Вадим Панов - Не видя звёзд

– Нет, конечно, – Иля широко зевнул. – Мне вообще никто не нравится.

– Да ладно, неплохая планета, – поморщился ИХ. – Видали мы планеты и похуже, если честно.

– Насколько хуже? – уточнил Крачин, у которого не было столь богатого опыта путешествия по неосвоенным мирам, как у маленького суперкарго.

– Климат, – объяснил ИХ. – Здесь, конечно, ветрено и полным-полно неизвестных аллергенов, которые оседают на моих далеко не новых и очень слабых лёгких, но не так холодно, как на Спенге.

– Разве на Спенге холодно? – удивился Аксель. – Я думал, первый переход всегда совершается в экваториальную зону.

– На Спенге очень холодно, – подтвердил Бабарский. И шумно шмыгнул носом. – Там я и подхватил хроническое воспаление лёгких.

– Разве такое бывает?

– Ты что, медикус?

– На полюсах всегда холодно, – протянул Галилей.

– Вы совершили переход на полюс?

– Нас туда занесло ураганом.

– Настолько сильным?

– Настолько сильным, что капитан принял решение не сопротивляться и идти по ветру, – рассказал ИХ, задумчиво наблюдая за тем, как погрузившиеся на катер галаниты всё дальше удаляются от берега. Они использовали не один из своих новомодных двигателей внутреннего сгорания, для которого пришлось бы тащить на Мартину запас топлива, а стандартный электрический, питающийся от мощного аккумулятора. Поэтому двигался катер бесшумно, но не очень быстро. – Это теперь спенгийские ураганы описаны в подробностях, а время их начала определяется с точностью до двух дней. Тогда же мы просто летели туда, куда нас несло, надеясь, что рано или поздно ветер стихнет…

– И прошли до полярного круга, – добавил Квадрига.

– Надеюсь, на этот раз мы не заберёмся так высоко, – пробормотал ИХ, выразительно глядя на астролога.

– Вдруг мы отыщем там аборигенов, которым ты продашь свои ножи?

– Ножи? – вновь удивился Аксель.

– ИХ всегда берёт с собой ножи, – хихикнул Галилей.

– Хороший товар, – буркнул суперкарго.

– Ты надеялся встретить тут аборигенов?

– Я надеюсь повстречать аборигенов, которым пригодятся мои ножи, но не уверен, что такие здесь будут, – ответил ИХ. – Зато я точно знаю, кого мы встретим.

– Кого?

– Зубастую водяную тварь.

Крачин перевёл взгляд на озеро, поразмыслил и поинтересовался:

– С чего это вдруг?

– Хочешь пари?

– С чего это вдруг? – повторил Аксель.

– Если я объясню с чего – ты откажешься от пари, а бесплатно я мудростью не делюсь: мне нужно оплачивать кучу медицинских счетов.

– Сколько? – вздохнул Крачин.

– Десять марок серебром.

– Договорились.

– Вот и славно, – хихикнул повеселевший Бабарский. И указал на идущего к берегу алхимика: – Галилей, смотри: Мерса крутит роман с твоей подружкой.

– Она мне не подружка, – тут же ответил Квадрига. Однако в указанном направлении повернулся и на парочку прищурился.

– Смотри: Мерса крутит роман с твоей ведьмой, – поправился Бабарский.

– Разве это не одно и то же? – хмыкнул Крачин.

– Тебе виднее.

– Я ещё не был женат.

– Мы говорим о подружках, – напомнил ИХ. – С жёнами всё ясно.

– Ты был женат?

– Я знаю жизнь. – Бабарский вновь посмотрел на алхимика. – Вот уж не ожидал, что наш скромный Энди такой ходок.

– Может, сейчас он Олли? – предположил Крачин.

– Энди: я даже отсюда вижу, как он краснеет от смущения и тянет своё «э-э»…

– Главное, что ведьме нравится.

– Пожалуй.

– Надеюсь, она сумеет прочистить Мерсе мозги, – вдруг сказал Галилей, заставив Акселя и Бабарского удивлённо умолкнуть.

– Честно говоря, не ожидала, что паровинг окажется настолько большим, – негромко произнесла Аурелия, разглядывая машину Киры. Огромную «летающую лодку», на размашистых крыльях которой стояло четыре мощных двигателя.

– Он не может быть… э-э… меньше, – объяснил Мерса. – Паровинги стали строить задолго до появления аэропланов и применяли кузели, а не… э-э… двигатели внутреннего сгорания.

– Да, я слышала.

– Внутри паровинга есть Философский Кристалл, правда… э-э… меньшего размера, чем в классическом кузеле, но всё равно тяжёлый. Поэтому запас хода у паровинга очень большой, с аэропланами не сравнить, но он дорогой в постройке и получается гигантским.

– Их всегда делают… – Синеволосая действительно сбилась, не в состоянии подобрать нужное определение, и даже щёлкнула пальцами. – Такими…

– По схеме «летающая лодка»? – догадался Мерса.

– Да.

– Так получилось, что наибольшее развитие паровинги получили на тех планетах, где… э-э… основная жизнь сосредоточена на архипелагах или другим образом тесно связана с морем. К тому же можно предположить, что паровингу, в отличие… э-э… от лёгких аэропланов, потребуется подготовленная площадка для взлёта и посадки, а не просто поле. Так что с водой и удобнее, и дешевле – не нужно создавать инфраструктуру.

– Пожалуй. – Ведьма с улыбкой посмотрела на Мерсу. – Энди, вы когда-нибудь летали на паровинге?

– Да. – Алхимик подтвердил ответ коротким кивком.

– И как вам?

– Э-э… – Мерса вспомнил побег с Кардонии, неприятные ощущения от свистящих пуль, чувство надвигающейся катастрофы и медленно протянул: – Если говорить непосредственно о полёте, то он… э-э… оставил приятное впечатление. Но в Пустоте было немного… неуютно.

– Ты совершил межзвёздный прыжок в паровинге? – изумилась Аурелия.

– У нас не было… э-э… другого выхода… – Мерса не рисовался, просто вспоминал. – Мы не хотели в плен и ушли в «окно», которое открыл цеппель.

– И прошли через Пустоту? – переспросила ошеломлённая ведьма.

– Да.

– Невероятно…

– Воздуха нам хватило… едва-едва, – не стал скрывать алхимик.

Аурелия покачала головой, признаваясь себе, что скромный и застенчивый Мерса не производил впечатление человека, способного на безрассудный шаг, отвернулась к озеру и удивлённо спросила:

– А что это за рыба около катера?

Несколько мгновений Энди вглядывался вдаль, после чего сказал:

– А это не рыба…

Снял очки и принялся протирать их быстрыми, очень нервными движениями.

Нет, это была не рыба.

И спутать огромную зубастую тварь с рыбой могла только неопытная в путешествиях ведьма. Да и то издали. Слегка нервничая.

Однако ведьму можно понять: первый же удар твари произвёл такой фонтан брызг, что на несколько мгновений полностью скрыл происходящее от наблюдателей. Удар настолько сильный, что перевернул далеко не маленький катер, отправив галанитов в воду. Удар, а главное – последовавшие за ним крики, привлекли всеобщее внимание, но стоящие на берегу цепари при всём желании не могли помочь несчастным. Хотя бы ещё и потому, что после первого удара тварь перестала появляться на поверхности, а действовала снизу, но не утаскивала барахтающихся на поверхности галанитов, а разрывала их, нанося раны, чтобы они потеряли возможность двигаться, отчего вода вокруг перевёрнутого катера покраснела от крови.