Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Мы отказались от мысленных разговоров, потому что в этом краю нас легко могли подслушать. Дважды моя мать приказывала нам обходить места, где, как подсказывал ее Дар, таилась Тьма. В первый раз это был небольшой холмик; на его вершине возвышался один-единственный камень, который при ярком солнечном свете казался темно-красным. На черном холме не росло ни травы, ни кустов, словно земля эта дотла была сожжена страшным пожаром. А верхушка камня, если смотреть на нее долго и пристально, вдруг вспыхивала и начинала менять свои очертания. Я заставила себя отвернуться, прекрасно зная, что нельзя разглядывать то, природа чего тебе неясна.

Во второй раз мы чудом избежали несчастья, попав в лес, где росли деревья без листьев. В этом не было бы, конечно, ничего странного, ведь стояла еще самая ранняя весна, но вместо листьев на ветвях висели желтоватые наросты, вроде шишек, с алой сердцевиной, один вид которых вызывал отвращение. Создавалось впечатление, что деревья изъедены открытыми язвами. Глядя на них, я испытывала тошнотворное ощущение, мне казалось, что не только сами деревья уродливы и отвратительны, но и по земле в тени их стелется и ползает нечто такое, что не может существовать под солнцем, но существует и, словно жадная и прожорливая тварь, лишь дожидается удобного момента для нападения.

Чтобы быстрее покинуть эту изъязвленную рощу, мы повернули на юг, но лес оказался намного больше, чем мы предполагали, и нам долго пришлось пробираться меж пораженных проказой деревьев и кустарников. Кусты были похожи на животных, стелющихся брюхом по земле, – казалось, они ползли, оскверняя ее, оставляя за собой черный след с рваной бахромой по краям. Наконец впереди блеснула река, и мы в замешательстве поспешили на берег.

Нам предстояло либо отклониться от нашего пути, либо плыть по реке, если бы не удалось пройти по узкой прибрежной полосе под береговым выступом. Задача эта была не из легких, тем более с Айлией, нуждающейся в непрестанном присмотре.

Но вдруг из-за реки донеслись звуки, заставившие нас притаиться на высоком берегу; внизу между нами и водой виднелась редкая поросль. Я задыхалась, потому что ветер, пройдя через зараженную рощу, принес невыносимое зловоние. Ощущение было такое, словно в моих легких не осталось ни капли чистого воздуха. Однако мы не могли никуда уйти – на противоположном берегу появились те, чьи голоса заставили нас спрятаться. Слов мы разобрать не могли, до нас долетали только звуки, то громче, то тише.

На какое-то мгновение мне показалось, что это вапсалы, оставшиеся в живых после набега. Но когда кочевники спустились к мелководью, чтобы наполнить сосуды водой, я, как ни вглядывалась, не могла разглядеть ни одного знакомого лица. Они очень походили на вапсалов, и все же это, видимо, был другой клан, по крайней мере судя по одежде. На некоторых из них были яркие покрывала, у других такие же накидки, скатанные в узкую полосу, были перекинуты через плечо.

Они двигались не спеша; женщины и дети, спустившись на берег, начали собирать хворост для костра, доставали трехногие горшки для приготовления пищи. Несколько мужчин, разувшись, вошли, вскрикивая, в воду, – очевидно, она была холодной. Несмотря на это, они настойчиво расставляли рыболовную сеть, надеясь на улов.

И тут впервые за все это время Айлия как будто пришла в себя; почувствовав это, я быстро обернулась. С лица ее исчезло бессмысленное выражение, в глазах появился какой-то проблеск ума; ее явно заинтересовала эта сцена, во взгляде промелькнуло нечто вроде узнавания. Она быстро вскинула голову, и я не на шутку испугалась. Хотя эти люди – не ее родного племени, но среди них могли оказаться те, кого она когда-то знала, и она могла закричать, позвать их. Я сжала ее руку, но она ловко вывернулась и оттолкнула меня, ее удар пришелся по голове, и на какое-то мгновение я растерялась. Тем временем Айлия приподнялась, но вопреки моему ожиданию не рванулась к людям на том берегу, а начала пятиться, словно желая скрыться, как будто увидела не друзей, а смертельных врагов.

Отступи она просто назад от края берега, все было бы хорошо, но в своем безрассудном ослеплении она рванулась на запад, туда, где поднималась эта страшная, изъязвленная поросль, и ее нужно было остановить во что бы то ни стало.

Отец бросился вслед за ней и в резком рывке сумел ухватить ее за лодыжку. Айлия упала, однако при этом не закричала – ее страх перед этим племенем был почему-то так велик, что она не осмелилась кричать. Зато она резко повернулась и набросилась на своего обидчика, пустив в ход и ногти, и зубы, отбиваясь с безумным ожесточением.

Но ее неожиданное нападение – было не самое страшное (Саймон без труда мог справиться со слабой девушкой), хуже всего то, что уродливые ветви начали вдруг шевелиться. Не так, как если бы их привел в движение ветер, а так, будто заросли были полны змей и те готовились напасть.

В эту минуту мы обе, я и мать, объединили нашу волю, чтобы ослабить силы Айлии, ведь ее внезапная враждебность грозила нам всем бедой. Мало того что нас могли заметить люди племени, в пылу драки она могла увлечь отца в зловещие смрадные заросли, что отравляли воздух вокруг и грозили гибелью.

Наши с матерью усилия увенчались успехом, разум Айлии подчинился нам, и она бессильно опустилась на землю. Отец по-прежнему стоял над ней, склонившись, переводя дыхание, а я не сводила глаз с омерзительных ветвей.

Они, все усыпанные этими жуткими шишкообразными наростами, изгибаясь и корчась, поползли вдруг наверх, а шишки начали лопаться и угрожающе раскачиваться. Мать, вскрикнув, бросилась вперед, я кинулась следом.

Мы вцепились в этих двоих, оттаскивая их как можно дальше от смертоносных ветвей, и успели-таки вовремя, потому что одна шишка взорвалась совсем рядом, выпустив в воздух облако тлетворных спор. К счастью, они не долетели до того места, где барахтались мы, а, поднявшись в воздух, опустились на землю к подножию ядовитых кустарников.

Однако, избежав одной страшной опасности, мы тут же оказались во власти другой. С противоположного берега неожиданно раздались крики, и я обернулась. Мужчины племени шли по воде в нашу сторону, и у каждого в руке блестел меч.

– Быстрее! – раздалась у меня в голове команда матери. – Нужно перевоплощение!

Я не знала, какой образ выбрала мать, чтобы обмануть рыбаков и защитить нас. Во всяком случае, того, что получилось, было достаточно, чтобы остановить воинов посреди реки, а женщин и детей на берегу обратить в бегство. Впрочем, через миг ужаснулась и я сама – на моих глазах родители превратились в таких мерзких чудовищ, что мне стало тошно, хотя эти монстры создавались не без моего участия. Я нисколько не сомневалась, что сама превратилась в чудовище не менее устрашающее, и все же всей моей фантазии не хватало, чтобы представить в какое. Из нас четверых одна Айлия, которая по-прежнему лежала неподвижно у отца на руках, сохранила человеческий облик.