Ирина Сыромятникова - Проводы империи [litres]

– Замнем для ясности, – постановил Сай’Воргун. – Что предлагаешь?

Слово снова взял Сай’Коси.

– С тем, что из Тусуана надо валить, как я вижу, все согласны. Ничего невозможного в этом нет. Снять хранители – реально, вызвать из метрополии карательный отряд Наместник не сможет, Сайк’Малута, если потребуется, я возьму на себя. Не настолько уж он и сильный! Остается что?

– Пастыри? – вслух «догадался» неугомонный Су’Джочу.

Сай’Коси мученически вздохнул.

– Нет, серьезно, – поддержал ученика Сай’Чатах. – Могут они обойтись без хранителя, скажем, одним заклинанием?

– Работать с узами, минуя хранитель, способны только пастыри не ниже третьего ранга, – назидательным тоном объяснил Сай’Шарг. – Таких в Тусуане два. Уверен, Наместник не решится рисковать мастерами, потому что за одного… ну трех убитых наших им придется заплатить жизнью – на массовые воздействия узы не рассчитаны.

То есть если прижмет, то дюжина безбашенных учеников запинает пастыря с минимальными потерями! Су’Никар повеселел.

А Сай’Коси, наоборот, вспомнил, что его прервали, и нахмурился:

– Но я имел в виду не это! Туда ли мы едем?

– А куда еще? – спокойно пожал плечами Сай’Воргун. – Побережье слишком открыто, не отобьемся, земли вдоль Тималао – тоже. Про Суроби-хуссо ты знаешь… А Кунг-Харн удален, у него дурная репутация, надежно отпугивающая поселенцев. Народ на рудниках в основном ссыльный, и за Уложение в бутылку не полезет. Своих изгоняющих там сейчас, что удачно, нет: перед закрытием трактов гонец приезжал – их босс в шахте навернулся. Пастырей передушим, гостей (если они после чужаков останутся) – выселим. И будет у нас своя земля, а начальников, наоборот, – не будет.

Слова Сай’Воргуна вошли Су’Никару в уши и прикипели к сердцу. В уме у него почему-то возник образ горы, одинокой и неприступной, а вокруг – ни души…

– А бабы? – мечтательно улыбнулся Су’Джочу. – Бабы будут?

– Баб своих возьмем! – обломал его Сай’Коси. – Так надежней. И потом что: кто-то здесь надеется слинять без них?

Сбежать так, чтобы не узнали жены-сестры-матери, действительно не представлялось возможным, а своих детей ни один изгоняющий и так не бросит.

– Все упрется в транспорт. Лошадей на конюшне – десятка полтора, еще десяток быков на службе у хозяйствующих, да у горожан ослов штук восемь. Телеги всего три. Даже если тикать с голой задницей, все равно на всех не хватит, а нам еще харчи с собой тащить…

– А украсть? – вклинился в разговор Су’Джочу.

– У кого? – терпеливо переспросил Сай’Коси.

Даже ребенок знал, что крестьяне-печатные лошадей не держат: им главное – продукты до пункта сбора дотащить, тачки для этого вполне хватает. Сай’Чатах принял сосредоточенный и независимый вид. Правильно, чей ученик тут самый тупой?

– Так у Наместника! – обрадовал Су’Джочу изгоняющих.

Сай’Коси властным жестом заткнул Сай’Чатаха, готового обрушиться на бывшего воспитанника с потоком брани.

– Расскажи об этом подробнее, – поощрительно улыбнулся он.

Су’Джочу едва не забыл, о чем собирался говорить.

– С’Румчи – помните С’Румчи? – спьяну проболтался. Когда Император скотину и повозки реквизировал, вроде как для военных нужд, Наместник, жучара, кое-что заныкал на верхних пастбищах. Про лошадей не скажу, а телеги там точно были, Румчи на них отвращающие знаки ставил. А потом дороги закрылись, так небось все без дела и пропадает.

– То, что поставил Румчи, я завсегда снять смогу, – веско обронил Сай’Тарки.

– Где именно «на пастбищах»? – принялся допытываться Сай’Коси.

– Ну, Румчи точно не говорил… Где-то по южной стороне!

Южный склон Тусуанской долины был изрезан ущельями и отрогами до невероятности, искать там спрятанное Наместником имущество можно было годами.

– Горы большие, но нормальных дорог через них немного, – подал голос обычно молчаливый Сай’Юрим. Наставник стражевиков был мало того что самый молодой, так еще и неместный. Естественно, что в компании ларешцев он чувствовал себя неуютно. – Вряд ли светлорожденные решили угробить повозки на камнях. Я тут ставил охранку паре пастухов, могу расспросить их насчет этого.

– Не сдадут? – нахмурился Сай’Тарки.

– Скажу, что хочу присмотреть место под стоянки патрулей, мол, чужаки по горам шастают, как у себя дома.

– Дело говоришь! – Сай’Коси покивал.

И заговор состоялся.

За жирным пловом и пряными закусками обговорили мелочи: кого с собой звать, что воровать, кто поедет с Сай’Юримом, а кто останется приглядывать за горожанами, чтобы какие-нибудь доброхоты не послали весточку Наместнику. Мелочей оказалось много, разговор затянулся до темноты.

Голубоватый свет зачарованных масляных ламп гонял по углам боязливые тени, спертый воздух давил на виски. Момент, когда двери снова открыли, Су’Никар воспринял с облегчением. За порогом смеркалось и нехороший, «черный» час как бы намекал, что и дела под его покровом творятся тоже нехорошие. Впрочем, особой впечатлительностью никто из изгоняющих не страдал, их больше беспокоили затекшие спины и переполненные мочевые пузыри.

Подавальщик сноровисто перетаскивал на кухню опустевшие тарелки и блюда. Су’Никар вспомнил, что в разговоре он не участвовал и своего отношения к заговору не проявлял.

– Бат, а ты с нами пойдешь? – окликнул он молчаливого свидетеля их преступлений.

Тот покачал головой.

– Почему?!!

– Что я там буду делать без Источника? А здесь у меня дом, должность…

И Су’Никар вынужден был признать его правоту. Человеку без магии добиться уважения среди изгоняющих сложно, а попасть под горячую руку – как нечего делать. Бат не доверял соплеменникам – слишком уж хорошо он знал их натуру. Также будут рассуждать и другие ларешцы, черные только по имени. Значит, заговор будет иметь успех только среди практикующих изгоняющих, не имеющих предубеждений против Сай’Коси или видов на его место. Су’Никар знал таких немного – сильнейшие из них только что покинули трактир, довольно срыгивая. Умен старый наставник, ничего не скажешь – умен!

За какую-то пару часов идея восстать против потерявших край светлорожденных стала естественной и очевидной. Мысли о цене неудачи вытеснялись из сознания так же надежно, как прежде – несогласие с приказами командиров. Су’Никар постоял в дверях харчевни, покачиваясь на носках и прислушиваясь к журчанию фонтана. Почему ему раньше не приходило в голову что-то предпринять? Себе не соврешь: он никогда не думал о том, чтобы подготовить убежище или поискать подходы к хранителю. Но, поскольку выводы на этот счет ранили самолюбие изгоняющего, их он тоже забыл. К чему ломать голову? Никакого интереса в сохранении существующего положения дел он не имел, а то, что они затеяли, по крайней мере, соответствовало голосу черной натуры и приносило удовлетворение само по себе.