Гела Стоун - Эксперимент [litres самиздат]

– Мария, если ты это уже почувствовала – хорошо, если нет то, знай, ты можешь гораздо больше, чем думаешь, сила в тебе есть необыкновенная, я видел это всегда, но тебе нужно было самой прийти к этому. Ничего не бойся, ты сильнее тех, от кого сейчас прячешься, так иди и уничтожь их!

С первых же слов Куллы она замерла, внимая ему, позволила эту благостному потоку информации пройти сквозь себя и поверить всему, что услышала. И тут она поняла, что всегда была такой, просто весь этот потенциал дремал в ней, как вулкан, но тот океан огня, который томился, клокоча глубоко в его недрах, никуда не делся, а сейчас, почувствовав близкую свободу, рвался наружу, сметая все на своем пути. Мария открыла глаза и обвела новым взглядом спальню, где менее десяти минут назад, раздавленная ужасом, пыталась отсрочить собственную гибель. Теперь это была клетка, в которой ей, томимой жаждой мести, было тесно и душно. На периферии сознания она уловила Якова:

– Маша, роботы Винса никого в коридоре не обнаружили....

Она не ответила, распахнула дверь и вступила в освещенный прямоугольник коридора. Взгляд ее упал на неподвижное тело, лежащее на полу. Что-то вибрирующее, натянутое как струна, черное и сильное зазвенело внутри, заполняя все сознание. Джагены никуда не уходили, окружив Рината, словно стая стервятников, они наслаждались трапезой. Робот, отправленный на их поиски, неподвижно стоял в стороне и никак не реагировал на их присутствие. Наконец Марь Ванна могла рассмотреть джагенов. Сейчас она видела их в новом свете, больше никаких имитаций, только то, что было в реальности. Бледно-серые, мутноватые, почти прозрачные студенистые образования, постоянно меняющие форму, перетекающие, словно ртуть. Она не заметила у них ни глаз, ни рук и ног, только многочисленные хоботки, погруженный в тело Рината. Они тут же отреагировали на ее появление. Одно из образований свернуло хоботок и начало менять форму, расти, приобретая очертания человеческой фигуры, пока не оформилось в нечто, объединяющее в себе внешности всех тех людей, с кем они успели столкнуться. Джаген сменил облик, выпрямился и медленно пошел в сторону Марь Ванны. Она не стала ждать его приближения, шагнула навстречу и, выбросив правую руку, направила ее ладонью вперед в направлении джагена. Человекообразная имитация остро отреагировала на этот жест. Джаген остановился, черты его "лица" поблекли, начали утрачивать четкость, пока окончательно не расползлись. Он попятился, остановился и раскинул в сторону начинающие терять форму руки. Остальные образования бросили пиршество и присоединились к первому, пополняя его объем. Марь Ванна спокойно наблюдала за их действиями, уверенная в своей мощи, она никуда не спешила. Через минуту перед ней стояла ее полная копия, превышающая раза в полтора размеры оригинала. Она ухмыльнулась, по достоинству оценив этот невольный юмор, сделала шаг вперед и опять вытянула правую руку. Имитация повторила этот жест, но продолжала стоять на месте. "Ну что, толстушка, повоюем?"– ласково обратилась она то ли к себе, то ли к своей копии, и медленно двинулась вперед. Копия стояла на месте, по ее лицу непрерывно пробегала едва заметная рябь, бескровные губы дрожали, меняя свою форму. Глаза пытались сфокусироваться на приближающейся Марь Ванне, но, через пару секунд разъезжались в стороны, как ноги у начинающего фигуриста. Перед тем, как соприкоснуться с ней Марь Ванне на миг показалось, что джагены вот- вот отдернут руку. Но нет, похоже, что объединив свои силы, они уже не сомневались в победе. Наступил момент, когда их ладони соприкоснулись. Марь Ванна закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на ощущениях. Поразительно, но она бы назвала их приятными. Ладонь, созданная джагенами, была нежной, теплой и шелковистой, как личико младенца, когда проводишь губами по маленьким, обладающим неповторимым ароматом щекам, перед тем, как положить уснувшего ребенка в колыбель. Марь Ванна открыла глаза и с удивлением посмотрела на свою копию. Взгляд, который она встретила, тут же вернул ее к реальности: хищный, смеющийся и уже почти торжествующий. Ее неприятно поразил диссонанс между ощущениями и реальностью. Но она снова погрузилась в себя, пытаясь нащупать за декорациями реальную сущность монстров. Для этого нужно было подпустить их еще ближе, заставить поверить в собственные силы и ее, Марь Ванны, глупость и самонадеянность.

