– На моем месте вы бы сделали то же самое.

– Может, да. Может, нет. В любом случае было бы сложно опровергнуть недобрые намерения Тевинтера, если бы ее план удался. И так же сложно отрицать, что сегодня нас спасли тевинтерцы, – ухмыльнулся он. – Я знаю с полдюжины эльфов, которые с радостью разнесут эту историю.

– Простите, что я это говорю, но большинство тевинтерцев все еще хотят вашей гибели, – фыркнула я. – Кунари – это все же кунари.

– Боюсь, то же верно и для нас. Антаам продолжит агитировать за более решительную борьбу против Тевинтера. Но мы найдем, чем ответить. Бен-Хазрат официально сохранит нейтралитет и, что еще важнее, будет волен бороться против реальной угрозы плечом к плечу с союзниками.

Последние слова прозвучали почти как вопрос. Гатт выжидающе смотрел на меня. Очень не хотелось его разочаровывать; по правде говоря, я почти поддалась искушению…

Но все же покачала головой:

– Послушайте… я счастлива, что по моей вине не началась война. И еще больше – оттого, что не позволила эгоистичной эльфийке обвести меня вокруг пальца и развязать эту войну. Я бы с радостью помогла… но сейчас я просто хочу домой.

– Вам нельзя домой. – И Гатт поднял руку, предупреждая мою вспышку гнева. – Я не запрещаю вам. Если хотите вернуться в Минратос, я помогу до него добраться. Но теперь о вас знает Фен’Харел. У него повсюду глаза и уши. И в Тевинтере тоже, без сомнения.

– Так куда же нам идти? – тихо спросила Ириан, подойдя ближе.

Я поднялась, обняла ее за талию, притянула к себе. Ириан положила голову мне на плечо. Гатт смотрел на нас, размышляя о чем-то, а потом сказал:

– Мы не можем взять вас с собой. Да и вы, думаю, не захотели бы. Но у нас есть другие союзники. Например, гном из Киркволла. Он выслушает все, что вы можете рассказать о враге. Более того, подыщет вам работу. Не просто поможет выжить, но даст шанс нанести ответный удар. Сделать что-нибудь важное.

Я прикидывала, что будет дальше. Мы никогда не вернемся в Минратос, и остаток жизни пройдет в бегах, в ожидании кинжала в спину, стрелы из ночной мглы. Я усмехнулась: не сильно все это отличается от жизни в Империи.

Вдобавок… Я глянула на Ириан, и она улыбнулась мне. Для меня дом – это не вещь и не место. Дом там, где Ириан. Так я решила много лет назад и с тех пор ни разу не пожалела. Ни на одну минуту.

Но у нас оставались незавершенные дела.

– Значит, поедем в Киркволл. Рано или поздно. – Я вновь взглянула на нее, и моя улыбка стала шире. – Но сначала… мы же можем посетить Вал-Руайо?

Приземистый дом по соседству с портом Хантер-Фелла словно не хотел, чтобы его замечали. В дверях стоял безрогий кунари в ливрее из темной парчи, сжимая трость красного дерева с лазуритовым набалдашником в виде драконьего черепа. С одного взгляда на одежду этого кунари, на его покрытые шрамами руки матросы понимали, что дешевого пойла здесь не допросишься.

На вывеске не было рисунка, только надпись: «Чайная».

Внутри царили полумрак и подозрительная тишина. Лица здесь прятали под капюшонами, а слухи ценили дороже золота. В закопченных лампах дрожали огоньки, давая ровно столько света, чтобы зоркая прислуга легко сновала по крепким крашеным половицам. Никаких общих столов, лишь барная стойка и несколько просторных кабинетов, отделенных от зала плотными бархатными гардинами. Ткань с вплетенными нитями лириума зачарована так, чтобы не пропускать ни звука.

У дверей появилась эльфийка в дорожном костюме, ныне известная как Шартер. Кунари окинул ее взглядом, заметив, что под скромным плащом гостьи спрятано не меньше двух кинжалов.

– Надеюсь, вы пришли с мирными намерениями, – проговорил он почти без акцента, но Шартер все-таки уловила следы прежнего произношения.

Стало быть, дезертир. Наверняка он здесь уже давно, с тех пор, когда кунари захватили часть Киркволла.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила Шартер.

Лакей сузил глаза, но не сделал попытки забрать у нее оружие. Посетителям чайной легко прощали осмотрительность, но не глупость, ведь только полный идиот не ждал смертельных сюрпризов от чаепития, хотя бы и дружеского.

– У меня назначена встреча. – Шартер намеренно заговорила с легким киркволльским акцентом, чтобы едва заметная дрожь кунари подтвердила ее догадку.

Да, похоже, это один из захватчиков, и воспоминания о том времени у него нерадостные.

– Сэйдж у себя за барной стойкой, он подскажет, где найти вашу компанию, – с притворной любезностью улыбнулся лакей. – Приятного вечера.

Шартер кивнула ему и прошла в чайную. Замерла на секунду, моргая в тусклом освещении. Затем разглядела служанку – человеческую женщину средних лет. Тонкий черный бархат ее платья, казалось, поглощал весь скудный свет. Держа в руках поднос со стаканами – черный чай, травяной чай, глинтвейн, – она остановилась посмотреть, впустят ли гостью.

Не важно, что Шартер опаздывала: сначала надо было понять, куда идти. По-прежнему моргая, она жестом отпустила служанку; та кивнула и исчезла в одном из приватных кабинетов. Пока его занавес был отодвинут, доносились голоса, принадлежавшие хартийскому гному и ривейни.

За спиной у Шартер вежливо кашлянул лакей, и она, чувствуя его взгляд, направилась к стойке Сэйджа, одетого в такую же ливрею. Это был гном, дряхлый на вид, его кожа – смуглая, точно дубленая – обтягивала кости так, что на предплечьях виднелись узлы сухожилий. Шартер догадалась, что в прошлом он орудовал кинжалами.