Николас Смит - Призраки [litres]

Магнолия уже собралась было оттолкнуть труп с дороги, но в этот момент монстр ее чем-то полоснул. В правое плечо вонзилось жало, и она обрушила налокотник на череп зверюги. Раздался визг, за которым послышался тупой удар, затем еще один и еще. Движимая адреналином, она снова и снова лупила сирену налокотником. Вскоре череп чудовища превратился в некое подобие толченой скорлупы вареного яйца, а бронированный налокотник покрылся кровью.

– Ну все, все, хватит, – остановил ее Роджер, – она мертва! Мертва, ты меня слышишь?

Ответом ему, как им показалось, прозвучал утробный рык. Звук донесся откуда-то снизу, но Магнолии не нужно было смотреть в тоннель, чтобы понять, кто его издает. На них устроила охоту светящаяся зверюга из криогенной лаборатории.

Она опустила глаза и посмотрела на руку. От этой твари ей здорово досталось. В свете фонаря девушка увидела пару глубоких, окровавленных порезов. Когти пропороли многослойный костюм, и из ран сочилась кровь.

– Магнолия? – опять спросил Роджер.

Она зажала левой рукой плечо и ответила:

– Все будет хорошо.

Рана горела, но ее больше тревожила не потеря крови, а радиация. Здесь, в помещении, ее уровень был минимальным. Она еще какое-то время сможет протянуть, но перед тем, как выбираться на поверхность – если им, конечно же, это вообще удастся, – разодранный костюм надо будет как-то залатать.

Не все сразу, Мегз.

Она попыталась забыть о боли и об их будущем, и они снова поползли по тоннелю. Луч света бегал по стенам, обнаруживая глубокие царапины, и вскоре они наткнулись на еще одну кучку фекалий – на этот раз свежих. Переползая через них, Магнолия инстинктивно задержала дыхание.

На полпути к следующему пересечению тоннелей они наткнулась на участок, где на стене справа висели три вентилятора. На среднем из них была сорвана решетка.

Прижимая винтовку к груди, Магнолия поползла к отверстию, ожидая, что в проход вот-вот влетит сирена. Каждые несколько футов она останавливалась и прислушивалась, но после выстрелов в ушах стоял звон, и ей вряд ли удалось бы что-нибудь услышать. Помимо пронзительного воя присутствовало также слабое жужжание, напоминавшее ей атомную электростанцию на борту «Улья».

Тимоти упоминал, что, пробираясь по тоннелям коммуникаций, им придется преодолеть инженерный зал. Если это был он, то до прохода, служившего дверью заднего хода в пункт управления, было уже недалеко.

Первые два вентилятора девушка миновала без остановки, но вот у третьего задержалась. Его отверстие фонарь высветил, однако дальше проникнуть не смог.

– Выключи свет, – приказала она.

Оба фонаря погасли, тоннель затопила темнота, ориентиром им теперь служило лишь слабое сияние батарейных блоков. Когда Магнолия подняла пистолет и направила его на отверстие, правую руку прострелила боль.

Работая коленями и локтями, она проползла еще пару футов и скользнула к крышке вентилятора. Звон в ушах, наконец, стих. Чудовищ она не услышала, лишь успокаивающе гудели машины. Любопытство побудило ее ткнуть подбородком в панель и вновь включить свет. Если это был инженерный зал, то в нем могли оказаться бесценные для «Улья» топливные элементы. Вполне возможно, что их удастся использовать в качестве обратного билета на корабль. Она доставит их Джордану, а потом вырвет ему глаза и заставит их сожрать.

Она несколько раз провела лучом взад-вперед. Помещение внизу было настолько огромным, что до другой стороны фонарь не добивал.

– Что там? – спросил Роджер.

Посветив вниз, Магнолия увидела очертания нескольких холмиков, покрытых брезентом. За ними высились полки, битком набитые каким-то грузом, который вполне мог оказаться припасами.

– Дай-ка мне осветительную ракету, – произнесла Магнолия.

Она протянула назад здоровую руку, почувствовала, что Роджер вложил ей в ладонь цилиндр, сорвала с него крышку, чиркнула концом и подожгла. А когда из него брызнуло пламя, швырнула в зал. Через пару мгновений ракета с грохотом упала на пол.

Красный свет озарил комнату еще больше лаборатории, из которой они недавно ушли, и их взорам предстал целый парк транспортных средств. Внизу стояли легковые и грузовые автомобили, джипы и даже мотоцикл. В отличие от ржавых остовов, виденных ими на поверхности, у этих машин остались в целости и сохранности окна, краска выглядела как новенькая, только вот шины спустили.

Ведомая любопытством, она протянула руку за еще одной ракетой.

– Нас ждет Уивер, – запротестовал Роджер.

– Это займет всего пару секунд.

Он подобрался ближе и попытался заглянуть ей через плечо, но Магнолия лишь пошевелила пальцами, требуя ракету.

– Ладно, – обиженно согласился он.

Она схватила цилиндр, чиркнула им о поверхность и швырнула как можно дальше. На этот раз красное сияние озарило картину, от которой у нее захватило дух.

– Ну же, Мегз, не молчи. Что там?

Она немного подождала, желая убедиться окончательно, но напоминавший жука силуэт, покоившийся в зале на приподнятых над полом платформах, отнюдь не был плодом ее воображения.

– Слушай, Родж, ты не помнишь, Тимоти упоминал, что здесь есть воздушный корабль?

Она отодвинулась в сторону, чтобы он тоже мог увидеть судно.

– Ни хрена себе, – прошептал Роджер, – неужели это и в самом деле корабль?

Магнолия самодовольно улыбнулась.

– Надеюсь, ты знаешь, как на нем летать?

С его доспехов ручьями стекала вода со станции переработки, по лбу катился пот. Без прибора ночного видения он почти ничего не видел, и эта безмолвная темнота действовала ему на нервы.

После вынужденного плавания у него не только отказала оптика. Заряд батареи упал с семидесяти процентов до двадцати, и в тусклом сиянии умиравшего блока можно было видеть всего на пару футов перед собой. Если сердце костюма остановится, сбудутся его худшие опасения, и он умрет в этой могиле, слепой и глухой.

Но Уивер не желал умирать в одиночку во тьме подземелья. Всю свою жизнь он прожил в небе, и мысль о том, чтобы провести последние мгновения в этой ловушке, была для него невыносима. Он не закончит свои дни, как Эндрю, и уж тем более не погибнет от лап сирен.

Сжимая в одной руке бластер, а в другой чью-то бедренную кость, он продолжал восхождение по ступенькам. Промокшие патроны ему пришлось выбросить, и хотя те, что лежали в наружных карманах его куртки, тоже пропитались влагой, он все же смог отыскать пару сухих гильз, вручную начиненных дробью, которые хранились в небольшом мешочке. При встрече с сиренами эти два заряда его не спасут, но с этими боеприпасами он чувствовал себя не таким беспомощным.

Донесшийся из-за угла грохот возвестил о приближении новой угрозы. Он положил бедренную кость на пол, прикрыл рукой нашлемный фонарь и только после этого его включил. Затем на мгновение убрал руку и тут же опять закрыл фонарь. Но за этот краткий миг света увидел наверху в лестничном проеме нечто совершенно для него неожиданное.