Алексей Полевой - Драконодав [litres самиздат]

– Вашу милость желает видеть его величество! – провозгласил важный слуга в куртке с королевским гербом.

– Сейчас? – несколько удивился я.

– Да, ваша милость, – слегка улыбнулся слуга, – вашу супругу тоже упомянули.

Мы взгромоздились на коней и последовали за слугой. Судя по тому, как слуге кланялись весьма небедно одетые подданные – тот имел вес при дворе. Королевский замок был небольшой совсем, но весьма изящный, можно было понять короля, предпочитавшего такую прелесть огромным и холодным замкам севера, тем более англичане ещё хозяйничали во многих графствах. Король обнаружился в зале, он стоял, в окружении герцогов и епископов. Король был невысокий, с залысинами, немного скрытыми длинными жидкими волосами, моя супруга возвышалась над монархом на голову, я на две. Он был одет по здешней моде в цветастые одежды, расшитые драгоценными камнями, на руках множество перстней, на груди роскошная золотая цепь с изумрудами.

– А, любезный барон! – щёлкнул пальцами король, – давно хотел вас повидать!

– Ваше величество, – поклонились мы.

– Без церемоний любезный Готфрид, – сказал король, прохаживаясь по залу, – мне доставила массу приятных дней история с пленением Аделарда, я слыхал вы даже воевали?

– Удачно, ваше величество, – кивнул я.

– Для кого удачно?! – хохотнул король, – ваша армия прекрасно вооружена мне сказали, герцог Этьенский не новичок на войне и такое поражение! И выкуп не потребовал! Гордец!

Королю явно не требовался собеседник, поэтому его тираду приходилось выслушивать долго и смиренно. Его светлость частенько рассказывал про занудного короля, чешущего языком без умолку: ему следовало кланяться и кивать, выслушивая его тирады. Королю явно нравился новый слушатель, он рассказывал про свою охоту, как собирается идти войной на англичан, сколько должно быть изготовлено бомбард и насколько далеко на остров он загонит аглицкого льва. Король настолько проникся к новому барону, что даже приказал подать вина. Монарху нравилось решительно всё: молчаливость нового барона, его скромные и вместе с тем достойные одежды, его супруга, потёртый меч со встроенным в ножны кинжалом, как делали германские наёмники. Король явно искал возможности пообщаться с простым человеком, впрочем, страсть к этому быстро стала понятной.

– Я говорил с Аделардом утром, – сказал король, отпив из кубка, – он восхитился вашим замком и городом, учёностью вашей и жителей, мне прямо захотелось пожить среди простых людей, увидеть всё глазами Аделарда. Он весьма лестно отзывается о ваших способностям к воинскому делу и вообще к взглядам на жизнь, говорит вы изменили его. Я заметил, Аделард стал мужчиной, не капризным мальчиком, теперь умеющим оценить благородство отпустить врага без выкупа. Это достойно древних императоров, я всегда учу своих подданных этому благородству. Воистину барон, судьба нашла достойного, чтобы возвеличить и я хочу называть вас другом.

– Неимоверная честь, ваше величество, – сказал я, поклонившись, благо поклон костей не ломит.

– Ах, да, собачки, – воскликнул король, едва появились гончие, – непременно, барон, хочу видеть вас на ристалище!

Да, план отсидеться денёк на трибунах явно провалился. Здесь бились в турнирных доспехах с подкладками, облегчённым, тупым и сбалансированным оружием, копья делали специально из бальзы, склеивая, чтобы те красиво разлетались при ударе о щит. Конечно, в противопульных доспехах Лорентина можно выдержать дюжину аркебузных пуль, но можно неудачно упасть. Мечи от Лорентина тоже были лучшей балансировки, чем боевые длинные, но многие фокусы турнирного оружия ими не выполнить – придётся жертвовать очками и зрелищностью. Скажут: опять воинственный барон портит зрелище своими неуклюжими движениями. С другой стороны – ничего другого не ожидают от провинциального барона, король не приказывал же выиграть турнир – пара конных сшибок, никакого группового конного боя, где происходит целое конное сражение, может поединки с мечами, они мало ценятся, поэтому скорее несколько конных сшибок – сломать пару копий и выбыть. Судьям отнесли герб и знамя, те постановили, что участник достоин состязаний. Судьи отказали многим из-за плохого поведения, они грубили дамам и всячески непристойно себя вели. Некоторым отказали из-за плохой родословной, но моя родословная была чиста – все были свободными, никаких крепостных рыцарей, тем более несвободных крестьян. Незнатен да, но для турнира пригоден.

Турнир время странных встреч и другой жизни. Обычно женщины заняты с детьми или вышиванием, но на турнире они сбиваются в огромные стаи и усиленно мешаются рыцарям. Впрочем, рыцари не возражали, наоборот, они активно выбирали даму сердца и требовали в знак внимания: ленту, перчатку или кольцо, их пришивали на видное место к одежде или закрепляли на шлеме. Шлемы имели немыслимые украшения из разноцветного папье-маше или дерева, всё перевивалось разноцветными лентами. Дамы рассматривали эти шлемы, выставленные у судий, даже имели право указать на шлем какого-нибудь грубияна и того снимали с турнира. Хотя на турнире была огромная опасность преждевременно скончаться – популярность события привлекала много проходимцев. Причём мне требовалось, как барону уплатить десять серебряных ливров, чтобы участвовать в турнире, даже простому безземельному рыцарю участие в турнире стоило два ливра – сумму немалую. Судьи старались отсеять случайных людей, для чего составлялись турнирные книги и списки, но всё равно каждый год приключались скандалы с не имеющими рыцарского звания участниками. Такие обычно и грубили дамам, жалующихся судьям. Мне пришлось обмотать шлем лентами своего герба и отдать судьям. По дороге к моей супруге обратились сразу три рыцаря с требованием быть их дамой сердца – весьма надо сказать почётно, обычно рыцари хвастаются сколько у его жены поклонников. В королевском замке нас представили супруге короля, поэтому воспользовавшись поводом, я испросил быть моей дамой сердца. Королева была наиболее популярной дамой сердца, а перчаток на всех не напастись, поэтому она взяла у служанки заранее приготовленные ленты её цветов. Я привязал ленты к мечу и ловил завистливые взгляды многих рыцарей – лучше дамы сердца, чем королева не сыскать. На мой взгляд, игра была весьма дурацкой, однако все относились к ней весьма серьёзно.

Вечером, разумеется, были танцы и пиры, каждый желал зазвать к себе как можно больше знати. Нам прислали приглашение на королевский пир, честь высокая, но очень скучная, бывал я на таком, прислуживая его светлости. Собралось множество королей и герцогов из окрестных земель, ибо турнир отличный повод вести переговоры и сговариваться о войне. Поэтому король был окружён пожилыми мужами и его светлость там мелькал, явно сговариваясь к очередной войне за северные земли. Кормили на таких пирах скудно, поили того меньше, танцы были официозные, больше напоминающие сложную конную выездку или игру в шахматы. Рожковый оркестр тянул заунывные мелодии, если бы не Аделард, решивший бросить общества короля – совсем можно было бы помереть от скуки. Мария хотя бы нашла себе развлечение в играх с королевой и фрейлинами, супруги монархов и герцогов были весьма пожилыми дамами, поэтому молодой королеве и фрейлинам требовались девицы их возраста, а таковых было всего двое, включая мою супругу. Судя по смеху и непрестанной болтовне, Мария королеве понравилась.