Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Здесь это была почти безнадежная затея, но я оперлась спиной о полуразрушенную стену и стала выстраивать в памяти образ Айлии, сконцентрировавшись на ней, добиваясь от нее ответа.

Только…

Вот!

Изумленная, я не могла ничего понять. Это была не вапсалка – я коснулась, только слегка коснулась одной грани разума столь могущественного, что даже этот ничтожный контакт меня буквально опустошил, иссушил, столкнул с моего пути, потому что это была Сила, превосходящая мою стократ.

Конечно, это была не Айлия, тут не оставалось никаких сомнений. Однако была ли я уверена, что то, чего я коснулась, тоже появилось из моего мира и – так же как и я, было облечено Даром. Ворота… может быть, я была права и другим тоже удалось пройти через них? Вот только…

Какая-то часть меня страстно желала вновь обрести этот успокоительный контакт с близким мне разумом. Но с другой стороны, я не могла избавиться от тревоги. Хорошо зная историю Эскора, я помнила и о том, что прошедшие через Ворота могут оказаться посланцами Тьмы, а вступить в контакт с какой-то Темной силой означало стать проводником ее, для меня же это было равнозначно гибели.

Я не могла поверить, что те создания из плоти и металла или те, кто полз по дороге в движущейся крепости, были уроженцами Эскора. Мы никогда не попадали в зависимость от машин и механизмов – как раз это мы больше всего ненавидели в кольдерах, они являлись для нас полулюдьми, превратившимися в придатки механизмов, которые обслуживали.

Но где-то здесь, причем не очень далеко отсюда, был по крайней мере один из моего мира. И я горячо желала отыскать его, но не смела, понимая, что прежде надо разузнать о нем побольше.

Колея, прорытая железной гусеницей, отчетливо виднелась при свете луны. Тяжелое скрежетание затихло где-то вдали. Я не сомневалась, что этим самым путем увезли Айлию, и решила следовать за ней до конца. Осторожно, боясь пролить, я отхлебнула воды из фляжки и, не теряя больше ни минуты, пошла по колее.

Я шла, все больше и больше убеждаясь, что вдоль дороги виднелись не холмы и пригорки, а остатки полуразрушенных строений. Наверное, раньше здесь был город, не такой, конечно, как тот, с башнями и воздушными дорогами, но тоже достаточно большой.

Затем дорога стала резко петлять между высокими стенами и неожиданно вывела меня к большому котловану, напоминающему громадный кратер, уходящий глубоко в землю. Рядом не было видно остатков строений, а следы железных гусениц обходили котлован стороной.

Самый центр этого котлована зиял беспредельной чернотой, как и горловина шахты колодца, когда мы глядели в нее, но был он гораздо больше, почти как основание одной из таких башен-небоскребов.

Укрыться здесь было негде. Когда я приблизилась к краю котлована, я стала видна при лунном свете любому наблюдателю как на ладони, равнозначно было протрубить тревогу, стоя на крыше башни. Однако Айлия находилась именно здесь, я чувствовала, и надо было что-то делать, ибо на мне тяжелым грузом лежала ответственность за нее, ведь именно я, как ни горько это сознавать, была в какой-то мере виновна в ее несчастьях и теперь должна была для ее спасения сделать все, что в моих силах.

Я не знала, может быть, сейчас и за мной кто-то внимательно наблюдал. Может быть…

Чтобы обдумать все еще раз, я отошла от котлована назад, туда, где можно было спрятаться за разрушенную стену. Остановившись, я подняла левую руку и прикрыла ладонью глаза, а правой коснулась жезла, что по-прежнему висел у меня на поясе. Другого знака Силы у меня с собой не было, а мне так не хватало хотя бы чего-нибудь, что помогло бы моим слабым усилиям.

Я вновь, закрыв глаза, мысленно нарисовала образ Айлии, и мой разум устремился на ее поиски.

Я натолкнулась на пустоту и узнала ее, эту пустоту, – опять кто-то, более могущественный, чем я, опередил меня. Душа Айлии была словно заперта на замок, кто-то воздвиг барьер, лишив меня возможности дозваться ее. Встревоженная, я попыталась осторожно, одним легким прикосновением, найти разум того, кто это сделал, и то, чего я коснулась, оказалось совсем не похожим на что-либо знакомое мне прежде.

Машина, обладающая Силой? Я не верила, это было немыслимо. Сила вообще несовместима с какими бы то ни было машинами и механизмами – так было всегда. Колдунья, если возникала необходимость, умела обращаться с мечом, и моей матери случалось пользоваться оружием, и все же в основном она полагалась на свою Силу. С машинами же мы не имели дела никогда!

Я только и смогла понять, что разум Айлии заперт, изолирован подобно моему, а сделала это машина! Может быть, познания Эскора вкупе с мастерством обитателей этой страны и создали такую чудовищную помесь?

Идти вперед, в это логово, не зная ничего о противнике, который мне противостоит, было чистейшим безумием. Но установить контакт со своей спутницей мне тоже не удавалось. Я разрывалась на части, не в силах обуздать свой разум и заставить его служить мне. Подобное состояние настолько было чуждо моей природе, что я отбросила все колебания, тем более что легко могла стать жертвой преследователей.

И вдруг я почувствовала присутствие этой, другой Силы так ярко и отчетливо, словно сама она стала искать со мной контакта, а я не могла уклониться и спрятаться от нее. Тотчас же против моей воли меня подхватила незримая волна и повлекла вперед, прочь от углубления в стене, где я пыталась найти укрытие, прямо в зияющее чернотой жерло норы. Это было почти физическое ощущение, сходное по природе с потоком Силы в том зале, где мы открыли Ворота, правда на этот раз гораздо сильнее.

После короткого замешательства я, собрав все силы, начала сопротивляться, подобно пловцу, который барахтается в воде, а стремительное течение безжалостно и неумолимо несет его прямо на острые, крутые скалы. И к своему ужасу, я почувствовала, что Сила, захватившая меня, обладает человеческими эмоциями, да-да, сейчас она торжествовала и ликовала, осознавая свою победу, и нетерпеливо жаждала довести все до конца, а я уже утратила свою волю и не могла противиться ей.

Так донесло меня наконец до разверстой черной пасти котлована, готовой поглотить меня, утянуть вниз. И тут я разглядела, что меня подтащило к какой-то платформе. Она не была широкой и предназначалась, вероятно, для ползающих махин, на ней эти железные гусеницы опускались вниз. Заглянув туда, я не смогла разглядеть ничего, – видно, глубина тут была неизмеримая, подобно тому как бесконечно уходили вверх башни города.

На некотором расстоянии от платформы я увидела ступеньки лестницы, что, прилепившись к стене котлована, винтообразно уходили вниз, на сколько хватало глаз. Я все еще пробовала сопротивляться безжалостной Силе, неумолимо тянувшей меня туда, но понимала, что обречена, что освободиться мне уже не удастся, и покорно начала спускаться.