Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Орсия снова нырнула и, достав еще один корень, очистила его и протянула мне, потом достала еще два для себя. Берега здесь были уже выше и круче, а русло – глубже. Поев, мы поплыли дальше.

Я сразу отстал от Орсии и даже не пытался догнать ее, чтобы не тратить зря силы, довольствуясь тем, что вижу ее издалека. К счастью, она то и дело останавливалась и подплывала к берегу в поисках своих пометок, которые оставила, бывая здесь раньше.

Один раз Орсия, махнув мне рукой, устремилась назад и, схватив меня за плечо, с силой увлекла под воду.

– На скале наблюдатель рузов, – мысленно сообщила она. – Они очень зоркие, но вода искажает все, что в ней находится. Если он не спустится ниже, нам нечего бояться.

Через мгновение Орсия отпустила меня, и я вынырнул на поверхность. Мы держались правого берега, казавшегося таким же диким и необитаемым, как местность вблизи владений Лоскиты.

С крутых берегов свешивались стебли каких-то похожих на лианы растений: одни – тонкие, другие – толщиной с мою руку. Орсии не пришлось предупреждать меня, чтобы я держался от них подальше, настолько отталкивающий был у них вид. Мертвенно-бледные, гладкие, они походили на трупы каких-то омерзительных существ. От них исходил такой смрад, что казалось, если подплыть ближе, можно задохнуться. Я заметил, что хотя растения свисали вниз, словно тянулись к воде, но те из них, которые достигли ее, высохли, превратившись в корявые остовы. Как видно, влага, благотворная для всего живого, была для них губительна.

В зарослях этих растений обитали какие-то существа, хотя ни одного из них я так и не разглядел. Они копошились в листве, колыхая ее, но ни разу не показались, да мне и не хотелось их увидеть.

– Ага, теперь уже недалеко, – с облегчением сообщила мне Орсия.

Впереди берег сильно вдавался в реку. Доплыв туда, Орсия остановилась. Заросли здесь были не так густы, и из их отвратительных сплетений выглядывала неровная каменная глыба. Вначале я принял ее за выступ скалы, но, поравнявшись с Орсией и приглядевшись, понял, что это не так.

Нет, здесь поработала чья-то рука. На берегу стояла не просто глыба, а огромная каменная голова – не то человека, не то животного, не то какого-то чудовища или духа. Она была наклонена вниз, – казалось, через глубокие глазницы кто-то сверху смотрит на нас, и от этого взгляда хотелось спрятаться.

– Наблюдатель. Он остался от других времен, сейчас его можно не бояться, для чего бы он ни был оставлен здесь когда-то. А теперь нам нужно… – Орсия проплыла еще немного и снова повернулась ко мне. – Кроганам это ничего не стоит, Кемок, но для тебя… – Она явно колебалась. – Здесь придется плыть под водой, и довольно долго. Не знаю, выдержишь ли ты.

Я вспыхнул при мысли, что в ее глазах я беспомощен, как ребенок, нуждающийся в опеке. И хотя здравый смысл подсказывал, что под водой все именно так и обстоит, я чувствовал себя уязвленным.

– Приготовься!

Я сделал несколько выдохов и вдохов, сначала выталкивая из легких весь воздух, а потом вновь наполняя их. Орсия нырнула, чтобы найти потайной вход и проверить, открыт ли он, затем снова появилась передо мной:

– Ты готов?

– Да.

Я сделал последний глубокий вдох и нырнул. Орсия держала меня за плечо, направляя вперед в темноту. Я поплыл под водой со всей скоростью, на какую был способен; я плыл и плыл, – казалось, легкие мои вот-вот разорвутся, жажда воздуха заполонила все мое существо. Я больше не мог терпеть эту пытку и, подняв голову, затылком и плечами ударился о каменную поверхность. Я стал биться, рванулся вперед, больно ободрал руку – и… моя голова вынырнула из воды, я снова мог дышать.

Вокруг стоял непроглядный мрак, и едва я почувствовал облегчение оттого, что могу дышать, как сердце снова тревожно сжалось; тут не было ничего, кроме воды и темноты, давящей и душной, несмотря на холод.

– Кемок!

– Я здесь.

Оклика Орсии хватило, чтобы рассеять охватившее меня чувство одиночества и потерянности. К моему локтю прикоснулись пальцы Орсии – она была рядом. Ее голос как будто раздвинул мрак, и я ощутил себя снова в реальном – пусть и чуждом мне – мире.

– Это туннель. Нащупай стену и плыви вдоль нее, – велела Орсия. – Других подземных рек здесь нет – во всяком случае, не было, когда я впервые попала сюда.

Я долго плескался во мраке, пока не коснулся вытянутой рукой каменной стены.

– Откуда тебе известен этот вход?

– Ты же знаешь, мы общаемся с другими подводными обитателями. Об этом туннеле я узнала от одного мерфея, он же показал мне и вход под водой. Он приплывает сюда, чтобы полакомиться: здесь на камнях большая колония квасфи. Течением заносит водоросли, которыми они питаются, и квасфи со своими раковинами тут вырастают до необыкновенных размеров. Я люблю бывать в незнакомых местах, и оказалось, я не первая, кто побывал здесь, кроме мерфеев и квасфи.

– Почему ты так решила?

– Увидишь.

– Разве здесь можно что-то увидеть ? Или под землей не везде так темно?

Я снова услышал ее тихий смех:

– Бывают светильники, Кемок, которые могут гореть даже в таких местах.

Но пока мы плыли вслепую. Наконец я заметил, что мрак постепенно начинает рассеиваться и впереди брезжит бледный свет – не такой, как от факела или фонаря, а скорее похожий на предрассветный.

Затем туннель вывел нас на широкое пространство, настолько тускло освещенное, что о размерах его можно было только догадываться. Наверное, это была огромная пещера в горе. Из-под воды пятнами исходил свет, достигавший небольшого островка.

Я подплыл к нему, радуясь неожиданной возможности ступить на твердую землю, и выбрался из воды. Оглядевшись, я увидел, что свет льется из приоткрытых раковин, большая колония которых облепила камни под водой.

– Это квасфи, – показала на них Орсия. – Лакомство не только для мерфеев; на глубине они вкуснее.

И она нырнула под воду. Я стоял мокрый на покрытом галькой островке и разглядывал пещеру. Нигде не было видно признаков того, что здесь побывали разумные существа.

Орсия вышла из воды – с волос текло, одежда облепила тело. В руках она несла сетку – это напомнило мне наше бегство в Долину, – в сетке светились раковины. Они постепенно тускнели и, когда Орсия подошла ко мне, почти погасли.

Взяв у меня нож, она стала ловко открывать раковины, быстро пронзая острием лежавших внутри моллюсков, и протянула мне одну створку вместе с содержимым.

Я давно убедился, что неразумно проявлять излишнюю привередливость в подобных обстоятельствах: когда голоден, приходится есть все, что посчастливится найти. Жизнь воина на границе не баловала нас ни изысканной пищей, ни теплой мягкой постелью, ни спокойным сном.