Она стояла почти вплотную, не сводя глаз с монстра. Труднее всего оказалось сдерживать в себе бешеный, рвущийся наружу поток силы, и не спугнуть джагенов. Сейчас она скрутила его в адскую, звенящую от запредельного напряжения пружину. Казалось, что джагены поняли, что что-то тут не так, и подбирались к ней неторопливо, осторожно принюхиваясь после каждого маленького шажка. Поняв, что враг тоже не спешит, и стремится сначала изучить ее получше, Марь Ванна глубоко вздохнула и снова закрыла глаза. Но больше не было того ощущения бесконечной нежности и тепла, напротив, было неуютно, сыро и холодно, что- то серое и склизкое, обдаваемое волнами любопытства и страха, пыталось проникнуть в ее информационное поле. Она раскрыла границы, позволив им подойти еще ближе. На миг ей почудилось, что нечто, вроде маленького хоботка, дрожащего, испуганного, но не менее хищного и коварного, тычется, пытаясь осознать, что же стоит за всем этим. «Пора» – услышала она голос в своей голове. Открыла глаза и обнаружила, что ее правая рука по локоть погружена в рыхлое, колышущееся тело двойника. Подняв взгляд выше, она увидела запрокинутую голову, неестественно широко раскрытый рот своей копии, и медленно выползающее изо рта ядовитое жало. Марь Ванна замерла, одними глазами наблюдая, как смертоносная игла подбирается к ее шее. Все! Больше сдерживаться она не могла. Ревущий поток чистой энергии, наконец обретший свободу, бил из нее, сметая все на своем пути. Она почувствовала, как ее сознание трансформировалось в этот поток, теперь она сама была этим мощным потоком! На миг перед глазами мелькнуло перекошенное лицо двойника, но было поздно, обвив рукой хоботок с жалом на конце, она дернула его на себя и вырвала с корнем, приняв от врага волну боли и ужаса. Но это было только начало, главное не дать ему свернуться и убежать, хотя физически бежать было некуда. Теперь она была на его информационном поле. И тут уже не сдерживаясь, сполна дала волю своей ярости. Проникнув в его мир, она с удивлением поняла, что несколько джагенов, оказавшихся на базе, являлись не самостоятельными сущностями, а всего лишь отдельными частями одного хищного и ненасытного монстра. А завладев его полем, она теперь видела все его составные части, находящиеся на планете. Они предстали перед ней маленькими, испуганно жмущимися друг к другу серыми комками, которые пытались объединиться, чтобы противостоять ей. Их было достаточно много, не меньше тысячи. Сначала Марь Ванна расправилась с парочкой из них, с наслаждением, почти физически ощущая их хруст у себя под ногами. Затем она поняла, что уничтожать каждого в отдельности не целесообразно. Приглядевшись, кроме хоботков, она заметила тончайшие нити, идущие от каждого из них к единому общему центру. Более того, видимо получив приказ, они начали синхронно стекаться к нему. «Ну что ж, так будет проще и быстрее»:– холодно отметила она про себя, и направила силовой поток к этому центру. Но центр быстро рос от стекающихся к нему джагенов, он каждый раз отдалялся, заставляя Марь Ванну проходить все большее расстояние. Это только раззадоривало ее пыл и усиливало энергию потока. К моменту, когда он перестал отдаляться и собрал воедино всех джагенов, это было уже огромное шаровое образование, гудящее от переполнявшей его энергии. Марь Ванна подошла к нему на достаточно близкое расстояние и направила свой поток по спирали, обходя шар по кругу. Он напоминал большой улей, сотни серых комочков, сцепившись воедино, угрожающе выставили вперед свои хоботки, готовые к ее атаке. Но она не спешила, сознание джагенов, их главный, управляющий орган находился глубоко внутри этого шара, и нужно было проникнуть сразу туда. Она все кружила, в поисках слабого звена, но время работало против нее, если враг усомнится в ее силе, тогда исход может оказаться не в ее пользу. Нужно было действовать немедленно. Она собралась, поток ее энергии приобрел форму тончайшей, вибрирующей иглы, и ринулась сквозь стройные ряды обороняющихся джагенов. Точнее одного, единственного джагена, представлявшего сейчас единый организм, кем он и был в действительности. Не так то просто было проникнуть в святая святых, его центр управления. Она почувствовала сопротивление животного, испуганного, столкнувшегося с неведомым доселе могуществом, но, тем не менее, охваченного решимостью идти до конца. Чем ближе она пробиралась к центру, тем сильнее чувствовалось сопротивление, наконец ее поток энергии уперся во что-то твердое, но одновременно чувствительное и очень уязвимое. Она почувствовала пронзительные эмоции джагена, волнами доходившими до нее: панику, предчувствие близкого конца, а еще ненависть и злобу.... «Я убью тебя! Слышишь?! Уничтожу, прекращу твое никчемное существование…» – ответная волна фонтаном выплеснулась из нее и обрушилась на джагена. Центр содрогнулся, завибрировал, но устоял. Марь Ванна, подобно акуле продолжала нарезать круги вокруг него. «За Горана! за Рината!» – она вдруг почувствовала новый прилив сил и ощутила рядом с собой энергетику Якова. Вместе они предприняли еще несколько атак, и центр вдруг из твердого образования сделался тонким и упругим, после этого им не стоило труда проткнуть его тонкую мембрану. Дальше случилось то, что Марь Ванна ожидала меньше всего. Как только центр лопнул, она стала проваливаться в какую-то густую черноту. Ее сила все еще была при ней, но она не могла остановить это падение в никуда. Она оборачивалась в поисках Якова, но его рядом уже не было. Наконец падение остановилось, и она оказалась в какой-то небольшой комнате, погруженной в сумрак.