Терри Пратчетт - Господин Зима [litres]

Она сидела на песке Пустыни Смерти по ту сторону Двери, она сражалась со злейхаундами, чьи зубы были как острые ножи… Но ей не хотелось вспоминать об этом. А теперь ещё, будто всего этого мало, с ней случился Зимовей.

Он не найдёт её без серебряной лошадки, заверили другие ведьмы. Его голос может раздаваться у Тиффани в голове, Тиффани может отвечать ему, но это всего лишь магия, на карту мира её не наложишь.

И последнее время что-то его не слышно. Должно быть, занят строительством айсбергов.

Тиффани приземлилась на небольшом лысом пригорке в лесу. Домов вокруг не было видно.

На небе появлялись первые звёзды. Зимовей любил ясные ночи. Холодало.

И слова пришли сами. Это были слова Тиффани, произнесённые её голосом, и она знала, что они означают, но вслед за словами слышалось что-то вроде эха.

– Зимовей! Повелеваю тебе!

Тиффани удивлённо заморгала: уж очень напыщенно это прозвучало. И тут ей ответили:

– Кто повелевает Зимовею?

– Я, Летняя Владычица!

Ну, во всяком случае, я за неё, мысленно добавила Тиффани.

– Тогда почему ты прячешься от меня?

– Меня пугает твой лёд. Меня пугает твой холод. Я бегу от твоих лавин. Я скрываюсь от твоих бурь.

Отлично получилось. Очень по-божески.

– Живи со мной в моём ледяном мире!

– Да как мы смеешь мне приказывать! Не смей мне приказывать!

– Но ты по своей воле ступила в мою зиму, – неуверенно возразил Зимовей.

– Я иду, куда пожелаю! Я сама выбираю свой путь! Никто мне не указ. Почитай меня в своей стране, или я тебе это попомню!

А последние слова – от меня, подумала Тиффани, довольная, что ей удалось вставить хоть что-то своё.

Повисла долгая, растерянная и озадаченная тишина. Потом Зимовей спросил:

– Чем я могу услужить тебе, моя госпожа?

– Не делай больше айсбергов, похожих на меня. Я не хочу, чтобы корабли разбивались о моё лицо.

– А узоры на окнах? Можно дарить тебе ледяные узоры? И снежинки?

– Никаких узоров. Не нужно писать моё имя на окнах людей, от этого сплошные неприятности.

– Может быть, ты дозволишь преподнести тебе в дар хотя бы снежинки?

– Э… – Тиффани прикусила язык. Богини не «экают». – Снежинки… пусть будут.

В конце концов, подумала она, на них же не написано, что это я. И большинство людей ничего и не заметят, если им не сказать.

– Раз так, моя госпожа, я буду дарить тебе снежинки до тех пор, когда мы станцуем вновь. А мы встретимся и станцуем, ибо я делаю себя человеком.

И голос Зимовея… оставил её.

Тиффани снова была одна в лесу.

Вот только… на самом деле не одна.

– Я знаю, ты всё ещё здесь, – сказала она. Дыхание клубилось в воздухе искрящимся облачком. – Ведь я права? Я чувствую твоё присутствие. Ты – не мой разум. И не плод моего воображения. Зимовей ушёл. Ты можешь говорить моими устами. Кто ты?

Порыв ветра качнул ветки, стряхнув с них снег. Звёзды подмигнули с неба. Больше ничего не шелохнулось.

– Ты где-то здесь, – не сдавалась Тиффани. – Некоторые мысли в моей голове – от тебя. И ты можешь говорить моим голосом. Такого больше не повторится. Теперь я поймала это ощущение и смогу тебе помешать. Так что если хочешь что-то сказать, говори сейчас. Когда я покину это место, я закрою от тебя свой разум, уж поверь. Я не позволю…

– Каково это, чувствовать себя настолько беспомощной, маленькая пастушка?

– Ты – Лето, да? – спросила Тиффани.

– А ты похожа на маленькую девочку, вырядившуюся в мамино платье. Туфли падают с крохотных ножек, подол волочится по земле. Мир замёрзнет из-за глупой малышки…

Тиффани… сделала что-то такое, что не смогла бы описать, и голос затих до комариного жужжания вдалеке.

На холме было холодно и одиноко. Всё, что можно сделать, – идти дальше, не останавливаясь. Можешь кричать, плакать и топать ногами – это, конечно, поможет тебе согреться, но и только. Можешь говорить, что так нечестно, и это будет правда, однако Вселенной всё равно, она не знает, что такое «честно». Потому-то так сложно быть ведьмой. Всё зависит от тебя. Всё всегда зависит только от тебя.

Пришло Страшдество, принесло ещё снега и немного подарков. Но из дома Тиффани не получила ничего, хотя нескольким почтовым каретам удалось добраться до гор. Наверное, сказала она себе, тому есть какое-то нормальное, правильное объяснение. И постаралась поверить в это.

Был самый короткий день в году, и к нему прилагалась самая долгая ночь, что очень удобно. Самый разгар зимы, её сердце. И Тиффани никак не ожидала подарка, который получила на следующий день.

Шёл густой снег, но небо на закате было розовым, бледно-голубым и ледяным.

И с этого закатного неба с оглушительным свистом что-то свалилось прямо в огород нянюшки Ягг. Во все стороны полетела земля, посреди грядок появилась большая яма.

– Плакала наша капуста, – весело сказала нянюшка, выглянув в окно.

Они вышли посмотреть. Из ямы валил пар, в воздухе сильно пахло мятой капустой.

Тиффани заглянула в яму. Сквозь клубы пара и налипшие стебли видно было плохо, она смогла рассмотреть только, что на дне лежит нечто округлое.

Она осторожно соскользнула по краю ямы вниз, прямо в самый пар, в раскисшую от жара землю, где лежало загадочное нечто. Оно уже немного остыло, и Тиффани стала соскребать с него грязь. И чем дальше она продвигалась, тем больше крепло в ней нехорошее подозрение. Она знала, что это за дар небес.

Та самая штуковина, о которой говорила Анунайя, вот что это такое. Выглядела штуковина загадочно. Но было в её очертаниях что-то знакомое…

– Эй, как ты там, внизу? Мне тебя из-за пара совсем не видно! – окликнула нянюшка.

Судя по звукам, на шум сбежались соседи – до Тиффани доносились их возбуждённые голоса.

Тиффани быстро облепила находку землёй и раздавленной капустой и крикнула:

– Боюсь, эта штука может взорваться! Пусть все спрячутся по домам! И дайте мне руку, пожалуйста.

Наверху послышались крики и быстро удаляющийся топот бегущих ног. Из тумана показалась рука нянюшки. Когда вокруг не осталось посторонних, Тиффани с помощью старой ведьмы выбралась из ямы.

– Может, спрячемся под столом на кухне? – спросила нянюшка, пока Тиффани отряхивала с платья комья земли и капусту. И подмигнула: – А то вдруг и впрямь рванёт?

Из-за угла дома показался её сын Шон. В каждой руке он нёс по полному ведру воды. Увидев, что его помощь не требуется, Шон разочарованно застыл.

– Что это было, мам? – пропыхтел он.

Нянюшка посмотрела на Тиффани, и Тиффани сказала:

– Э-э… с неба свалился огромный камень.

– Девочка, огромные камни не лежат на небе. Там и лежать-то не на чем.

– Ну так, наверное, поэтому он и упал, – поспешно вмешалась нянюшка. – Если хочешь сделать что-то полезное, покарауль-ка его, чтобы никто близко не подходил.