Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Казалось, что с наступлением весны силы, осаждавшие Зеленую Долину, должны были ослабнуть, и дозорные Долины осмеливались отходить от границ все дальше и дальше. Как раз в таком разъезде и был Кемок, когда мне удалось связаться с ним, и он немедленно отправился нам на помощь. И сейчас мы находились еще слишком далеко от спасительных границ Зеленой Долины – единственного надежного убежища в Эскоре.

Когда брат замолчал, начали свой рассказ мы, то по очереди, то сразу все вместе, и это заняло довольно много времени, хотя мы старались рассказывать лишь самое основное, не вдаваясь в подробности. Едва Кемок услыхал про Илэриэна, он насторожился, бросив на меня изучающий взгляд. Я понимала, кого он вспомнил в этот момент: он явно подумал, не придется ли нам всем снова бороться против очередного Динзиля, только на этот раз гораздо более могущественного. И я не могла ответить ему на это ни да ни нет, я сама боялась и ничего не знала.

Рядом с братом сидела Орсия и тоже внимательно смотрела на меня. Я вздрогнула, поймав ее взгляд, и вспомнила, как, заколдованная Динзилем, требовала, чтобы Кемок убил ее, дабы спасти меня. Придет ли минута, когда рухнет стена недоверия и отчуждения, которую прошлое воздвигло между нами?

Глубокой ночью, когда все мы улеглись наконец спать, Орсия вдруг подошла ко мне, и в руке ее сверкнула маленькая бутылочка, размером с мизинец. Она откупорила ее очень осторожно и бережно и поднесла ко мне поближе – тонкий аромат защекотал ноздри.

– Спи, сестра, и ничего не бойся; сон, который придет к тебе, прогонит Силы Тьмы, они не найдут тебя.

Я почувствовала, что она всем сердцем хочет защитить меня. Смочив палец содержимым бутылочки, она коснулась моего лба, затем век и губ.

Я поблагодарила ее, а она улыбнулась и покачала головой, потом тщательно закрыла свою бутылочку. Кроганка показала на Айлию, которая сидела и смотрела в ночь невидящими глазами.

– Ей нужен хотя бы на время полный покой, – сказала Орсия. – Она не похожа на нас, она не из нашего рода, и вдобавок то, что она видела, лежит на ней слишком тяжелым грузом. Когда вернемся в Долину, Дагона исцелит ее, а пока мы навряд ли можем помочь ей. – Она подняла голову и подставила лицо легкому ночному ветерку.

Хотя было довольно холодно, в воздухе не чувствовалось миазмов зла. Напротив, ощущалось какое-то обновление, возрождение жизни. Я глубоко вдыхала этот воздух и уже не сомневалась в том, что Орсия не помнит худа и искренне хочет помочь мне. Тяжкий камень упал с моих плеч, камень страха и недоверия.

Я огляделась и увидела, что бо́льшая часть нашего отряда уже спит; рентаны, преклонив колена, жевали свою бесконечную жвачку и думали о чем-то важном и грустном. Вероятно, их думы нисколько не похожи на мои, но по-своему они тоже полны значения и смысла. Орсия по-прежнему сидела между мной и Айлией; она протянула мне руку, и мы переплели пальцы.

Она испытующе взглянула на меня:

– Так лучше, сестра.

Услышав в ее словах вопрос, я ответила ей тверже, чем, может быть, была уверена в этом:

– Лучше. Мои силы возвращаются.

– Твои силы, – повторила она задумчиво. – Если ты обрела то, что тебе дорого, цени и береги это, Каттея.

Я не совсем поняла, что она хотела этим сказать, но переспрашивать не стала – очень хотелось спать, и я, завернувшись поплотнее в плащ, попыталась уснуть.

Если в ароматной жидкости, которую предложила мне Орсия, и была какая-то колдовская Сила, она все-таки не защитила меня от того, от чего я хотела скрыться. Потому что стоило мне только закрыть глаза, как я вновь оказалась на том гребне горы, откуда мы наблюдали за сражением и где создавали наше маленькое войско. И вновь палец мой коснулся последнего оставшегося шарика, и я произнесла имя, которое говорить не хотела.

Однако во сне на земле остались лежать другие шарики, а тот, кого назвала я, поднялся – но не таким, каким я видела его последний раз в безлюдной, покинутой всеми цитадели. Я увидела его как в том, первом сне, когда он сидел на своем троне и смотрел на Ворота.

Он обернулся, посмотрел на меня, и было в его взгляде нечто такое, от чего хотелось отвернуться, но я не могла.

– Ты назвала мое имя среди имен мертвых. – Он не произносил этих слов, но я их слышала, я читала его мысли. – Ты меня так боишься… или ненавидишь?

И я набралась смелости ответить ему, ответить чистую правду:

– Да, я боюсь тебя, вернее, того, что ты можешь сделать, кто бы ты ни был. Твое время в Эскоре миновало, не пытайся вновь поднять свой стяг.

И поскольку в этом моем сне происходило то, чего я больше всего боялась, я и увидела этот стяг в небе над ним. Он был желтого цвета, словно солнечный отблеск на золотом песке, и на нем были изображены скрещенные меч и жезл.

– Не поднимай свой стяг… – задумчиво повторил он. – Ты думаешь, что мое время прошло, а твое, Каттея-колдунья? Из нас двоих никто не властвует и никто не подчиняется. И как знать: может статься, ты сама пожелаешь встать под этот стяг. Ты призовешь его, он будет тебе нужен.

Я сделала усилие над собой, заставив мой разум не подчиняться ему.

– Я хочу только, чтобы ты оставил нас в покое, Илэриэн. Дай нам добраться до своих. Я не желаю тебе зла, я знаю, ты не из тех, кто вместе с Тьмою. Только дай нам уйти.

В ответ на это он медленно покачал головой:

– У меня нет армии, у меня никого нет, я один. А ты назвала мое имя среди умерших, значит ты должна сделать для меня благое дело. Равновесие должно быть восстановлено.

Больше я ничего не помню и остаток ночи спала крепко и без сновидений. Я проснулась со смутным предчувствием, что наступающий день несет нам немало опасностей и испытаний. Хотя первые час-два после того, как мы снялись с места, я думала, что предчувствия обманули меня.

Мы продолжали ехать строго на запад. Теперь рентаны двигались не так быстро, как накануне, но все-таки поспешали, – казалось, они совсем не чувствуют веса своих седоков. Однако довольно скоро нам стало понятно, что, хотя сарны и серые больше не гонятся за нами, мерцающее облако по-прежнему преследует нас.

Я заметила, что двое зеленых, которые скакали в арьергарде, нет-нет да оборачиваются назад и всматриваются во что-то. Оглянувшись, я удивилась их тревоге – облако находилось от нас довольно далеко. Однако очень скоро я убедилась, что беспокоились они не напрасно. Невидимые щупальца дотянулись до нас, туманя разум, притупляя наши мысли, действуя на наши тела так, что любое движение давалось с большим напряжением. И даже рентаны явно начинали поддаваться этой злой силе.

Солнечный свет, казавшийся поначалу таким ярким, теперь стал бледнее и глуше, – видимо, на небе появилась тонкая дымка облаков. Холод сковывал наши дрожащие тела, словно здесь властвовал Ледяной Дракон, хотя он уже несколько месяцев назад убрался в свою берлогу.