Вадим Панов - Не видя звёзд

– Будем надеяться, что вы правы, командор.

– Согласен, адмирал: надежда – это единственное, что у нас есть. Если её потеряем – мы не вернёмся.

Дер Жи-Ноэль кивнул, показывая, что согласен с заявлением командора, и прищурился:

– Но ваш вывод означает, что, кроме известной аномалии на Мартине, есть и другие опасности.

– Совершенно верно, адмирал! – улыбнулся в ответ Помпилио. – Командор дер Ман-Дабер установил Сферу, но запретил её запускать. Полагаю, случилось нечто такое, что Филип пожалел об установке, но у него не было времени разбирать или уничтожать Сферу.

– Что могло случиться? – подал голос Капурчик.

– Его что-то напугало, – уверенно ответил дер Даген Тур. – Напугало так сильно, что командор дер Ман-Дабер запретил запускать Сферу и попытался увести корабли домой. Но спастись ему не удалось.

– Полагаете, мы в ловушке?

– У нас есть время, чтобы это выяснить.

– Что вы имеете в виду?

– Угроза появилась не сразу, адмирал, Филип дер Ман-Дабер успел установить Сферу Шкуровича, а это значит, мы располагаем как минимум месяцем.

– Или не располагаем совсем, – вновь вклинился в разговор галанит. – Если те, кто представляет угрозу, ждали следующих гостей из Герметикона.

– Или так, – не стал отрицать дер Даген Тур.

После последних слов в палатке наступила тишина: заявление Помпилио, и особенно уточнения Капурчика, явно не обрадовали капитанов, а если вспомнить о всё ещё действующей аномалии, это могло привести к упадку духа. Дер Даген Тур замолчал, внимательно глядя на адмирала, и дер Жи-Ноэль понял, что обязан продемонстрировать уверенность. Он поднялся, медленно обвёл взглядом офицеров и громко произнёс:

– Мы все понимаем, что Мартина – ключ к Туманности Берга. Единственный ключ. И если у нас не получится разгадать её тайны, один Хеш знает, когда Астрологический флот соберётся вновь её исследовать. Мы понимали, что рискуем, идя по следу Тринадцатой экспедиции, мы оказались в сложном положении, но я уверен, что выход из него есть. Мы его найдём, и мы вернёмся домой. – Дер Жи-Ноэль вновь оглядел капитанов, с удовлетворением отмечая, что у некоторых на лицах появились улыбки, и продолжил: – Итак, в ближайшее время мы будем действовать строго по плану. Первое: обустраиваем базовый лагерь и проводим исследования окрестностей. Второе: ведём ближний поиск в пределах действия радиосвязи. И третье… – Адмирал перевёл взгляд на Помпилио: – Поскольку Экспедиция располагает избыточным количеством вымпелов, я принял решение выделить отдельную эскадру и передать её под командование командора дер Даген Тура.

Помпилио поднялся и кивнул.

– В состав эскадры войдут «Пытливый амуш», «Дрезе», научное судно «Эл Шидун» и лёгкий крейсер «Стремительный». Я хочу, чтобы вы провели дальний поиск, командор, уверен, ваш опыт подскажет, куда нужно двигаться… Ведь так?

– Я планирую пойти к полюсу, – ответил Помпилио.

– Уверены?

– Мы достаточно много прошли по широте, адмирал, пора свернуть в сторону.

– Согласен с вами, командор.

– Благодарю.

– Позволите, адмирал? – неожиданно поднял руку Капурчик.

– Капитан?

– Адмирал, прошу разрешения присоединиться к эскадре командора дер Даген Тура. – Галанит посмотрел на Помпилио. – Если, конечно, командор не возражает.

– Причина?

– В дальнем поиске два быстроходных рейдера лучше одного. При всём уважении к лингийскому флоту и названию импакто мой корабль развивает намного бо́льшую скорость, чем «Стремительный», и совсем чуть-чуть уступает «Амушу». Уверен, я буду полезен командору дер Даген Туру.

Адмирал поднял брови:

– Командор?

– Я не против, – неожиданно для всех ответил Помпилио. – Но только в том случае, если это согласуется с вашими планами, адмирал.

– Значит, решено.

Исторически сложилось, что первый переход на новую планету приводит Экспедиции в экваториальную или близкую к экваториальной зону. Объяснялся феномен двумя причинами: во‐первых, при отсутствии Сферы Шкуровича астрологи намного увереннее держали курс на середину планеты, имея возможность маневрировать с точкой выхода; во‐вторых, намного приятнее оказаться там, где нехолодно, а поверхность не скрыта снегом и льдами. Дер Жи-Ноэль не отошёл от традиции: горы, выбранные им в качестве ориентира, располагались в субтропиках северного полушария Мартины, что не могло не сказаться ни на погоде, ни на растительности. При этом тёплая зона планеты оказалась весьма широкой: пройдя за десять часов чуть больше тысячи километров, с «Пытливого амуша» по-прежнему наблюдали буйные лесные заросли, высокие травы, множество животных и птиц. Флора и фауна не становились беднее, и начальник научной части «Шидуна» вот уже два часа умолял Помпилио о краткой остановке.

– Ещё одно сообщение, – доложил вышедший на открытую палубу радист.

– С «Шидуна»?

– Так точно, мессер.

– Всё о том же?

– Так точно, мессер. Только на этот раз от капитана Алецкого.

– Но о том же?

– Так точно, мессер: капитан с извинениями напоминает, что смысл Астрологической экспедиции в проведении исследований, а не в гонке.

– Он так написал?

– Это цитата, мессер.

– Подожди решения в кают-компании.

– Да, мессер.

Радист покинул палубу, а Помпилио оглядел Дорофеева и Киру:

– Полагаю, придётся останавливаться.

– Совершенно с вами согласен, мессер, – кивнул Базза. – Нужно бросить спутникам кость.

– Именно так я и подумал, Базза.

– Благодарю, мессер.

– Сейчас четырнадцать… – Мартина совершала оборот вокруг солнца за привычные лингийцам двадцать четыре часа, поэтому не пришлось менять механизмы в хронометрах. – Темнеть начнёт в девятнадцать, если приземлиться в течение часа, учёным хватит времени, чтобы наиграться. С наступлением темноты поднимем цеппели в воздух, переночуем и отправимся дальше.

– В ночи не пойдём?

– Нет. Мы ведь в поиске.

– Согласен, мессер.

– Может, отправить в разведку галанитов? – предложила Кира.

– Не хочу, чтобы они первыми нашли то, что мы планируем отыскать.

– А что мы планируем отыскать?

– Пока не знаю, – улыбнулся Помпилио. – Поэтому не хочу отправлять галанитов.

– А «Стремительный»?

– Не хочу рисковать нашими.

Дорофеев тонко улыбнулся, перегнулся через фальшборт и указал вниз:

– Буйволы?

– Местные буйволы, – уточнил дер Даген Тур, изучая косматых травоядных, мирно пасущихся на обширном лугу.