Алексей Кадигробов - Рейс 307

Сейчас Косте было всего тридцать пять, и воспоминания о детстве были всё ещё свежи в его памяти.

Повсюду, куда не повернись, проходили кабеля, трубы разных размеров, торчащие из них большие манометры, и краны, раскрашенные в красный цвет, что придавало им особой значимости.

Спустившись вниз ещё на один уровень, он попал в некий коридор, по обе стороны которого были видны овальные проходы в другие отсеки. Сверху послышался звон туфель по трапу. Костя спрятался за перегородку следующего отсека. « Наверное, механик лезет», – подумал он. « Ну, сейчас я его встряхну».

Прижавшись к трубам, второй пилот затаил дыхание и стал ждать. Взгляд его шарил по отсеку, пытаясь подробней ознакомиться с обстановкой. Наконец он заметил, что в районе его левого плеча нечто чёрного цвета, свисающее сверху. Костя, повернув голову влево, после чего взгляд его пополз вверх. Чёрная, как ему казалось, тряпка, мирно свисающая над его плечом, оказалась прядью волос бледного женского лица, нависшего над ним. Открыв рот, оно смотрело на него белесыми глазами. Костя, вскрикнув, ввалился в предидущий отсек прямо под ноги спустившемуся бортмеханику.

– Костян! Ты чего? – опешил тот.

– Там, – дрожащей рукой указал Костя на соседний отсек.

– Что там? – серьёзно спросил механик, глядя на напуганного товарища.

– Ведьма! Там, слева, вверху, – дрожащим голосом добавил второй пилот, продолжая трясти рукой в направлении отсека.

Пока механик шёл в направлении перегородки, второй пилот оставался сидеть на полу, обнимая трап.

Механик переступил через перегородку и осмотрелся. Слева шёл трубопровод и кабель-трасса, а справа длинная, на весь отсек стенка, с дверью в конце. Он дошёл до конца стенки. Дверь оказалась открытой. Внутри стоял длинный стол с лавками по обе стороны, на стенах висели агитационные плакаты и фотографии японских военачальников в рамках, на дальней стенке, на специальных уступах лежал самурайский меч, а над ним круглые часы, стрелки которых остановились, на без четверти восемь.

Следующий отсек был намного меньше. На его площади размещался высокий, металлический шкаф, стол и электроплита.

Механик заглянул в шкаф. Там хранились брикеты с замороженными овощами и зеленью.

Заглянув под стол, он обнаружил бумажные ящики, увидев открытый «Мех» достал жестяную банку.

– Консервы, – пробурчал он себе под нос.

Увидев спускающегося Стратежника, Костя встал с пола и отряхнулся.

– Ну, что? – спросил командир спустившись.

– Осматриваемся, Владимир Васильевич, – доложил второй пилот.

* * * *

Странная компания из трёх человек остановилась метрах в десяти от субмарины.

– Поразительно, – причитал профессор. Я, как историк, мог бы побиться об заклад, что все эти лодки были потоплены американцами.

– И вероятно проиграли бы, – задрав голову вверх, констатировал Атласный.

– Да, – согласился Бородин. Странно, но да.

– Кого я вижу, – послышалось сверху. Профессор! – склонившись над перилами, кричал Живцов.

– Я так и знал что это вы! – крикнул возбуждённый преподаватель. А ну-ка живо спускайтесь оттуда!

– Всё в порядке проф. Лучше поднимайтесь к нам. Теперь наша очередь вам экскурсию показывать, – склонился рядом с Живцовым Самойлов.

Подниматься им пришлось тем же путём, что и всем. Профессору не по душе были такие аттракционы, однако выбора не было, уж очень хотелось прикоснуться к истории. Он кряхтел и путался в лямках спасательного жилета, пока, наконец ему не помог Никита. Вскоре все трое были наверху.

– Это вы стреляли из пулемёта? – первым делом спросил профессор, показывая на орудие.

– Из зенитки? Да. – Поправил его Живцов.

– Вы без этого не можете! – Проворчал Бородин.

– А что у вас в пакете? – Поинтересовался Самойлов.

– Стюардессы снарядили нас провизией, на тот случай если мы встретим экипаж, – ответил Атласный.

– Тогда добро пожаловать на борт. Наш экипаж уже внизу, – пригласил Самойлов, показывая дорогу.

Бородин со своими спутниками не заставили себя ждать и полезли вслед за молодёжью вверх по трапу, поднимаясь на рубку, чтобы потом через входной люк спуститься в чрево железного кита.

– Проходы здесь узкие, я надеюсь, вы не станете нашей пробкой, – обратился Живцов к комику.

– Живцов, что за манеры, – вступился профессор.

– Ничего, ничего, – отозвался Семён Яковлевич. Молодой человек, не пытайтесь шутить лучше меня. Я хоть и полный, зато эластичный, – успокоил он студента.

ГЛАВА 17

Доехав до кухни, Надежда отвела в сторону занавеску и прокатила вперёд тележку, после чего повернулась назад, чтобы растянуть занавеску по-прежнему. Закончив с занавеской, девушка устало зевнула, прикрывая рот тыльной стороной ладони и взявшись рукой за тележку окаменела.

На верхней полке тележки вместо подноса с напитками белела пелёнка, посредине которой лежал окровавленный младенец, Надежда даже не сразу поняла что это. Она наклонилась поближе. Глаза младенца внезапно открылись, глядя на неё пустыми глазницами.

– Мама, – пробасил он.

Надежда вскрикнула и задев посуду на полке упала в обморок рядом с тележкой.

Истошный крик стюардессы породил на борту авиалайнера тишину.

Первой бросилась на помощь её напарница. Вера забежала на кухню.

– Боже мой! – бросилась она к подруге.

– Надя, Надюша, что с тобой? – Вера убрала в сторону тележку и опустилась на колени у головы подруги, затем немного сориентировавшись, поднялась к аптечке и извлекла оттуда нашатырь.

В это время из – за занавески показалась голова Ольги.

– Что у вас случилось? – обеспокоенно спросила она.

– Вот, – растерянно показала Вера на вторую стюардессу, распластавшуюся на полу самолёта.

Ольга рысью пересекла пустой салон бизнес – класса и выглянула в общий салон.

– Врач есть на борту? Человеку плохо! – Сказала она и вернулась на кухню.

– А кому сейчас хорошо? – произнёс Красовский, лениво покидая своё место и направляясь в нос самолёта.

– А курить он шёл быстрее, – сказала одна из студенток.

Когда Ольга вновь показалась на кухне, Надежда уже подавала признаки жизни, – нашатырь сделал своё дело. Девушки помогли ей перебраться с пола в кресло салона бизнес – класса. Вера пошла за стаканом воды.

– Ну, что у нас тут, – вошёл в салон Красовский со своей дежурной фразой.

– Вот, стюардесса в обморок упала, – тихо сказала Ольга, показывая взглядом на полу – лежачую в кресле Надежду.

– Вы позволите, – отстранил он Ольгу и присел на соседнее кресло.

Надежда отпила пару глотков из стакана, принесённого Верой.

– Включите в салоне свет, – распорядился трансплантолог, после чего взялся за левую руку «больной» и посмотрел на часы.