Татьяна Коростышевская - Сыскарь чародейского приказа [litres]

А действительно, велел бы: «Попович, я сейчас в приказ своим чародейством перенесусь, а вы в Мокошь-град по-простому возвращайтесь, через три часа увидимся», может, и не свалился бы от истощения. Или вот зачем Эльдара спасать понесся? Мог же попросту телефонировать, узнать, что за пожар. У купца Жихарева, я уверена, телефонный аппарат в доме установлен. Не бережет себя его высокородие и слишком по-отечески к подчиненным относится.

Лошадка наша приказная опять же за городом осталась, коляска…

В этом моменте у меня в голове что-то щелкнуло, в груди защекотало от предвкушения. Ло-шад-ка! Султан на голове, цок-цок по булыжной мостовой Швейного переулка. Я готова была поставить что угодно на то, что коляска, которую я увидала из кабинета Крестовского, и та, которая проезжала мимо нас той ночью у безлюдной проклятой церкви, – одна и та же.

И я решительно юркнула в каретный двор. Потому что подозрения подтвердить надо немедленно, потому что делом надо заняться, а не выть от неизвестности – как там шеф, жив ли, успеют ли столичные лекари?

Каретный двор почти не освещался, тем более сейчас, когда сумерки только-только вступили в свои права. Над некоторыми облучками горели фонари, и этого света мне хватило, чтоб уверенно подойти к интересующему меня транспорту.

Ну что скажу… Лошадь как лошадь. А в коляске я не уверена. Потому что тогда ночью видела ее издалека.

– Тпррру, красавица. Не принесла я тебе сахарку, не знала, что с такой милой барышней познакомлюсь.

Кобыла была серенькая, изящная, с нежными влажными глазами, я еще немного с ней посюсюкала, наклонилась вниз просто потому, что, если осматриваешь лошадь, положено подковы тоже смотреть. Краешек глаза зацепил какое-то движение, но обернуться я не успела. Перед глазами посыпались искры, затылок обожгла боль, и я свалилась под копыта лошади, моментально потеряв сознание.

Среда, десять утра, третье число месяца. На время недееспособности начальника приказа господина Крестовского его обязанности тяжким бременем легли на плечи Зорина. Иван Иванович командовать не умел и не любил, но повинность свою исполнял даже с некоторым блеском.

Семушка в порядке, ну, насколько может быть в порядке чардей в крайней степени магического истощения. За ним присматривают. И Матвей Кузьмич, главный волшебный лекарь – или лекарь-чародей? – Мокошь-града, заверил их, что здоровью дражайшего Семена Аристарховича как телесному, так и душевному более ничего не угрожает.

Иван Иванович поставил себе мысленно жирный плюсик.

Петухов покинул присутствие в самых расстроенных чувствах. По крайней мере, об этом поведала Зорину Ольга Петровна, которая со вчера еще побледнела и осунулась, а также стала пользовать ароматную нюхательную соль, чтоб унять свои нервические припадки. Расстроенные чувства обер-полицмейстера Зорина волновали постольку-поскольку. А вот то, что его высокородие Эльдара под стражу не взял, – это тоже плюсик, за который надо суфражисточку благодарить. Вот ведь Гелечка, вот ведь актриска!

Иван Иванович прошелся по кабинету, оправляя чиновничий мундир, заглянул в окошко, полюбовался пустым по случаю раннего времени каретным двором и тронул стеклянный колокольчик:

– Ольга Петровна, голубушка, принесите мне, будьте так любезны, новые данные с самописцев.

Ляля поправила на переносице очки с задымленными стеклами, которые только-только входили в моду среди мокошь-градских томных барышень, сменив загадочные вуалетки, и прошелестела:

– Сей момент. Там в основном текучка всякая.

Зорин кивнул:

– Да-да, голубушка, именно мелкие дела меня сейчас и интересуют. Хочу хоть немного Семену Аристарховичу помочь, прибраться, так сказать, мелкий сор вымести.

Ольга Петровна развернулась.

– И Евангелину Романовну ко мне позовите.

– А ее нет еще. – Ляля прижала к груди планшетик. – Видимо, вчерашние события…

Зорин взглянул на часы, покачал головой – пунктуальность господин исполняющий обязанности начальника ценил превыше иных талантов.

– Ну что ж, как только явится, велите ей зайти.

Ляля готовила документы с полчаса, затем еще минут пятнадцать доводила стопочку бумаг до совершенства, так что в кабинет начальства вернулась уже в одиннадцать.

– Попович на месте? – первым делом спросил Зорин.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Та-ак… – Иван Иванович раздраженно постучал кончиками пальцев по столешнице. – А наш… гм… Эльдар Давидович?

Ляля опять ответила отрицательно:

– Может, он в своем кабинете? К нам он не заходил.

Иван Иванович отпустил Лялю и погрузился в работу. Мелкие дела потому и мелкие, что усилий требуют немного, а времени – вагон. Зорин со вниманием ознакомился со сводками за прошедший день, отмечая, какие из происшествий могут пройти по их ведомству, зачел жалобу, в которой мещанка Оботрестова обвиняла соседку в колдовстве, наведении порчи на оботрестовского сына-шалопая, а также оботрестовских кур, которые отказываются нестись, и петуха, который перестал выполнять свои супружеские обязанности по отношению к означенным курам. Иван Иванович мстительно назначил ответственным за это дело Мамаева и придвинул к себе следующий документ, оказавшийся допросным листом купца Жихарева, составленным Е.Р. Попович, о чем свидетельствовала первая графа формуляра. Здесь он задержался подольше, по мере чтения выражение лица Ивана Ивановича менялось, затем, расхохотавшись, Зорин решительно поднялся из-за стола и вышел из кабинета, прихватив бумаги с собой.

– Я в наш с Мамаевым кабинет наведаюсь, заодно Эльдару Давидовичу порученьице передам, – сообщил он Ольге Петровне, проходя через приемную.

Помещение, где Иван Иванович с приятелем коротали немногое свободное от исполнения заданий время, находилось на первом этаже. Зорин спустился по лестнице, проверил книгу приходов и уходов, уверился, что Геля сегодня не отмечалась, а Мамаев был на месте уже в половине десятого, и прошел в кабинет. Эльдар писал что-то на казенном формуляре.

– Я с утра Крестовского навещал, – сообщил Эльдар Давидович, поднимая голову от бумаг. – Он в сознании и очень тревожится, справимся ли мы здесь без него. Просил с курьером допросные листы Жихарева передать.

– Эти, что ли? – Зорин картинным жестом опустил листы на стол. – Нет-нет, ты внимательно зачти.

Эльдар вчитался, фыркнул и расхохотался, закинув голову.