Эйми Картер - Сердце Хищника [litres]

– Должен быть другой путь, про который не знают крысы, – сказал он дрожащим от отчаяния голосом.

Уинтер пожала плечами и встала.

– Подожди, пока вырастут крылья, и улетай. Крысы тебя не тронут.

– На это уйдут годы, – сказал Саймон. – Прошу тебя, Уинтер. Если бы это была твоя мама, ты бы…

– Моя мама тоже мертва.

Сердце Саймона упало.

– Прости.

– Не извиняйся. Включай голову. Ты не обойдёшь охрану Альфы, а она уже многие годы пытается покончить с потомками Ориона. Даже если он прав и твоя мама ещё жива, Альфа не вернёт её просто потому, что ты попросил.

– Я должен попытаться. Не могу просто дать ей умереть, пока есть возможность что-нибудь сделать.

– А если возможности нет, что тогда?

– Не знаю и знать не хочу, что тогда. Я должен попытаться, Уинтер, мы одна семья. Стала бы ты сидеть взаперти, если бы Альфа забрала Ориона?

Теперь замялась она, отвернувшись к окну.

– Альфа может держать её в нескольких местах, и Орион уже послал туда разведчиков. Если он её не спасёт…

– Альфа должна понимать, что он её ищет, – сказал Саймон, лихорадочно соображая. – Но она не будет ждать меня. К появлению Ориона она готова, но не знает, что я тоже приду. Шансов мало, но они есть. – Он судорожно вздохнул. – Пожалуйста, Уинтер. Помоги мне отсюда выбраться.

Несколько секунд она молчала, и Саймон выдохнул. Но не успел он снова заговорить, Уинтер резко обернулась.

– Ладно, но ты будешь меня слушаться. Без возражений, понял?

Он с облегчением кивнул.

– Поступим так, как ты скажешь.

– Крысы снаружи – просто солдаты, они делают, что им сказано, и не знают, где твоя мама, – сказала Уинтер, и в её зелёных глазах вспыхнул огонёк. – Но есть тот, кто знает.

– Кто? – спросил Саймон, стискивая лямки рюкзака.

– Крысиный король. – Видимо, непонимание отразилось на его лице, потому что она закатила глаза и добавила: – Не настоящий король, как Орион и остальные правители. Просто так говорят, когда… – она покачала головой. – Так, ладно. Он неудачник и отвратительно пахнет, но знает всё, что происходит в городе. Если твоя мама не покинула Манхэттен, он скажет, где она.

Ради мамы Саймон готов потерпеть вонь.

– Где он?

– Под Крысиной скалой в Центральном парке. Ему сложновато перемещаться, так что далеко он не отходит. – Уинтер оценивающе взглянула на Саймона. – Быстро бегаешь?

– Ну да. А что?

– Сейчас я пну охранника, а ты побежишь к выходу.

– Чего? – переспросил Саймон, но она уже была на полпути к столу. – Уинтер… Уинтер!

– У тебя одна попытка, Саймон, – сказала она, и не успел он возразить, как она сделала именно то, о чём и предупреждала: пнула ничего не подозревающего охранника. Сильно пнула.

По фойе разнёсся его болезненный возглас, и Саймон кинулся вперёд. Он сможет.

Подбежав к стеклянной двери, он врезался в неё всем своим весом. Он был готов к боли, но дверь распахнулась, и Саймон вывалился на тротуар.

– Эй! – крикнул швейцар, но Саймон был уже на ногах. Крысы практически заполонили улицу, но ничего не замечающие прохожие ходили между дерущимися группками, и Саймон запрыгал от одного островка к другому несколько раз, едва не отдавив чьи-то хвосты.

Он оказался на середине улицы, когда одна из крыс запищала: «Саймон Торн!» Его имя будто запустило молниеносную реакцию, и не успел он оглянуться, как крысы двинулись на него. Прохожие брезгливо зафыркали, а туристка неподалёку закричала, но крысы не обратили на них внимания.

Сердце Саймона затрепетало. Крысы подступали отовсюду – даже с дороги, – и их становилось всё больше. Птицы с криками обнажили когти, впиваясь в крысиный мех, но за считаные мгновения они остались в меньшинстве.

– Саймон! – послышался ещё один голос. Уинтер. Она пробиралась сквозь крысиное море, отбрасывая их в стороны. – Фу, фу, фу! Какая гадость!

– Возвращайся! – крикнул он, пошатнувшись; острые крысиные коготки, цепляющиеся за джинсы, царапали кожу. Стоять было всё тяжелее и тяжелее, потому что по нему карабкались новые крысы, и от паники кружилась голова. Какая же ужасная была идея. Нужно было послушаться Уинтер и остаться в Небесной башне или хотя бы подождать, пока крысы уйдут. В этот раз дядя не сможет его спасти, а если крыс прибавится…

В воздухе раздался клёкот, и Саймон поднял голову: с крыши Небесной башни к ним спускалась стая ястребов и соколов. Вёл их одноглазый орёл – Орион.

Не успел Саймон шевельнуться, когти сорвали грызунов с его одежды, и под звуки яростных визгов крысы и птицы схлестнулись. Крысы не могли противостоять крупным хищникам и вскоре начали отступать.

– Пойдём, пока нас не загнали обратно! – Уинтер схватила его за локоть и потянула вперёд, прочь от башни, в сторону Центрального парка.

– Но… тебе не обязательно идти со мной, – сказал он, пока они бежали по тротуару.

– Кто-то ведь должен убедиться, что тебя не съест стая голодных волков. Давай вперёд, пока нас не поймали.

Уговаривать его не пришлось. Саймон помчался со всех ног, и, к его удивлению, Уинтер не отставала. Вместе они побежали по городским улицам, мимо торговцев, продающих хот-доги и мороженое, мимо туристов, задравших головы, мимо бесконечных мужчин и женщин, недовольно кричащих, когда их отталкивали с дороги. Они петляли, сворачивали, перебегали улицы, всегда двигаясь на восток. Когда они добрались до Центрального парка, лёгкие Саймона горели, а ноги тряслись.

– Неплохо, – сказала Уинтер. Несмотря на то что выглядела она так, будто никогда не бегала, она даже не вспотела. Они перешли на быструю ходьбу, и Уинтер повела их по дороге через парк. – Крысиная скала рядом, и вряд ли нас будут там искать. Не сейчас. Думаю, мы сможем пройти.

– Если только нас не поджидает армия крыс, – тяжело выдохнул Саймон. От одного только воспоминания о карабкающихся по одежде крысах по коже побежали мурашки.

– Тогда, надеюсь, ты научишься превращаться до того, как тебя сожрут, – сказала она, сворачивая на дорожку, ведущую на юг.

Какое утешение. Саймону потребовалась минута, чтобы перевести дух, а потом он с любопытством на неё взглянул.

– А ты научилась?

Она смотрела вперёд, но Саймон видел, как она хмурится.

– Ты слышал Ориона.

– А ещё видел, как ты на него посмотрела, когда он это сказал.

– Время уже пришло, а я так и не превратилась, доволен? – резко сказала она. – Больная тема.

Саймон даже не знал, верить ли ей, но решил не давить.

– Не знаешь, в кого превращался мой папа?

Уинтер пожала плечами.

– В волка, наверное, как и вся его семья. Звери не любят гибридов.

– Гибридов?

– Да. В Пяти Царствах не особо поощряют кровосмешение, но иногда такое случается.

Тон у неё был такой, будто слово «гибриды» – ужасное ругательство, и Саймон заморгал, не до конца понимая. Она, видимо, уловила его замешательство, потому что неожиданно остановилась и раздражённо повернулась.