Саймон Хоук - Заговор Алого Первоцвета [litres]

Испуганная, она быстро повернулась и разглядела приближающегося к ней маленького, похожего на лису мужчину, одетого во все черное. Ему было около сорока лет, и он был хорошо сложен. В левой руке он держал крошечную оловянную табакерку, а под широкополой черной шляпой его острые черты изображали дружелюбную симпатию.

– Шовлен? – сказала Маргерит.

– Так приятно, когда тебя помнят, гражданка Сен-Жюст, – сказал он с небольшим поклоном.

– Не гражданка Сен-Жюст, но леди Блейкни, – сказала Маргерит.

– Ах, да, конечно. Признаю свою ошибку. Как поживает путеводная звезда Comédie Français ?

– Бывшей путеводной звезде Comédie Français сегодня ужасно скучно, мой дорогой Шовлен. И что привело вас в Англию?

– Государственные дела, – сказал Шовлен, взяв щепотку нюхательного табака. – Завтра я вручу свои верительные грамоты мистеру Питту в Лондоне в качестве официального представителя республиканского правительства в Англии.

– Вы можете найти ваш прием несколько прохладным, мой дорогой Шовлен, – сказала Маргерит. – Англичане не очень симпатизируют правительству Франции в наши дни.

Шовлен улыбнулся.

– Я прекрасно об этом осведомлен, – сказал он. – Я бы даже сказал, что вы недооцениваете ситуацию. Тем не менее, я должен выполнить свой долг. Кроме того, у меня есть и другие обязанности. Вы упомянули, что вам скучно, гражданка. Возможно, у меня есть нужное вам средство от этого. Оно называется работа.

Маргерит вскинула брови.

– Работа? Вы хотите сказать, что нанимаете меня, Шовлен?

Француз пожал плечами.

– В некотором смысле, возможно. Скажите, вы когда-нибудь слышали об Алом Первоцвете?

– Слышала об Алом Первоцвете? – сказала Маргерит с усмешкой. – Мой дорогой Шовлен, вся Англия слышала об Алом Первоцвете! Мы больше ни о чем не говорим. У нас есть шляпы à la Алый Первоцвет; наших лошадей называют Алый Первоцвет; на вечеринке принца Уэльского прошлой ночью мы ели soufflé à la Алый Первоцвет.

– Да, он стал довольно известен и во Франции, – сказал Шовлен. – На самом деле, как я уже говорил, на меня возложено несколько обязанностей в связи с моей миссией здесь. Одна из моих обязанностей – узнать об этой лиге Алого Первоцвета. Французские эмигранты-аристократы возбуждают враждебные Республике настроения. Мне нужно найти этого Алого Первоцвета и положить конец его преступной деятельности. Я уверен, что это юнец в английском обществе. Я бы хотел, чтобы вы помогли мне найти его.

– Я? – сказала Маргерит. – Но что я могу сделать?

– Вы можете наблюдать, гражданка, и вы можете слушать. Вы вращаетесь в тех же кругах, что и он.

– Поймите меня, Шовлен, – сказала она, – даже если бы я могла чем-то вам помочь, я бы этого не сделала. Я никогда не смогу предать такого храброго человека, кем бы он ни был.

– Вы бы предпочли, чтобы вас оскорблял каждый французский аристократ, приезжающий в эту страну? – сказал Шовлен. – Да, я видел эту маленькую драму сегодня вечером. Если этот Алый Первоцвет не будет привлечен к ответственности, могу вас заверить, что она будет переигрываться снова и снова, с каждым новым прибывшим, который припомнит вашу роль в суде над ci-devant маркизом де Сен-Сиром.

Маргерит застыла.

– Как бы то ни было, Шовлен, – сказала она, – я не стану вам помогать.

– Понятно, – сказал Шовлен. – Ну, я не тот человек, которому легко отказать, гражданка. Он демонстративно проигнорировал ее замечание относительно ее должного титула. – Думаю, мы еще встретимся в Лондоне.

Раздраженная Маргерит холодно кивнула, дав понять, что разговор закончен, и вошла в «Отдых рыбака», не сказав больше ничего маленькому французу. С момента их последней встречи в Париже, в нем появилась елейная назойливость, которая на нее совсем не действовала.

За столами все еще сидели несколько клиентов, несмотря на поздний час, среди них были Ффаулкс и Дьюхерст. Маргерит быстро пожелала им спокойной ночи и поднялись наверх только для того, чтобы обнаружить, что ее муж отсутствует. На мгновение она задумалась, действительно ли она ожидала его увидеть. Она также вспомнила симпатичную блондинку, работающую на Джеллибенда. Если Перси не пришел в ее постель, возможно, он оказался в постели другой.

Готовясь отойти ко сну, Маргерит, как всегда, одна, размышляла над всеми своими недавними разочарованиями. Тот факт, что Арман смог провести с ней только столь короткий промежуток времени, был лишь еще одним разочарованием, добавленным в список. Она понимала, почему он должен был вернуться в Париж, и почему для него было бы неприлично общаться в кругу Блейкни. И все же, она чувствовала, что не смогла рассказать ему и половины того, что хотела. Некоторые вещи, подумала она, невозможно обсуждать даже с братом. Она могла лишь намекнуть на то, что ее действительно беспокоило. Как же ей не хватало задушевного друга.

Когда Шовлен тихо вошел в маленькую комнату с камином, он увидел, что Ффаулкс и Дьюхерст лежат на полу без сознания, пока два его агента рылись в их карманах. Он осторожно закрыл за собой дверь.

– Кто-нибудь из них вас видел? – прошептал он.

Один из мужчин покачал головой.

– Нет, гражданин. Мы взяли их сзади.

Шовлен кивнул.

– Превосходно. А теперь быстро показали, что нашли.

Они передали два кошелька и нескольких бумаг, которые изъяли у Эндрю Ффаулкса. Шовлен быстро их просмотрел.

– Есть что-нибудь? – спросил один из мужчин.

Шовлен нахмурился.

– Несколько набросков того, что кажется любовным стихотворением, – сказал он. – Кажется, мы потратили впустую наши… один момент.

Он развернул письмо и прочитал про себя, затем посмотрел на своих сообщников, широко улыбаясь.

– Поправка, мы не зря потратили наши усилия. Совсем наоборот.

– Вы нашли подсказку о личности Первоцвета? – нетерпеливо спросил один из мужчин.

– Нет, но кое-что не менее любопытное. Письмо Первоцвету от члена Комитета общественной безопасности, достаточное для предъявления обвинения.

Шовлен аккуратно сложил письмо и положил его в карман.

– Порвите остальные бумаги и бросьте их в огонь, но позаботьтесь о том, чтобы оставить несколько обрывков на полу, как будто они не попали в камин. Пусть думают, что грабители обшарили их карманы, уничтожив все, что для них не имело никакой ценности, и сбежали с тем, за чем пришли. Возьмите их часы и кольца, а также эти два кошелька. Дураки никогда не поумнеют.

Он улыбнулся.

– Думаю, друзья мои, что теперь мы можем рассчитывать на полное сотрудничество со стороны гражданки Сен-Жюст.

Двое мужчин стояли на обрыве с видом на Ла-Манш, сильный ветер теребил их плащи. При лунном свете Финн мог видеть, что Кобра в ярости.