Саймон Хоук - Заговор Алого Первоцвета [litres]

– Я была такой дурой, – сказала Маргерит. – Я подвергла опасности жизнь собственного мужа.

– Вы не могли знать, – сказал любезно Эндрю.

Она покачала головой.

– Он настолько изменился, настолько отдалился и стал таким скрытным, что я на самом деле убедила себя, что с Перси случилось нечто невероятное, и что его место занял какой-то самозванец, который был его близнецом! Она рассмеялась, ощущая себя на грани истерики. – Ничего удивительного, что он показался мне другим человеком! Он жил тайной жизнью, не осмеливаясь признаться мне, что он – Первоцвет, потому что знал, что я донесла на Сен-Сира. Бедный Перси! Это должно было быть для него настоящей пыткой!

– Важно то, что теперь он знает правду о деле Сен-Сира, – сказал Ффаулкс. – Он не винит вас. Никто не стал бы. Я не могу понять, почему вы раньше не рассказали ему о том, что на самом деле произошло.

– Как я могла? После того, что он должен был услышать, это прозвучало бы так, словно я придумываю убогие оправдания. Я боялась, что он может мне не поверить, и… нет, это неправда. Я лгу самой себе. Это была гордость, Эндрю, глупая, упрямая, проклятая гордость! Когда я поняла, что он, должно быть, слышал эти истории, я разозлилась на него за то, что он не пришел ко мне сразу и не попросил рассказать мою версию. Я был слишком горда, чтобы пойти к нему и предложить объяснение; я считала, что он должен прийти ко мне. В результате получилось то, что получилось. Мне некого винить, кроме самой себя.

– Это не так, – сказал Ффаулкс. – Вы не могли помешать агентам Шовлена напасть на нас и выкрасть письмо Армана Первоцвету. Как не могли отказать Шовлену в помощи, когда жизнь вашего брата висела на волоске. Поверьте, мы доберемся до Перси вовремя. Шовлен без понятия, где его искать, тогда как мы точно это знаем.

– Пусть и так, – сказала Маргерит, – но все еще есть дело графа де Турне и моего брата.

– Насколько я знаю Перси, – сказал Эндрю Ффаулкс, – он со всем разберется и спасет их обоих.

– Это именно то, что я имею в виду, – сказала Маргерит. – Это было бы достаточно опасно само по себе, но теперь, когда Шовлен идет по его следу, как он может надеяться на успех?

Ффаулкс улыбнулся.

– Не забывайте одну вещь, – сказал он. – По собственным словам Перси, этот Первоцвет – чертовски изворотлив.

– Вы же обещали! – сказал старик сердито. – Вы обещали, что мы будем в безопасности, что не будет никаких ответных мер!

– В этом мире никто и никогда не будет в безопасности, Лафит, – сказал Мангуст.

Они находились в небольшом домике на окраине Кале, который Мангуст купил, будучи главой секции Франции XVIII века. Наряду с несколькими другими его владениями, разбросанными по всему миру и по нескольким временам, это было одно из тех мест, где ему удавалось забыться от всего на свете во время редких отпусков. Это было одно из нескольких мест, где Лафит мог найти его или оставить ему послание в том необычном случае, когда их стандартная процедура не годилась, и Лафиту нужно было связаться с ним, а не наоборот. Это был простой, довольно старый дом, с крышей из шифера и полом из досок. Он был скромно, но удобно обставлен, и в отсутствие хозяина за ним присматривала пожилая женщина, чей муж погиб в море десять лет назад. Она была надежной и яростно лояльной, как и все индигенные люди Мангуста, потому что он очень хорошо им платил и заботился, чтобы их потребности в его отсутствие были удовлетворены. В этом доме не было ничего, что отличало бы его от любого другого в Кале, за исключением того, что в подвале находилась неприступная комната. В ней содержался ряд предметов, не принадлежащих тому времени; среди них – хроноплата, которую Мангуст держал для экстренных случаев.

– Они забрали Пьера! – сказал старик.

– Я в курсе, – сказал Мангуст, которого старик знал только как месье Л'Авенира. – Я же говорил тебе, нет причин беспокоиться. Они не причинят ему вреда.

– Откуда вы знаете?

– Даю тебе слово, что Пьер не пострадает. Разве я когда-нибудь подводил тебя, Лафит?

