Туи Сазерленд - Драконоборец [litres]

– Всё будет хорошо, – сказала она. – Даже ещё лучше.

– Я теперь пустое место, – надломившимся голосом ответил отец. – Никто.

– Ты всё ещё мой папа. Если хочешь быть им.

Вереск слепо вытянул руку, и Лиана взяла её. Сзади подошла мама и обняла дочь.

– Спасибо, что помогла, – шепнула Лиана.

– Это было просто потрясающе, – прошептала в ответ Иволга. – Вереск, ты только не горячись, тебе так будет лучше. Все равно быть владыкой Доблести – не твоё.

– А сокровище? – горестно пробормотал он.

– Если потеря сокровища для тебя – худшее наказание за грехи, то ты ещё легко отделался, – сказала ему жена. – Идём домой. – Она помедлила. – Лиана?

Лиана покачала головой:

– Жаль покидать вас, но я не останусь. Я столько повидала снаружи. Мы изменим мир, мам.

Теперь-то она знала, что это возможно. Драконы могли выучить человеческий язык, а люди – драконий. Ласточка и Небо доказали это, и они – лишь начало. В мире жили добрые, вдумчивые драконы, драконы, которым нравились люди. Драконы, готовые жить в мире.

Надо было лишь отыскать их. И вместе с Ласточкой, Листиком и Небом – со всеми, кто будет готов присоединиться к ним – она попытается.

Получилось отличное совпадение, что вернулись они как раз ко Дню почитания шаманов. На празднике собрался весь Амулет: люди с неловким видом пили сидр и громко повторяли, какие же у них шаманы расчудесные, – как, собственно, и в любой другой день.

В лазурном небе ярко светило солнце, когда Ласточка посадила своего дракона прямо посреди городской площади.

– Привет! – сказала она, скользя вниз по его лапе. – Я вернула-а-ась!

Никто не закричал и не бросился наутёк, как было в Доблести. В Амулете люди окаменели, не донеся до рта яблочных пончиков и глядя на шаманов в ожидании, что те спасут их.

Мастера Форель застали за столом с угощениями, где он уплетал за обе щеки козий сыр. Он застыл в ужасе, когда Ласточка лёгкой походкой направилась к нему.

– Ну здравствуй, жуткий человек, – сказала она. – Боюсь, это твой последний праздник Почитания шаманов. Помнишь меня?

– Нет, – сдавленно ответил шаман.

– Еще как помнишь, – возразила Ласточка и поманила пальчиком Ворону и Зоба, которые пытались бочком-бочком спрятаться за крупными горожанами. – Идите-ка сюда, за порцией почтения.

В лесу тем временем Листик с Лианой бежали вдоль границы деревни. Два дня назад они встретили Клюковку и Тимьяна – ребята прятались в одной из пещер, где прежде Листик тренировался с Рябинкой. Сказали, что Рябинка одна вернулась в деревню, желая выторговать жизнь Бора, но шаманы бросили её в тюрьму. Она отказалась нести сокровище, пока не выпустят Бора, а шаманы в ответ отказались выпустить их обоих, пока не получат трофей.

– Они вообще не хотят их отпускать, – сказала тогда Ласточка. – Едва они получат сокровище, как Рябинку с Бором принесут в жертву. – Она потёрла ладони: – Мы их остановим.

– Ты точно участвуешь? – спросил Листик.

– Я этого семь лет ждала. Просто не думала, что это что-то изменит, пока ты меня не нашёл. И ещё я сама не понимала, каким знанием владею, пока не оказалась в Доблести и не увидела сокровище. Тогда-то я и поняла, что вычитала в книгах шаманов, и теперь ни за что в стороне не останусь.

Листик взобрался на крышу тюрьмы, откуда четко увидел, как Ласточка вышла против мастера Форели. Старый и бледный, шаман по-прежнему излучал зло.

Он с прищуром посмотрел на Ласточку.

– Ты … – неуверенно проговорил он.

– Должна быть мертва? – подсказала Ласточка. – Мы с моим дракошей не согласны. Нам кажется, что, пока я жива, всему миру лучше.

Листик улыбнулся. В последнее время он не уставал напоминать об этом сестрёнке.

– Как … – начал было мастер Форель, но Ласточка и тут закончила за него:

– Как я выжила? Пустила в ход характер и дурное воспитание, на которое вы постоянно сетовали. Слушай, если мне и дальше придется заканчивать за тебя фразы, этот разговор затянется на вечность. Так что сразу перейду к самому интересному. Эй, люди Амулета, а вы знали, что шаманы раньше промышляли кражей сокровищ? Они не раз, наверное, таскали ценности из горного дворца. Только их тогда было не трое, а четверо. – Она вскинула руку, оттопырив четыре пальца, и закружилась, чтобы все видели.

– Угадайте, что стало с четвёртым? Нет, ты молчи, Форель, все равно соврёшь. Четвёртый грабитель, дамы и господа, был тем, кого наши чудесные шаманы первым «принесли в жертву драконам». Почему? Есть две веские причины. Первая – представление, которое помогло шаманам закрепиться в роли мистических провидцев, принявших от драконов видение: «Убейте для нас своего дружка, а то нам что-то жрать охота!» Только всё это, если хотите знать, ложь.

Впрочем, куда важнее вторая причина. Заключается она в том, что едва шаманы избавились от подельницы, и сокровище пришлось делить уже только на троих. Доли выросли! В придачу они получили целую деревню легковерных простаков, валяющихся у них в ногах. Одно крохотное убийство, и целых два больших преимущества.

– Ложь, – прошипела Ворона. – Ничего ты не знаешь, соплячка.

Небо зарычал на шаманку, и та, испуганно пискнув, попятилась и врезалась в стол.

«Смотри-ка, пугать научился, – подумал Листик. Таким свирепым он этого милого дракона ещё не видел. – Впрочем, он ведь зол на этих людей. Знает, как они с Ласточкой поступили».

– Шло время, – не обращая на Ворону внимания, продолжала Ласточка, – и шаманам стало не хватать сокровищ. Правда, они обленились и не захотели воровать сами. Тогда им в головы пришла новая блестящая идея, они подумали: «Возьмём-ка мы ученика, обучим, попользуемся его бесплатным трудом, а после отправим во дворец. Сгинет там – не велика потеря, возьмём нового. Вернётся с добычей – замечательно … Вот только снова придётся как-то делить сокровища на четверых. А мы его в жертву принесём! У нас станет больше золота, да и селяне лишний раз, на пользу нам, испугаются».

– Это правда? – спросила школьная учительница. – Вы отправили моего племянника во дворец к драконам? Значит, там он погиб?

– А как же моя дочь? – выкрикнула ещё одна женщина. – Что стало с ней?

– Ну будет, будет. – Мастер Форель вскинул руки с властным, покровительственным выражением на лице. – Вы что, вот так возьмете и примете на веру безумный бред этой обозлённой девчонки? Все же знают, что подростки слишком чувствительны и истеричны. Особенно девчонки.

– Небо, съешь этого противного человека, – велела дракону Ласточка.

Небо шагнул к Форели, и тот, визжа от страха, накрыл голову руками. Ласточка подняла руку, и Небо остановился.