Адам Пшехшта - Губернатор [litres]

– Как я понимаю, мои коллеги пришли к выводу, что госпожа Смит будет оплачивать счета гильдии? – с недоверием спросил алхимик.

– Боюсь, что именно так, как и она сама…

Алхимик стукнул кулаком по столу и минуту комментировал эту ситуацию, используя слова, которые считаются недостойными джентльмена.

Двери с треском открылись, и в комнату вбежал один из охранников.

– Все в порядке? – спросил он.

– Конечно, – буркнул Рудницкий. – Но спасибо за бдительность. Прошу позвать ко мне Маевского. Где она живет? – спросил он у Виллановы.

– Купила виллу на Медовой.

– У тебя при себе документы, про которые я просил?

– Конечно. Может, я могу чем-то помочь?

– Спасибо, ты уже помог. Прошу и дальше занимайся организационными вопросами.

Молодой человек положил на стол папку и попрощался с явной неохотой. Он надеялся, что узнает, зачем нужны девять дипломатических паспортов.

– Шеф?

Маевский выглядел отдохнувшим и готовым к операции. Алхимик надеялся, что не переоценил возможности подчиненного: нейтрализация наблюдающих за Рудницким Кинжальщиков может оказаться нелегким делом.

– Смена плана, – сказал Рудницкий. – Сначала поедем на Медовую. Ничего не делайте, пока не закончу встречу и не сяду в машину. И помните, нужно их только обезвредить.

Маевский был одним из людей, которые охраняли алхимика, когда Виктория выкрала его и отвезла на разговор с Тенью. Он проснулся в каком-то переулке с головной болью и теперь жаждал отмщения.

– Спокойно, шеф, все будет в порядке. Я не идиот.

– Надеюсь, – буркнул Рудницкий. Последнее, что ему сейчас нужно, – это война с Кинжальщиками.

В этот раз Хелен Смит была одета в традиционное длинное трикотажное платье из новой парижской коллекции, а ее голову украшала нежная диадема в виде стрекозы. Роскошный интерьер салона, в котором она приняла алхимика, напоминал скорее музей, чем жилые апартаменты: на стенах висели картины известных художников, стояла богато украшенная мебель периода ancien régime’u [20] Ancien régime’u – дословно «старый порядок», времена, когда во Франции правила аристократия. .

Рудницкий пил чудесный китайский чай, ожидая, пока хозяйка отправит слуг. Он заметил, что женщина нервно комкала в руках платочек, а ее глаза потемнели от беспокойства.

– Чем могу служить? – спросила она, прерывая затянувшееся молчание.

– Я хотел бы прояснить один вопрос, поскольку у меня сложилось впечатление, что во время нашей последней встречи вы неправильно меня поняли.

– То есть вы подумали и пришли к выводу, что алхимия – это не женское занятие? – с иронией спросила она.

– Ничего подобного! – заверил Рудницкий. – Я только хотел сказать, что в гильдии «Саламандра» у вас такие же права и обязанности, как у любого другого алхимика, и что не требуется никаких дополнительных оплат. Прошу прощения, что лишь сегодня я узнал, кто вы.

Женщина смотрела на него с удивлением, через минуту она покраснела, как институтка.

– Это самое приятное, что со мной случилось с момента приезда в Варшаву, – воскликнула она. – Я не могу поверить, что наконец попала в ложу, где меня будут воспринимать наравне с мужчинами!

– Это частная гильдия, и все решения принимаются единолично, – сказал Рудницкий. – А для меня важен прежде всего талант.

Выражение лица Хелен Смит убедило алхимика, что хозяйка поняла его намек.

– В таком случае, не могла бы я его продемонстрировать?

– Недавно я запатентовал новый, более эффективный метод получения первичной материи. Мой секретарь, господин Вилланова, организует лабораторию, где можно будет его использовать, и ему нужен помощник.

– Что это за метод?

Рудницкий положил на стол папку с документами.

– Это описание патента и мои записи, – пояснил он. – Прошу с ними ознакомиться и завтра связаться с Виллановой.

– Спасибо, магистр. Я…

Алхимик остановил женщину решительным жестом. Благодарность, проявленная миллионершей, смущала, тем более что он руководствовался чистым прагматизмом. Пока он доверял только Вилланове, а тому нужен был помощник в лаборатории. Поскольку кто не воспользовался бы случаем и не украл вещество, стоящее целое состояние? Только тот, кто сам имеет миллионы…

– В таком случае позвольте откланяться.

Хозяйка сорвалась с места, провела Рудницкого к выходу и попрощалась… пожатием руки.

Алхимик мысленно вздохнул: ученая во всех смыслах. «Нужно что-то с этим сделать, – решил он. – В будущем». Сейчас у него были более важные дела.

В экипаже его уже ждал Маевский, трудно было не заметить распирающее его удовольствие. Значит, операция удалась – уже хорошо. Сейчас самое время для переговоров с theokatáratos и Завом.

– Поехали! – распорядился алхимик, постучал тростью в крышу кареты. – На Паньскую.

Улица Паньская не принадлежала к фешенебельным, здесь жили в основном рабочие, да и маргиналов хватало. Ветхие каменицы и стоящие в воротах проститутки были не лучшей визиткой района, но, похоже, Проклятым это не мешало. Дом, который выбрал Зав, не отличался ничем особенным, еще одна резиденция мелкого купца или ремесленника. Серое заброшенное здание, но с решетками на окнах.

Двери открыла женщина с алебастровой кожей и черными, как эбеновое дерево, волосами. Она молча забрала у алхимика трость и шляпу, после чего пригласила его в салон. Хотя снаружи каменица выглядела убого, комната была обставлена, словно султанский дворец: пол укрывали пушистые восточные ковры, мебель уставлена ценными безделушками, а на стенах висели кинжалы, ятаганы и японские мечи.

– Зав сейчас придет, – проинформировала она.

– Луна, да? Мы виделись в варшавском анклаве, – вспомнил Рудницкий.

– Луна, – повторила она с лучезарной улыбкой.

Сдержанное покашливание оповестило о прибытии Зава. Маленький, неприметный человечек был одет в элегантный костюм в пятнах крови и с дырой в области сердца.

– Маленькое недоразумение с местной бандой, – пояснил он, видя вопросительный взгляд алхимика. – Не успел переодеться. Но давайте к делу, чем могу служить? Луна, дорогая, оставь нас на минутку.

К удивлению алхимика, женщина выполнила распоряжение с явной неохотой. Неужели после последней встречи поменялся расклад сил среди Проклятых? «Еще этого мне только не хватало», – со злостью подумал Рудницкий.

– До того как мы перейдем к делу, небольшое замечание, – сказал Зав. – Вы, наверное, плохо ориентируетесь в нашем этикете.

– Я вообще в нем не ориентируюсь, – беспокойно сказал алхимик. – Я что-то сделал не так?

– Не совсем. Среди theokatáratos , как вы нас называете, вы пользуетесь определенным уважением, как аристократы в вашем обществе.