– Нет, месье Л'Авенир, но…

– Тогда доверься мне. Есть только одна причина, по которой они забрали Пьера, – они хотят оказать на тебя давление. Они не хотят, чтобы ты или Жан помогали мне.

– Значит, вы ничего не можете сделать? – сказал несчастный старик.

– На данный момент, ничего. Но только на данный момент. Однако, будь уверен, я верну тебе Пьера. Я уверен, что знаю, где он. Они не навредят ему. Они хотят только напугать тебя.

Старик в отчаянии помотал головой.

– Это все моя вина. Я не должен был позволить вам втянуть в это Жана. Он всего лишь ребенок.

– Но, признай, замечательный ребенок, – сказал Мангуст. – Он очень изобретательный. Ему всего двенадцать, а он уже опытный лжец, талантливый вор, превосходный стрелок, и он совершенно лишен угрызений совести. Его ждет блестящее будущее.

– Вы его развратили, – сказал Лафит хмуро.

– Нет. Я только помог ему открыть себя. Ты уже стар, Лафит. Признай, друг мой, тебе осталось недолго топтать эту землю. Ты должен быть благодарным мне за то, что я помог Жану раскрыть его врожденные способности. Когда придет время умирать, ты сможешь уйти, зная, что мальчики не останутся голодными или без присмотра. Они вполне смогут сами себя защитить.

– Я был вам преданным слугою, месье Л'Авенир, – сказал Лафит. – Пусть я и не понимаю этих ваших тайных дел, я выполнял все ваши поручения, не задавая никаких вопросов. Если вы можете заверить меня в их безопасности, я сделаю все, о чем вы попросите, даже отдам свою жизнь, ту малость от нее, которая мне осталось.

Мангуст улыбнулся.

– Я могу заверить тебя не только в их безопасности, но и в их процветании, – сказал он. – Они оба станут очень известными людьми. Особенно Жан – он оставит свой след в этом мире.

– Где Жан? Я надеялся, что он с вами, но…

– Жан был со мной, – сказал Мангуст. – Он не знает о Пьере, и очень важно, чтобы ты ничего не сказал ему, если его увидишь. Он не сможет ясно мыслить, если будет беспокоиться о брате. В данный момент он выполняет мое задание. У меня также есть работа для тебя.

– Скажите, что надо сделать, и я все сделаю.

Погода прояснилась, и Маргерит Блейкни и Эндрю Ффаулкс смогли в тот день отплыть в Кале. Они знали, что Шовлен будет плыть в то же время, хотя они, вероятно, обгонят его на борту « Мечты ».

– Удачное стечение обстоятельств для нас, – сказал Ффаулкс. – Перси и другие, должно быть, уплыли на другом судне, оставив « Мечту » в Дувре. Возможно, он подозревает, что кто-то идет по его следу, и проявляет повышенную осторожность. Я очень на это надеюсь.

– Думаете, мы успеем до них добраться вовремя? – спросила Маргерит с тревогой.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – ответил Ффаулкс, хотя втайне он не был так уверен. Он знал, что Перси должен был встретиться с ним в гостинице Брогара на мысе Гри-не, но приехал на день раньше. Он написал Тони Дьюхерсту, чтобы тот собрал остальных и как можно скорее отправился в Кале, но он не мог знать, когда Дьюхерст получит это сообщение. Он знал, что Перси был очень скрытен в отношении своих планов, и оставался шанс, что он и другие могли бы отправиться в Париж. Если бы это было так, то он и Маргерит мало что могли бы сделать, кроме как дождаться их возвращения и попытаться встретиться с ним до того, как это сделает Шовлен. К сожалению, это дало бы Шовлену необходимое время, чтобы собрать свои силы, и к тому времени, когда Перси и другие вернулись бы на мыс Гри-не, тот мог уже кишеть солдатами. Их преимущество состояло в том, что они знали, что Перси поедет на мыс Гри-не, а не в Кале. Шовлен потратил бы драгоценное время на его поиски в Кале. Тем не менее, ему не потребовалось бы много времени, чтобы провести расследование и удостовериться, что никто не видел, чтобы партия англичан ошивалась поблизости. Как только он поймет, что Блейкни нет в Кале, мыс Гри-не станет следующим логичным местом для его поиска.